Русский бунт навеки. 500 лет Гражданской войны - Дмитрий Тараторин

Поэтому, если искать пути для прекращения Гражданской, не избежать второго, в главных своих чертах, отрицающего первое, издания однопартийной системы. В ней партия тоже будет частью общества. Но не группой, отстаивающей интересы некоего узкого слоя. Она будет объединять людей, готовых служить национальной идее.

Придя к власти и реализовав программу национальной революции, партия перестанет быть политическим объединением. Она ни в коем случае не должна быть массовой организацией. В этом нет никакой нужда. Но нужда есть и будет впредь в партии-ордене, в корпусе стражей национальной революции.

Начиная с Ивана Пересветова с его отрядом «юнаков храбрых» и Грозного Царя с его опричным братством орденская идея то и дело всплывает в сознании чутких к звону китежских колоколов русских людей.

А в прошлом веке ее начинают формулировать. Лидеры движения евразийцев считали, что партия-орден должна стать главной опорой Идеократии — государственной системы, в которой национальная идея будет официально признанной верховной властной инстанцией, подлинно суверенной и неизменной. При этом, истоки своего ордена евразийцы видят в монашеской нестяжательской традиции последователей Нила Сорского.

А философ Иван Ильин в своем письме генералу Врангелю пытался выявить сокровенный смысл дела, начатого Добровольческой армией: «В армии, руководимой Вами, мне всего дороже ее живое вдохновение, уже превратившееся в волевой характер. Это вдохновение, в корне своем, религиозно; этот характер, в строении своем, рыцарственен. История человечества обогатилась новым орденом; Россия рухнула потому, что такого ордена у нее не было; без такого ордена Россия не возродится; падение большевиков и конец революции не должны быть концом его, но укреплением. Идея этого ордена должна быть осознана, выговорена, раскрыта во всей ее государственно- патриотической силе. В разложении мировой политики, культуры и религиозности — это гнездо духовного здоровья».

В свою очередь, генерал Дитерихс призывает создать Братство Святого Воскресения с не столь четко очерченными, но в главном идентичными функциями. А Петр Николаевич Краснов высказывает весьма плодотворную мысль, перекликающуюся с идеями политически не слишком близких ему евразийцев. Он предлагает сделать самих госслужащих «нестяжателями».

В его романе-утопии «За чертополохом» в новой, освободившейся от красного морока России властвующие не имеют права иметь собственность. Все имущество, которым они пользуются не их, но государственное. Тем самым, ликвидируются основания для коррупции.

Синтез воинского духа и монашеского нестяжательства — путь Правды и Веры — «генеральная линия» партии-ордена, единственной и безальтернативной. Она должна стоять вне вертикали управления народным хозяйством. Стоять неподкупным и неустрашимым стражем.

Мы живем во времена, когда так называемые лидеры нации пытаются дезертировать с идеологического фронта. Они говорят, что национальная идея мол, не нужна. Мол, поиск ее — схоластика. Но им не уйти от ответа, не сбежать с позиций — заградотряды не дремлют.

Этим господам представляется, что национальная идея — необязательная конструкция, архитектурное излишество, изобретаемое, от нечего делать дармоедами- интеллектуалами. Что это некий особо изощренный инструмент, с помощью которого «обтесывается» нация для каких-то очень «специальных» нужд. Но они привыкли работать кувалдами политтехнологий, и задачи их просты и незамысловаты, а значит изыски без надобности.

Только к несчастью для них, все строго наоборот. Не идеи — инструменты людей. Это люди — их инструменты. Кривых и недоброкачественных они выбрасывают на свалку истории. Не сами разумеется, а с помощью более адекватных человеко-инструментов.

У всех более-менее стоящих народов были руководящие идеи, их внутренние смыслы, объяснявшие откуда они и зачем. Римляне воевали во имя торжества порядка (воплощенного в традициях Вечного Города), над хаосом варваров. Испанцы тащили на своих плечах католический крест под градом индейских стрел, а англичане гордо несли пред лицом прочих аборигенов «бремя белого человека».

«Народы — это мысли Бога», — сказал немецкий философ Гердер. А национальные идеи — души народов. И то, что сегодня многие великие некогда нации живут без цели и смысла, означает, что они, на самом деле зомби — живые мертвецы, души которых украдены либералами и толерастами.

Либерализм возник на базе классического европейского гуманизма — философского извращения, декларирующего самоценность каждой отдельно взятой человеческой особи. Утверждение её в качестве мерила всех вещей повлекло за собой необратимую деградацию Западной цивилизации.

Часто гуманисты апеллируют к христианским, якобы, ценностям, что есть очевидная фальсификация. Человек, согласно Библии, обладает ценностью лишь в той степени, в какой является образом Божьим. В человеке заложена способность бесконечно приближаться к Сущему. Однако, реализовать её пытаются очень немногие. Пренебрегающие, естественно, обладают ценностью ровно в той же мере, что и любой другой представитель фауны.

Абсолютно абсурдная концепция «прав человека» непоправимо изуродовала сознание западных народов. Вполне очевидно, что у человека имеется единственное право — СТАТЬ БОГОМ, иных не предусмотрено. Тем не менее, гуманисты и их вариация — либералы изобрели целую гамму привилегий и по собственному произволу закрепили их за двуногими.

«Право» свободной торговли-обогащения, неприкосновенность частной собственности — базовые принципы, созданного ими общества. Либерализм отрицает любую иерархию кроме той, что основана на обладании определённым количеством символов материального благосостояния.

Но жизнь даже не шибко совершенных экземпляров человеческой породы оправдывала некогда включённость в иерархические структуры, основанные на качественных критериях. Оправдывало служение высшему смыслу. Разрушение этих пирамидальных конструкций лишило современные «государства» всякого оправдания.

Нация, усвоившая либеральные принципы — общечеловеческие ценности, отрекшаяся тем самым от собственной Души — Идеи-правительницы, не есть более нация, но случайный набор ущербных биологических комплексов.

Именно таковы сегодня, в массе своей россияне.

Они жертвою пали в борьбе роковой. В борьбе во имя равенства против свободы. Ведь есть только одна ее подлинная версия. Все прочие подделки и разводки. Это — свобода быть самим собой. Но ее можно обрести, на самом деле, только в кастовом обществе. Как бы дико для современников это ни звучало.

Оно не анахронизм, не антигуманная утопия. Оно — единственно естественная форма существования человеческих существ. И деление людей на касты не отменить никаким «декларациям прав человека».

Если вы внимательно присмотритесь к персонажам вас окружающим, то сквозь кажущееся разнообразие индивидуальностей, вы разглядите ровно четыре классических типа: брахман (жрец — существо сугубо духовно-интеллектуальное), кшатрий (воин — совсем не обязательно носит погоны, просто — это человек действия, агрессии и экспансии), вайшья (торговец) и шудра (работяга).