Крестоповал. Война совести - Альберт Байкалов

Не ожидая этого, тот полетел назад, споткнулся о борт и чуть не рухнул на землю. Чудом удержавшись в кузове, он с ревом бросился на Леонтия. Мощным ударом в голову бандит свалил его на пол кузова и принялся наносить беспорядочные удары ногами по лицу и туловищу.

– Хватит! – крикнул на него Хвастун. – Открывай борт!

Клим нехотя подчинился.

Стащив раненого из кузова, они перенесли его на заднее сиденье «Нивы». Туда же усадили Леонтия, предварительно связав ему руки.

– Поехали! – усаживаясь на свое место, приказал Хвастун.

– Сейчас, – засуетился Клим, пятясь за «Газель», – только отолью…

Скрывшись с глаз подельника, бандит торопливо достал телефон и набрал какой-то номер. Надавив на вызов, глянул на дисплей и скривился. Леонтий был прав – здесь сигнала не было. Сунув трубку в карман, он бросился обратно к машине.

– Чего мечешься? – недовольно пробурчал Хвастун, когда, с трудом развернувшись на узкой дороге, они двинулись в обратном направлении.

– Зря, наверное, мы машину так бросили, – заволновался Клим. – Надо было хотя бы в лес закатить. Наткнется кто-нибудь, шум поднимет.

– Не бойся, сколько едем, одна встречная попалась. Мне уже казаться начинает, что, кроме нас и этих долбаных староверов, в мире больше никого и нет…

Когда до трассы оставались километры, Клим снова стал морщиться и кривиться. Наконец, словно не выдержал каких-то мук, чертыхнулся и прижался к обочине.

– Что с тобой? – нахмурился Хвастун.

– Не знаю, желудок крутит, сил нет.

С этими словами он бросился в заросли густо разросшегося вдоль дороги ерника.

Отбежав от дороги на расстояние, с которого уже не видно было машины, Клим присел на корточки и приложил трубку к уху.

– Это я! – едва на том конце ответили, оживился он…

* * *

Был разгар дня, когда на лесовозной трассе, в тайге, возле стоявшего у обочины в тени деревьев «Урала» с будкой, на которой было написано «Вахта Иркутскэнерго», остановился порыжевший от пыли внедорожник. Стекло со стороны водителя опустилось, впуская в охлажденный кондиционерами салон горячий и пыльный воздух снаружи, и в окне появилось лицо черноволосого мужчины с широкой челюстью:

– Люди!

– Чего надо? – Из открытой двери будки появился парень в кепке и майке. На ногах пляжные тапки.

– Нам до Ульев надо доехать, мы правильно едем?

– Правильно, – на секунду задумавшись, кивнул парень.

– Далеко еще? – продолжал расспрашивать мужчина.

– Километров шестьдесят, – пожал плечами парень. – А чего вы там забыли?

– Почему спросил? – насторожился чернявый.

– Так там одни эти. – Парень осенил себя крестом и шутливо поклонился. – Староверы.

– Нам не туда, а рядом, – ответил за чернявого сидевший рядом пассажир с покрасневшими глазами и толкнул в плечо дружка: – Поехали, Тонус.

Машина сорвалась с места. Стекло встало на место.

– Надо было навигатор взять. – Тонус бросил быстрый взгляд на Зыку.

– На хрена он здесь? – вяло ответил Зыка и провел по бобрику русых волос синей от наколок рукой. – Вот капли глазные кончились, это беда…

Он страдал от аллергии на пыль и с начала пути уже израсходовал пузырек «Патанола».

– Мало ли. – Тонус переключил передачу. – Я в тайге вообще никогда не был.

– Ничего, у тебя еще все лесоповалы впереди, – криво усмехнулся Зыка и слегка развернул голову к сидевшему позади пассажиру: – Верно говорю, Самурай?

– Не каркай! – Тонус бросил на Зыку испуганный взгляд и вновь уставился на дорогу.

– Тут одна дорога, – цокнул языком Зыка. – Не ошибешься.

– Зачем тогда сказал, чтобы я спрашивал? – удивился Тонус.

– Тебе что, тяжело тормознуться было? – отчего-то стал злиться Зыка.

– Тяжело, – подтвердил Тонус.

– Чего раскудахтались?! – раздался с заднего сиденья строгий мужской голос.

Парни вмиг притихли.

Тонус с опаской покосился на босса в зеркало заднего вида.

Крепкого телосложения, наполовину лысого мужчину с азиатскими чертами лица звали Глеб Аверин. Непонятно, внешние данные или долгое занятие карате стали причиной того, что вот уже много лет его называют не иначе как Самурай. Впрочем, поводом этому могли послужить и его принципы. Он не оставлял шансов врагу, был категорично беспощаден к предателям, презирал трусов. Тонус, в миру Тонукаев Женька, был в его команде давно, однако водителем-телохранителем стал после того, как Самурай собственноручно отправил на тот свет его предшественника – Колю-Бульдозера. За что, никто не интересовался, знали одно – за дело, и все тут. Значит, накосячил Колька…

Дальше ехали молча. Могло показаться, что Самурай задремал. На самом деле он думал, изредка поглядывая то в окно, то на часы. Еще вчера он был в Иркутске, куда прилетел из Москвы сразу после звонка Клима, который сообщил, что клад действительно существует и Хвастун его практически уже взял.

Самурай улыбнулся, представив лицо Хвастуна, когда вокзальный вор его увидит. Наверняка начнет врать, будто не сообщил о кладе раньше из опасений, что все это сказки, и обязательно бы доложил, как только тот оказался бы у него в руках.

Самурай уставился в окно. Две недели назад, когда ему позвонил родной брат Боря и сообщил о визите Хвастуна с очень интересным предметом, он и подумать не мог, где вскоре окажется. Борис рассказал, что в руки вора попала карта, на которой обозначен район, где спрятаны сокровища. Какие, тот не знал, но был уверен, что ключ к карте находится в иконе с изображением соловецких чудотворцев Зосимы и Савватия.

Самурай верил брату без оглядки. Еще бы – один из всей родни, выбившийся в свое время в люди. Боря имел хорошее образование и ученую степень. Однако в этом случае Самурай призадумался. Первое и главное, что смутило его, – это молчание Хвастуна, который в подобных случаях должен был ставить его в известность. Раз он этого не сделал, значит, решился поработать на себя. Ну а второе – это то, что Самурай не очень-то и верил в подобные сказки. Однако, как на грех, в тот же вечер на глаза ему попалась передача о найденных в Москве месяцем раньше сокровищах Трубецких. Он от начала и до конца просмотрел ее, после чего поручил своему помощнику Зыке поработать над темой. В тот же вечер пред очами Самурая по очереди предстали его доверенные лица в бригаде Хвастуна – Белка и Клим. Они бойко рассказали о том, как подрезали в Шереметьеве чемоданы, и все, что с этим было связано. Тогда же Клим получил задачу ехать с Хвастуном до конца и обо всем сообщать ему. Чтобы облегчить ему работу, Самурай принял решение оставить Хвастуна без Щербатого и Гвоздя. Тем более оба хорошо «засветились» на ограблении и были объявлены в розыск. Так Самурай убивал двух зайцев – лишал Хвастуна поддержки, на случай если тот решил отколоться и работать сам, и упрощал работу Климу. В день отъезда была организована утечка информации операм, и обоих бандитов сняли прямо с поезда. Схваченную Белку через пару часов отпустили.