Маджонг - Алексей Никитин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Послушная Сонечка подхватила четверку дотов и выложила открытый панг.
— Сейчас он вызовет тень Витте с его Транссибом и КВЖД, — предсказал Качалов. — Сношу девять бамбуков.
— И Панамским каналом, — добавил Толстый Барселона. — Беру твои девять бамбуков. У меня тоже панг.
— Каким еще Панамским каналом? Что ты выдумываешь, Барселона? — Старик Качалов оставил ироничный тон и возмущенно посмотрел на Толстого Барселону. — Канал строили сперва французы, потом американцы. При чем тут Витте?
— Всякий образованный человек, вроде нас с тобой, Сонечка, — продолжил Толстый Барселона, довольный реакцией Старика Качалова, — знает, что, когда французское предприятие в Панаме дало течь, французы попросили Витте поддержать гибнущий проект. Они просили поддержать его даже не деньгами, а авторитетом Александра III. Потому что главным источником средств для таких проектов были французские рантье. На их деньги построили Суэцкий канал и Транссиб. На их деньги строили и Панамский канал. Когда выяснилось, что половину средств, выделенных на это предприятие, разворовали, понадобился надежный гарант того, что не разворуют новые заимствования. Кто мог стать таким гарантом? Президент Франции? Французские рантье избирали своих президентов демократическим путем, а потому знали о них все. Они были готовы доверить им любимую Францию, но только не свои сбережения. Самым надежным гарантом вложенных франков для рантье в конце девятнадцатого века был русский царь, автократ и деспот.
За это двадцать лет спустя они и поплатились.
— Впервые об этом слышу. Но раз канал достраивали американцы, рискну предположить, что Витте французам отказал.
— Нет, конечно. Не отказал. Он видел Панамский канал естественным продолжением Транссиба. Но вскоре во Франции пал кабинет, который вел переговоры с Витте, потом был убит президент Карно, потом скончался Александр III, и дело ушло к американцам.
— Мне не надо в Панаму, — вздохнула Сонечка. — Это слишком далеко. Мне бы просто к морю какому-нибудь теплому. Отоспаться.
— Нет гармонии в этом мире. К морю хочешь ты, а конг на шестерках бамбуков у Качалова.
— Что мне конг? — меланхолично вздохнула Сонечка. — Я бы все свои конги отдала, лишь бы сейчас на солнышко.
— Конечно, — позавидовал Сонечке счастливый обладатель конга Старик Качалов. — После Большой игры всякий может конгами разбрасываться.
Игрок может держать четыре одинаковые кости на руках, а не объявлять закрытый конг, предполагая использовать часть этих костей для завершения одной или нескольких последовательностей.
Правила игры. Раздел «Игровая практика».
Когда возвращаешься домой, Украина начинается даже не в Борисполе, а в стареньких «Боингах-737» украинских авиакомпаний.
Только что ты раздевался, одевался, опять раздевался, проходил досмотр, показывал билет, паспорт и доказывал, что твой ноутбук — не бомба, потом покупал виски в дьюти-фри Скипхола или Шереметьево, прикидывал, объявят ли посадку вовремя или придется ждать, и вот — потертое кресло у аварийного выхода, киевские газеты, и стюардесса несет тебе открытую баночку «Пущи», стаканчик и соленый арахис. Еще час, и ты в Киеве.
После аварии у Регаме болел бок и сильно ныло ушибленное колено. Потому он и попросил место в аварийном ряду. Тут хоть ноги можно вытянуть. А в целом в этой аварии ему повезло, конечно. Все могло кончиться намного хуже, и случай несчастного Жени Львова доказывал это с непреложной очевидностью. При ударе парня выбросило с заднего сиденья, он вышиб лобовое стекло и вылетел на дорогу. Водитель и Регаме были пристегнуты, поэтому для них все обошлось синяками и ушибами.
Странная была авария. Этот невесть откуда взявшийся и потом непонятно куда девшийся лось.
Из стопки газет, привезенных стюардессой, Регаме выдернул первую попавшуюся. В глаза немедленно бросился заголовок: «В пожаре на Петровке погибли люди и древние манускрипты». И Регаме тут же забыл об аварии.
Он прочитал статью раз, потом еще раз, пытаясь отделить реальные события от глупостей, которыми их щедро пересыпал автор, но это у него получалось плохо. На фотографии было изображено полусгоревшее сооружение. С равной вероятностью это мог быть склад, а могла быть и конюшня.
«Умеют же люди писать и снимать так, что совершенно ничего нельзя понять», — раздраженно буркнул он, прочитав статью в третий раз, и только тут заметил, что к ней было подверстано небольшое интервью с Енотом Семеновым.
— Да это же Бидон сгорел! — не сдержался Регаме, едва взявшись читать интервью.
На него покосились из соседнего ряда и обернулись из переднего. Пришлось извиняться.
Из ответов Семенова Регаме понял, что сгоревший павильон Бидона был самым интересным на рынке; что Семенов накануне встречался с Бидоном и купил у него недорогую гравюру; что гибель коллекции Бидона — это большая потеря для библиофилов, а лично Семенову Кирилла будет очень не хватать.
Последний вопрос был таким:
— В кругах антикваров много говорят о редкой рукописи, сгоревшей прошедшей ночью. Есть даже версии, что эта рукопись была уничтожена умышленно. Что вы можете об этом сказать?
— Ничего.
Размышляя над странным вопросом корреспондента и непривычно лаконичным ответом неизменно болтливого Енота, Регаме продолжал просматривать заголовки. «Разборки возле фирменного магазина «Пуща», «Кровавая драка в супермаркете сети «com.ua», «Панамеру» порвали. Взорван автомобиль Елены Рудокоповой».
«Да что у них там происходит, в самом деле? — поразился он. — Совсем как в девяносто каком-нибудь третьем».
* * *
В Борисполе его встретил Коля, водитель Чаблова.
«Это он не меня, это он рукопись встречает, — догадался Регаме. — Вот Чаблов. Хоть бы дал домой заехать, переодеться».
— У нас такое тут в последние дни творится, — посетовал Коля. — Шеф говорит — война. После того как разнесли его любимый новый магазин, он всех перевел на осадное положение. Сам ночует на заводе.
— Да кто разнес-то?
— Бойцы этой. Рудняковой.
— Рудокоповой?
— Да-да, вот-вот.
— А машину ее кто взорвал, ваши?
— Этого шеф не говорил.
— Понятно, что не говорил.
* * *
Чаблов встретил Регаме как победителя.
— Молодец! Все сделал быстро, четко. Пришел, приехал, раздобыл. Показывай скорей трофеи!
Регаме достал рукопись.
— Отлично, отлично. — перелистал страницы Чаблов. — Ага, вот и отрывок: «Перед ними явилась обычная корчма, какие стоят при дорогах по всей Малороссии.» Отлично! Сразу, чтоб не забыть, — твой гонорар перечислят сегодня же.