Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и источниковедения - Евгений Кринко

Интересно, что, хотя добровольцы-чеченцы и ингуши изначально предназначались для 30-й Краснознаменной кавалерийской дивизии (негвардейской и неказачьей), прежде уже получавшей пополнения из ЧИАССР, в конце концов основная часть пополнения была распределена в казачьих дивизиях – 9-й и 10-й гвардейских Кубанских. Если до пополнения (на 5 февраля 1943 г.) в 30-й кавдивизии было двое сержантов и 79 рядовых по национальности чеченцев и ингушей (3,1 % от списочного состава – 2608 чел.), то после пополнения (на 19 мая 1943 г.) их числилось 9 командиров, 19 сержантов и 72 рядовых (1,8 % от списочного состава – 5597 чел.)539. В гвардейских казачьих дивизиях, напротив, было получено большое пополнение уроженцами Чечено-Ингушетии. Например, 40-й гвардейский кавалерийский полк к 1 апреля 1943 г. получил на пополнение 557 чел., в числе которых было 229 чеченцев и 14 ингушей540.

Вплоть до акции по выселению чеченцев и ингушей с исторической родины от генерала Кириченко время от времени приходили шаблонные благодарности горским воинам, публиковавшиеся местными газетами541. Корпус также навещали делегации трудящихся ЧИАССР, по итогам поездок которых в местной прессе публиковались очерки о совместной боевой работе казаков и горцев в украинских степях542. Как на самом деле воевали добровольцы из Чечено-Ингушетии, установить по сохранившемуся корпусу архивных документов не представляется возможным. Известно лишь, что спустя девять месяцев, в конце декабря 1943 г., в 4-м гвардейском кавкорпусе числилось лишь 11 чеченцев и ингушей рядового и младшего командного состава (на 9321 чел. всего личного состава)543. Понесли ли горские добровольцы большие потери в боях или были отчислены из корпуса по каким-то причинам – установить пока не удалось.

По мере удаления линии фронта на запад, а также выбытия из строя контингентов, призванных в армию в первый период войны, удельный вес представителей северокавказских горцев в рядах РККА неуклонно снижался. Органы укомплектования фронтов и армий активно использовали для пополнения войск освобожденное население, что упрощало и ускоряло процесс возмещения потерь наступавшей Красной армии. После Курского сражения началось грандиозное контрнаступление советских войск, результатом которого стало освобождение от оккупантов огромной территории Советского Союза. К регионам Северного Кавказа и Нижнего Дона, освобожденным в ходе зимней кампании 1942/43 г., прибавились Левобережная Украина и центральные области России. Контингент лиц, подлежавших призыву в Красную армию, возрастал пропорционально стремительным темпам наступления советских войск. Так, к 1 июля 1944 г., когда была освобождена вся территория Украины, удельный вес украинцев в рядах Красной армии возрос в три раза по сравнению с аналогичным периодом 1943 г. (с 11,6 до 33,9 %). Одновременно быстро уменьшалось представительство других национальностей: русских – с 63,84 % в июле 1943 г. до 51,78 % в июле 1944 г., армян – с 1,40 до 0,81 %, грузин – с 1,17 до 0,50 %, азербайджанцев – с 1,57 до 0,81 %, узбеков – с 4,44 до 1,25 % и т. д.544

Продолжало сокращаться и представительство северо-кавказских народов. Например, в период боев за Левобережную Украину и Донбасс летом и в сентябре 1943 г. в пяти армиях Юго-Западного фронта числилось лишь 71 чеченцев и ингушей, 219 представителей народов Дагестана и 290 осетин545.

Летом 1944 г. в двух армиях 1-го Белорусского фронта – 8-й гвардейской и 28-й (всего 18 стрелковых дивизий) – на 127 963 чел. личного состава числилось лишь 12 чеченцев (0,01 %), 45 кабардинцев и балкарцев (0,035 %), 117 представителей народов Дагестана (0,09 %) и 171 осетин (0,13 %)546. Тем не менее в последний период войны горцы Северного Кавказа, в том числе уже выселенные с исторической родины, в незначительных количествах продолжали поступать в действующие войска с пополнениями. Так, известно, что в три дивизии Ленинградского фронта (10, 11, 281-я), по которым имеется статистика национального состава пополнений, полученных в период с ноября 1943 г. по май 1944 г. общим количеством 12 218 чел., прибыло 7 дагестанцев (0,06 %), 5 чеченцев (0,04 %), 3 карачаевца (0,02 %), 2 кабардинца (0,02 %) и 1 осетин (0,01 %)547.

Проблема языковой адаптации, остро стоявшая в частях, где большую прослойку составляли военнослужащие закавказских национальностей, в частях, сформированных на Северном Кавказе, не оставила серьезного следа в источниках.

Итак, как было показано, приостановки призыва среди представителей коренных народов Северного Кавказа были санкционированы высшей властью. Однако отсев никогда не проходил до конца; нужного числа славянских контингентов для покрытия потребностей действующей армии, как правило, не находилось. Напротив, объективные условия (большие потери, отсутствие регулярных пополнений) порой заставляли пополнять войска за счет представителей народов Северного Кавказа, даже несмотря на прямой запрет этого.

Все мероприятия начала войны, касавшиеся использования кавказцев в частях Красной армии, в той или иной мере являлись импровизацией, немедленным ответом на неуклонно усложнявшиеся условия пополнения действующих войск. Уже в 1941 г. назрела необходимость принципиально нового подхода в деле интеграции представителей народов Кавказа в воюющую армию и поднятия их боевой выучки до общего уровня военнослужащих Красной армии. В конце 1941 г. выход виделся советскому руководству в воссоздании однонациональных формирований, упраздненных в конце 1930-х гг. Однородная языковая и культурно-ментальная среда в них должна была способствовать ускорению боевой подготовки бойцов нерусских национальностей, повышению ее качества, укреплению дисциплины в подразделениях и стойкости личного состава.

Воссоздание национальных частей в 1941–1942 гг., как и появление нерегулярных воинских формирований – истребительных батальонов, ополченческих дивизий, организационное оформление стихийного партизанского движения и т. п., – диктовалось острой необходимостью предельно быстро и без значительных затрат дефицитных кадровых ресурсов восполнить тяжелые потери начала войны и остановить врага.

Анализ источников показал, что переход в начальный период войны к мононациональной системе комплектования военных формирований был вызван объективными причинами: выбытием из строя в результате потерь значительной части кадрового состава Красной армии и дефицитом подготовленных в военном отношении и владевших русским языком людских ресурсов, прежде всего командиров в национальных регионах СССР.

Список национальных формирований, созданных на территории Северного Кавказа, не столь велик, как, например, в Закавказье, где были сформированы десятки соединений, имевших статус национальных. Необходимо отметить, что в региональной литературе издавна существует методологическая путаница, вызванная престижным значением национальных формирований в национальных исторических представлениях о событиях Великой Отечественной войны. К национальным частям нередко относят, во-первых, строевые части, формировавшиеся на территории той или иной республики, вне зависимости от их реального национального состава и официального статуса; во-вторых, многочисленные истребительные батальоны, партизанские отряды и тому подобные нерегулярные подразделения, создававшиеся на местах и предназначенные для защиты родного края.