Совесть негодяев - Чингиз Абдуллаев

— Не нужно об этом, — нахмурился Гасанов, —такие подлецы есть у каждого народа.

Он поднялся и, подойдя к телефону, хмуро спросил:

— Какой у тебя номер счета в Греции? — еговсе-таки обидели последние слова Ионидиса.

Уже позже, в такси, когда они ехали в банк, Гасанов,неожиданно наклонившись к своему бывшему сокамернику, прошептал:

— Я ведь сам знаю, какие невероятные сукины дети у насиногда встречаются. Но ради Бога, ты не думай, что это только у нас. Бардак они есть бардак по всей территории бывшего Союза. И никогда не говори мне большеоб этом. Сам я знаю, но когда говорят другие, это достаточно больно инеприятно.

Ионидис кивнул в знак согласия.

В банке они были недолго, минут двадцать. Из здания банкаоба бывших заключенных вышли уже состоятельными людьми. Теперь можно былозаняться и собственными бытовыми проблемами. По предложению Гасанова ониотправились в Петровский пассаж.

За полгода вынужденного отсутствия Гасанова этот торговыйцентр превратился в образцово-показательный центр достижений передовойкапиталистической промышленности. Своего рода ВДНХ эпохи развитого капитализма.Лучшие мировые фирмы — технические новинки «Сони» и «Панасоника», «Филлипса» иJVS, сумки от «Айнберга», туфли от «Балли», парфюмерия «Кристиана Диора»,галстуки «Нины Ричи», одежды известных итальянских, французских, немецких фирмделали это заведение привлекательным местом для расплодившихся миллионеров,заработавших свои деньги в массе своей на воровстве и перепродаже краденого.

Даже имея в карманах достаточно солидную сумму, оничувствовали себя не совсем приятно, когда покупали туфли «Балли» за пятьсотдолларов, рубашки в «Боско де Чильедже» за семьдесят и костюмы фирмы «Хельд» Засемьсот. Обед в ресторане «Бельфиори», расположенном на третьем этаже, обошелсяим еще в три сотни долларов, и только после этого они покинули здание.

От выпитого вина немного кружилась голова. Держа большие пакетыв одной руке, Гасанов хватал другой рукой своего товарища, пытаясь удержатьсяна ногах. Именно в этот момент около них притормозил белый «фиат». Это былопрямо напротив здания Государственного банка России.

От неожиданности Гасанов икнул, не понимая, почему этамашина не проезжает дальше. Он удивился, когда открылась дверь и кто-то,сидевший в автомобиле, громко сказал:

— Садитесь в машину.

Грек нахмурился. Он не любил неожиданных встреч.

— Садитесь в машину, — повторил незнакомыйголос, — вас ждут.

Гасанов, моментально протрезвевший, испуганно огляделся посторонам.

— Кто ждет? — спросил он, заглядывая внутрьавтомобиля.

И в этот момент увидел направленное на него дуло пистолета.

— Садитесь, — в третий раз произнес незнакомецтоном, не терпящим возражений.

— Как вы сказали? — спросил, заметно волнуясь,Дронго. — Вы сказали, что полковник Родионов жив?

— Почему вы, молодые, почти все так пренебрежительноотноситесь к старикам? — спросил Иваницкий. — А ведь мы многое можем.

Дронго впервые за время разговора захотелось обнять ирасцеловать этого мрачного и серьезного старика.

Родионов был жив. Впрочем, он обязан был догадаться. Илихотя бы до конца расспросить продавщицу мороженого. Какое непростительноеупущение. Он был так расстроен предполагаемой гибелью своего старого товарища,что даже не подумал поинтересоваться, кто конкретно был убит рядом сиздательством. В нем начал превалировать грех гордыни. Как сравнительно молодойчеловек он решил, что Родионов подставился в силу своего возраста и поэтому несмог адекватно прореагировать на прямую угрозу.

На самом деле Родионов подъехал к зданию издательства и кнему подошел какой-то парень. Он наклонился к машине и спросил полковника, какпройти в центр города. Уже в этот момент любой профессионал должен опасатьсяподвоха. Случайные прохожие на место встречи с агентом так просто не подходят.Когда Родионов пытался объяснить, где находится центр, он уже понимал, чтопроизошло нечто серьезное. И когда этот молодой прохожий вытащил пистолет, онуспел среагировать мгновенно. Два быстрых выстрела в нападавшего, и машинастремительно срывается с места, оставив труп на месте происшествия.

По договоренности с Иваницким, Родионов перебрался на егодачу, где теперь и скрывался, пока милиция искала его машину и неизвестногоубийцу, застрелившего случайного прохожего. В одном только Родионову неповезло. Он прореагировал, как и полагалось профессионалу, слишком быстро. Ужепосле первого выстрела парень отлетел к тротуару, выронив пистолет. Второйвыстрел был уже в падающее тело. Но вся беда была в том, что пистолет свой этотнападавший уронил в салон автомобиля и Родионов обнаружил его, лишь отъехав надостаточно приличное расстояние. Вернуться и подбросить пистолет его владельцуне было никакой возможности. Вот и получалось, что бывший полковникгосбезопасности застрелил на месте случайного прохожего, который оказалсячеловеком без определенных занятий, к тому же дважды судимым.

— Слава Богу, — вырвалось у Дронго, — я,честно говоря, подумал, что его… В общем это здорово.

— Об этом знают только несколько человек, — строгопредупредил Иваницкий.

— Вы могли бы не предупреждать.

— Я обязан об этом предупреждать всех, кто будетпосвящен в эту тайну. Нашего коллегу решили убить, и мы до сих пор не знаем,кто это хотел сделать. В данном случае наша осторожность оправданна, и вы недолжны обижаться.

— А я и не обижаюсь.

— Значит, мы договорились.

— Сколько вас человек? — неожиданно спросилДронго.

Иваницкий смутился. Слишком явно, чтобы это скрывать.

— Почему вы спрашиваете? — поинтересовалсяполковник.

— Узок круг этих революционеров, слишком далеки они отнарода, — с улыбкой вспомнил Дронго, — так, кажется, звучали строчки,которые нас заставляли учить.

— С чего вы взяли? — понял его намек полковник.

— Знаю Родионова. Он не будет доверять каждомувстречному. Не в его правилах. Сегодня вечером вы мне это косвенно подтвердили,из чего я могу сделать вывод, насколько большая у вас группа ветеранов. Думаю,всего несколько человек. Верно?

— Мы ищем контакты с «Фениксом», — почему-топерешел вдруг на шепот Иваницкий, — но не можем их найти. Пока. Думали,что вы сможете нам помочь.

— Они тоже ищут списки?

— Мы думаем, да.

— Это действительно такие важные списки?

Иваницкий замолчал. Потом наконец спросил:

— Вы знаете, где я работал в КГБ?

— Не знаю. Но догадываюсь, что не в разведке. Выслишком осторожны, иногда даже чересчур.