Завоевание Тирлинга - Эрика Йохансен

Но в Кадаре жило множество каменщиков, лучших каменотесов Нового Мира. Пусть король не пожелает поделиться с тирской армией своими силами, но, возможно, Келси хотя бы сумеет одолжить у него мастеров.

По крайней мере, она должна добиться того, чтобы он перестал отправлять в Мортмин лошадей. Поговорка, что самая хилая кадарская кобыла обгоняет здорового тирского годовика, была совсем небольшим преувеличением. Лучшие лошади вряд ли помогут мортийцам в Пограничных холмах, но как только те спустятся в Алмонт, превосходство в коннице станет сокрушительным. Келси нуждалась в успехе переговоров.

– Можем ли мы перейти к делу, посол?

Брови Каттана взлетели:

– Вы торопитесь, Ваше Величество.

– Я занятая женщина.

Каттан устроился в кресле с недовольным видом.

– Мой господин хочет обсудить союз.

Сердце Келси забилось. По залу пробежал ропот, но Булава никак не отреагировал: был слишком занят, пялясь на посла прищуренными, подозрительными глазами.

– Мой господин также хотел бы уменьшить мортийскую дань, – продолжил Каттан. – Но Кадар с Тирлингом недостаточно сильны, чтобы сделать это в одиночку.

– Согласна. Каким ваш господин видит этот альянс?

– Помедленнее, помедленнее, Ваше Величество! – потребовал Каттан, размахивая руками, и Келси поняла: предложение ей не понравится. Посол явно искал, как бы лучше преподнести новость Келси. – Мой господин признает, что вы поступили храбро, бросив вызов мортийцам, и вознаградит вас соответствующим образом.

– И как же он меня вознаградит?

– Назначит своей первой женой.

Келси, остолбенев, слышала, как забормотали стражники. Она с трудом сглотнула и сумела ответить, хотя в глотку словно набилось полчище моли.

– А сколько жен у вашего Короля?

– Двадцать три, Ваше Величество.

– И все из Кадара?

– Кроме двух, Ваше Величество. Две – мортийки, подарки Нестареющей Королевы.

– Каков возраст этих жен?

Посол отвел взгляд и откашлялся.

– Я не уверен, Ваше Величество.

– Понятно. – Келси хотелось пнуть саму себя. Ей следовало догадаться. Булава предупредил ее, что кадарцы – изоляционисты, что их помощь может обернуться тяжелым ярмом. Но такое вряд ли предвидел даже Булава. Она попыталась придумать встречное предложение.

– Какова значимость первой жены?

– Она сидит за столом прямо подле господина. Первой выбирает подарки, доставленные во дворец. Произведя на свет здорового сына, может, по желанию, отказаться от внимания господина.

Корин начал постукивать по рукоятке меча. Эслтон, казалось, подумывал, как бы поизобретательнее выпотрошить посла, и Кибб предупреждающе положил руку ему на плечо. Но Булава… Келси радовалась, что Каттан не видит выражения его лица, потому что оно было убийственным.

– А как насчет альянса без брака?

– В таком альянсе мой господин не заинтересован.

– Почему?

– Король Кадара не может вступить в союз с женщиной на равных. Брак гарантирует, что Ваше Величество понимает, что во всем подчиняется моему господину.

Булава резко сменил позицию, прикрывая Келси справа. Она удивленно моргнула, потому что не чувствовала никакой угрозы со стороны посла и его стражников, и лишь через несколько секунд поняла: на самом деле, Булава защищал посла. Гнев тут же отхлынул. Она улыбнулась Булаве и почувствовала прилив нежности, когда он улыбнулся в ответ.

Повернувшись обратно к Каттану, она спросила:

– Планирует ли ваш господин разделить со мной трон?

– Одному человеку трудно управлять двумя королевствами, Ваше Величество. Скорее мой господин назначит, – Каттан замолчал, подбирая слова, – смотрителя, да? Наместника, чтобы присматривать за вашим троном от своего имени.

– И я буду жить в Кадаре?

– Да, Ваше Величество, с другими женами моего господина.

Элстон начал хрустеть костяшками пальцев, медленно и навязчиво, по одному за раз. Каттан, явно понимая, что ступил на тонкий лед, не стал расписывать радости жизни в королевском гареме, а просто молча ждал ответа Келси.

– Это единственное предложение, которое вы принесли?

– Мой господин не уполномочил меня делать какие-либо еще предложения, Ваше Величество.

Келси мягко улыбнулась. Будь она правительницей, которую пыталась воспитать Карлин, возможно, она бы приняла предложение Каттана, хоть оно и было неприятным. Вся жизнь, казалось, промелькнула у нее перед глазами, особенно ярко – отрезок жизни в виде кадарской наложницы, прежде чем она выкинула эту мысль из головы. Если это спасет Тирлинг, она с радостью отдаст собственную жизнь, хоть завтра же вонзит нож в сердце. Но это… такое выдержать она не могла.

– Я отказываюсь.

– Да, Ваше Величество. – Он поднял черные глаза, блеснувшие внезапным весельем. – Не могу сказать, что удивлен.

– Почему?

– Мы в Кадаре наслышаны о вашем Величестве. У вас сильная воля.

– Тогда к чему предложение?

– Это моя работа, Ваше Величество. Исполнять желания и передавать предложения господина. Кстати, это предложение будет оставаться открытым, пока господин его не отзовет. – Посол наклонился на несколько футов ближе, понизив голос. – Но, ради вашего же блага, я рад, что вы его не приняли. Вы не такая женщина, чтобы содержаться в гареме моего господина.

Келси встретилась с его улыбающимися глазами и почувствовала, как ее губы дернулись. Она осознала, что находит его привлекательным… Он привлекал ее так же, как раньше привлекал только Ловкач. Это было прекрасное чувство, почти как свобода.

– Вы останетесь погостить у нас, господин посол?

– Увы, Ваше Величество, я должен доложить моему господину о результатах, как только переговоры завершатся. Мы будем просить вашего гостеприимства только на одну ночь.

– Жаль. – Но, на самом деле, Келси знала, что это, наверное, к лучшему. Она и так уже провела слишком много времени в мыслях о Ловкаче, еще один красавец только отвлекал бы ее еще сильнее. Глубоко в подсознании протестующе восстал тихий голос: разве она не заслужила удовольствия для себя? Но Келси легко его заглушила. Каждый раз, когда ей требовалась поучительная басня, в глубине души ее всегда поджидала мать.

Булава кашлянул, напоминая ей об обязанностях хозяйки: кадарское гостеприимство имело вполне определенные правила, и они предполагали, по крайней мере, одну трапезу с королевой перед отъездом.

– Что ж, господа, мы… – начала Келси, но не закончила, потому что двери на другом конце тронного зала внезапно взорвались суматохой.

Стража сомкнулась вокруг Келси. Она мысленно вернулась в ужасный день коронации, мышцы плеча инстинктивно напряглись, сморщившись под шрамом. У дверей что-то происходило: королевские стражники и тирские солдаты сбились в кучу. Несколько мужчин кричали.