Готический роман. Том 2 - Нина Воронель

– Почему вы сидите здесь, в уголке, вдали от общего веселья? – развязно спросила Клара, обращаясь к женщине. – Мне тоже одиноко, давайте познакомимся. Я – Клара Райх.

– Мы еще не привыкли к здешним порядкам, – ответила та с сильным французским акцентом, осторожно касаясь пальцев Клары, словно опасаясь обжечься.

– Ивонн де Витри, – добавила она и представила мужа, который только вежливо кивнул, даже не делая попытку протянуть Кларе руку. – Мой супруг, профессор Этьен де Витри, из марсельского университета.

– А что вы преподаете? – обернулась Клара к профессору де Витри, игнорируя его явное нежелание вступать с ней в контакт.

– Историю крестовых походов, – нехотя ответил он, подчиняясь требованиям хорошего тона. Как только первые слова слетели с его уст, Кларе стало ясно, почему эти двое не присоединились к другим участникам веселого ночного чаепития: английский язык надутого сноба де Витри был из рук вон плох. И акцент у него был еще более арабский, чем у мнимого профессора Басотти.

«Вот ты какой! Так получай!» – мстительно воскликнула Клара про себя, и произнесла с лучезарной улыбкой, магическую силу которой она не раз проверяла на многих представителях сильного пола:

– Ах, как интересно! Ведь я только вчера прилетела из Иерусалима и могу передать вам привет непосредственно от гроба Господня.

Фраза получилась исключительно дурного вкуса, но Клару это не смутило, как не смутило ее и то, что профессор де Витри, не в пример многим, остался равнодушен и к ее чарам, и к упоминанию гроба Господня – уж не мусульманин ли он был? У Клары на кончике языка уже вертелись коварные вопросы, способные если не разоблачить этого очередного самозванца, то по крайней мере сбить с него спесь, но тут их разговор неожиданно принял новый оборот.

– О чем вы тут шепчетесь? – воскликнул за спиной Клары раскатистый тенорок с сильным акцентом, незнакомым, но, несомненно, не арабским. – Если у вас есть секреты, расскажите их и мне!

Она быстро обернулась на этот шутливый призыв и увидела перед собой невысокого крепкого мужичка с окладистой русой бородой, одетого в вышитую цветными нитками жилетку поверх яично-желтой рубахи. Весь его облик был столь неуместен в этих церемонных стенах, что Клара на миг опешила, не понимая, как она не заметила его раньше.

– А жратва тут ничего, вполне приличная, – словоохотливо продолжал мужичок, не обращая внимания ни на удивленное молчание Клары, ни на ледяное неодобрение в глазах четы де Витри. – Кто б мог подумать? Ведь говорят: если хочешь похудеть, найми повара англичанина.

И оглушительно захохотал, призывая остальных разделить его радость по поводу столь удачно придуманной шутки. Их безмолвное нежелание присоединиться к его веселью, ничуть это веселье не пригасило. – А хочешь обеднеть, найми сторожа румына! – продолжил он, сияя восторгом от собственного остроумия. – А хочешь ожидоветь…

На этой тираде терпение Клары иссякло:

– Вы гость библиотеки? – решилась она, наконец, перебить разбитного мужичка и тут же смутилась, почувствовав бестактность своего вопроса. Зато мужичок нисколько не смутился.

– Ясно, что гость, а кто ж еще? – без тени обиды подтвердил он. – Просто я сегодня не стал надевать рясу по случаю приезда. В поезде без рясы куда сподручней ехать. Да если по этим их лестницам на пересадках в рясе бегать, запросто можно шею сломать.

– Так вы священник? – догадалась Клара.

– Ну ясно, священник, а кто ж еще! – еще радостней подтвердил мужичок и только тут сообразил представиться. – Отец Георгий, иерей Златовратской православной церкви города Бухареста.

Тут уж супругам де Витри не осталось ничего иного, как пожать протянутую отцом Георгием руку и тоже официально представиться.

– Какая отличная компания! – восхитился простодушный румын, услыхав имена своих собеседников. – За такое знакомство нужно выпить!

– Выпить? – недоуменно переспросил де Витри. – Что здесь можно выпить в такой поздний час?

– А это уж мой секрет! – хитро прищурился румынский иерей и весело подмигнул Кларе. – Сейчас мы все поднимемся в мою комнату, и я вас угощу. Нужно только утащить отсюда чашки, а то у меня есть всего один стакан для чистки зубов.

Ивонн попыталась что-то возразить, но де Витри, перекинувшись с румыном парой быстрых французских фраз, метнул в ее сторону короткий выразительный взгляд, и она тут же прикусила язык. Стало ясно, что они принимают предложение отца Георгия, согласия же Клары никто не спрашивал, оно как бы подразумевалось само собой, – у нее даже возникло ощущение, что супруги де Витри предполагают, будто эта ночная выпивка затеяна румыном в ее честь. Пока супруги искали чистые чашки, Клара спросила иерея:

– Вы хорошо говорите по-французски?

– Совсем не говорю, – охотно отозвался тот.

– А как же? – Клара вопросительно кивнула на возвращающихся де Витри.

– Зато я говорю по-румынски! – самодовольно захохотал священник. – А это одно и то же!

Когда они, захватив чашки, гуськом двинулись к выходу, Клара замешкалась у буфета. С одной стороны ей не хотелось возвращаться в одиночество своей неуютной кельи, так и не дождавшись Яна, с другой – она была не уверена, следует ли ей ввязываться в это сомнительное приключение. Однако когда отец Георгий, дойдя до двери, заметил ее отсутствие и на всю гостиную объявил, что они ее ждут, Клара перехватила любопытный взгляд сэра Эндрью, который, несмотря на охвативший его музыкальный экстаз, все это время, по-видимому, за ней следил. Чего он ждал от ее визита к румынскому иерею, который возможно был такой же иерей, как полковник Арье Амит пастор? Невысказанный вызов в глазах сэра Эндрью заставил Клару взять свою чашку и против собственной воли последовать за этой, ничем не привлекающей ее процессией темных личностей.

По дороге отец Георгий многословно хвастался замечательной сливовой водкой «цуйкой», которой он собирался их угостить. Особо важным ее достоинством была ее исключительная крепость, – при соблюдении всех правил возгонки она могла превысить семьдесят градусов.

Завороженные его неумолкающим голосом они миновали поворот к ведущей наверх винтовой лестнице, прошли по застекленной галерее мимо запертого на ночь читального зала и оказались в тускло освещенном коридоре, о существовании которого Клара даже не подозревала. Де Витри дал идущему впереди румыну короткое указание по-французски, и тот резко свернул в другой темный коридор, пропахший чем-то съестными прогорклым. Тут Клара не выдержала и спросила, куда, собственно, они идут.

Ивонн о чем-то посоветовалась с мужем по-французски, после чего по-английски ответила Кларе:

– К лифту. У моего мужа больное сердце, ему нельзя ходить по лестницам.

– Но мне сказали, что в библиотеке нет лифта, – усомнилась Клара, в ответ на что де Витри пояснил, с видимым усилием подбирая английские слова:

– Это не обычный лифт, а специальный подъемник для тех, кто не может идти вверх по лестнице.