Быть драконом - Андрей Стерхов

Крылатый шпион, следящий за мной одним глазом, вышел из своего полусонного состояния, удивлённо гаркнул, взмыл и заметался. Он не знал, за кем из нас пятерых лететь. Его проблемы.

Не знаю, куда побежали мои копии, которым суждено было сгинуть на закате, но сам я, перебравшись на другую сторону улицы, ворвался в почтовое отделение N11. Пересёк зал и, пройдя под возмущённые крики бдительных тёток служебными коридорами, выбрался через чёрный вход на Богдана Хмельницкого. На этом не успокоился. Пробежал два квартала, вынырнул на перекрёстке Маркса-Урицкого и направился к Центральному Телеграфу. И уже оттуда вернулся дворами-подворотнями к машине.

То, что я увидел на месте, меня ошарашило: двери тачки нараспашку, а Леры внутри нет. И рядом с машиной нет. И нигде нет.

Безрезультатно пошарив взглядом по округе, я вытащил из фиксатора трубку и позвонил на её номер. Телефон заверещал из сумочки, оставленной на заднем сиденье.

«А счастье было так возможно», — подумал я и грязно выругался.

Мысль, что девушку похитили, пришла мне в голову сразу. А что же это ещё могло быть, как не похищение? Я не допускал варианта, что Лера вот так вот запросто бросила открытую машину с ключом в замке и ушла куда-то по своим делам. Например, в парикмахерскую. Типа, вспомнила, что записалась на три, и тут же сорвалась. Девушка ответственная (других не держим) — не позволила бы себе такого. Исключено. Ведь она не в курсе, что завести мою таратайку можно, лишь зная волшебное слово. А потом — не могла она никуда уйти без телефона. Современной девушке по городу ходить без мобильного, это всё равно как Наташе Ростовой придти на первый свой бал топлесс. Невозможно даже представить подобное. Тут и думать нечего — похитили девчонку. Но кто? Зачем?

Первым делом я почему-то подумал об Альбине.

— Твоя работа, — спросил я суровым голосом, когда она подняла трубку.

— Ты о чём, дракон? — не поняла ведьма.

— Это ты, ведьма старая, Леру выкрала?

— Какую ещё Леру?

— Помощницу мою.

Альбина хмыкнула, дескать, тоже мне придумал, после чего спросила:

— Мне-то она зачем?

Её голос звучал уверенно, фальши в нём не чувствовалось, и я снизил обороты:

— Не знаю. Подумал, отомстить решила.

— Ты сам понимаешь, что говоришь?

Я промолчал.

— Давай, давай вали на бурку, бурка всё свезёт, — обиженно сказала Альбина. — Только знай: девчонку твою я не трогала. Думай, кому ещё насолил.

После чего фыркнула и отключилась.

Только я, удручённый и озадаченный, сложил трубку, раздался вызов.

— Лера?! — обрадовался я.

Напрасно радовался, из трубки послышалось:

— Это Домбровский вас, Егор Владимыч… Владими… мирович, беспокоит.

Клиент, судя по голосу, был пьян, причём изрядно.

— Где вы сейчас находитесь, Леонид Петрович?

— Дома я, где мне ещё. С поминок — домой, а из дома… Тут это. Эдуарда нашего сегодня того-самого… Не стало нашего Эдуарда сегодня. Во-о-от. Мы-то все там, а он…

— Знаю, — вставил я, пытаясь прервать его невнятицу.

Не получилось.

— А он мне не верил, — продолжал далдонить Домбровский. — А я же говорил. Говорил я ему. А он мне… Шизой накрылся — он мне. А я-то… И вот. То-то же.

Клиент был совсем никакой, пребывал в том самом состоянии, которое чревато ломкой дров, поэтому я настойчиво порекомендовал:

— Никуда из дома не выходите, Леонид Петрович. Ждите. Еду к вам.

Проблемы наваливались одна за другой, но я решил не метаться, а разгребать их по мере поступления. Раз Домбровский первым дал о себе знать, следовательно, с него и нужно начинать. Но хотя я и поехал именно к нему, к непутёвому своему клиенту, по дороге всё равно думал о Лере. Не мама я ей, конечно, и не папа, но ответственность свою за неё чувствовал, поэтому нервничал и беспрестанно задавал себе вопросы: «Кто девчонку выкрал и зачем? Зачем и кто? Кто и зачем?»

Только эти мои бесконечные «кто?» и «зачем?» походили на бойцов, которых безжалостный генерал посылает на самый опасный участок фронта, заранее зная, что не один из них не вернётся.

Вариантов было вагон и маленькая тележка. Повод наехать на меня имели, откровенно говоря, многие. Если собрать в кучу всю нежить, которой я за последнее время дорогу перешёл, свет вокруг померкнет, как при солнечном затмении. Помимо того, партизанскую войну мог начать и кто-то из деятелей местного оккультного мира. Некоторые давно зуб точат, ждут удобного случая воткнуть нож в спину. А могли и непосвящённые поучаствовать. Даже очень могли. Киднэпинг — это как раз в их стиле. К тому же, если вспомнить про закинутую в офис гранату, то эту версию и нужно рассматривать в первую очередь. Какой чародей гранатами швыряться будет? Низкий сорт. Грубая работа. У чародея в арсенале другие средства. А в арсенале службы охраны какой-нибудь там фирмы «Фарт» именно такие.

«Впрочем, — тут же подумал я, — „Фарт“ — это как раз вряд ли. Давеча здорово пугнул их засланцев. Года на три отбил охоту соваться. Скорее всего, всё же кровник объявился — какой-нибудь сын-брат-сват ликвидированного гада из предыдущих Списков».

И ещё одна версия у меня была. Допускал мысль, что это сделал Охотник. Не в их стиле, конечно, но времена меняются, нравы портятся, народ мельчает — кто-нибудь мог и скурвится. Скурвился и взял на вооружение подлую тактику слабых людишек. Вероятность этого была мала, но она была.

Словом, вариантов была тьма, даже в голове не помещались.

Но с другой стороны я понимал и такую вещь: кто бы девушку ни выкрал, вскоре выйдет на связь и предъявит свои требования. Иначе за чем он её крал? А раз так, значит, нужно не дёргаться и ждать.

По приезде на место пришлось потоптаться у двери: господин Домбровский долго разглядывал меня в глазок, потом столь же долго возился с замком. Наконец, впустил.

Он был пьян, помят и плохо выбрит. В правой руке держал початую бутылку водки с дозатором, а левой безуспешно пытался затолкать край расстегнутой до пупа рубахи в брюки.

— Бесполезно, — сказал я, переступив порог.

— Что «бесполезно»? — не понял он.

— Квасить бесполезно. Страх этим делом не заглушишь.

— Да?

— Да.

Он что-то к чему-то прикинул, взъерошил волосы и попытался возразить:

— А я вовсе и не залуг… Я не загул… шаю. Во-о-от. Я это… Я, чтоб вы знали, поминаю.

— Ну-ну, — скептически пробормотал я.

— Пардон, секунду, мне нужно, — неожиданно сказал хозяин и неверным шагом направился в сторону туалета.

Когда дверь за ним захлопнулась, я, так и не дождавшись приглашения, прошёл в огромную комнату-студию, где было много стекла, металла и света. Сразу бросился в глаза висящий на стене телевизор. Его жидкокристаллический экран был таким огромным, что мне невольно захотелось оценить качество картинки. Рука сама потянулся к лежащему на журнальном столике пульту. Щёлк, и на экране появилась деятельная Ксения Общак. Девушка занималась привычным делом — кидала понты и учила простолюдинов жить. Я машинально — упаси меня Сила от чужой глупости, своей под завязку — вырубил звук, и светская львица стала походить на аквариумную рыбу: буль-буль, буль-буль, буль-буль.