Судный день - Адриан Д'Аже

— В прессе появилось множество тревожных спекуляций по поводу приближающегося катаклизма, включающего в себя, вероятно, коллапс магнитного поля Земли и резкое увеличение солнечной активности, которое будет сопровождать сдвиг полюсов в 2012 году. Все это якобы было предсказано древними майя, — начал он, выразительно глядя поверх очков в сторону, где сидели газетчики. — Я всегда придерживался мнения, что те, кто распространяет всю эту чушь, ничего не знают об истинных нравах древних майя. Их никак нельзя было назвать образованными и высокодуховными людьми, близкими к природе; это был один из самых невежественных и кровожадных народов за всю историю человечества. По сравнению с ними великий гунн Аттила был бы лучшей кандидатурой в хор мальчиков вашего города. Я посвятил всю жизнь изучению примитивных цивилизаций и за последний год получил доступ к некоторым потрясающим новым иероглифам, найденным в недавно обнаруженной гробнице в Тикале. — Дженнингс запустил компьютерную презентацию в программе «Пауэр Пойнт», и на экране, свешивавшемся с потолка, появилась серия снимков. — Эти стелы — для тех, кто сидит на последних рядах, поясню, что это каменные монументы, на которых майя вырезали свои сложные знаковые послания, — ясно отображают ежедневную жизнь города майя во всех ее ужасных подробностях. На стеле номер один, которую вы видите здесь, описано массовое изнасилование мальчиков и девочек. Довольно банально. — Дженнингс высокомерно фыркнул. — Стела два, найденная глубоко в джунглях к северо-востоку от Тикаля, четко демонстрирует полное пренебрежение к человеческой жизни, столь характерное для майя, которые без всяких угрызений совести вырывали еще бьющиеся сердца из груди своих пленников в ходе жутких и зловещих жертвоприношений языческим богам.

По ходу лекции О’Коннор заметил, что Алета изучает этого иезуитского священника со всевозрастающим интересом. Временами она тихо качала головой, и ее полные губы искажала злая гримаса. Интересно, что ее раздражало — свирепость майя или интерпретации монсеньора? О’Коннор вздохнул с облегчением, когда Дженнингс закончил свой доклад и президент попросил присутствующих задавать вопросы.

— Я с интересом слушала ваше описание невежества и кровожадности майя, монсеньор, — раздался из публики твердый и уверенный голос. — Никто не станет отрицать, что человеческие жертвы были частью ритуала майя, но я бы сказала, что это происходило по большей части в поздний, постклассический период и было вызвано влиянием северных соседей — воинственных ацтеков и тольтеков. Жертвоприношениями чаще всего сопровождались войны, и, если мы сравним пристрастие майя к схваткам с нашей собственной постоянной готовностью вести вооруженные столкновения, я могу доказать, что они были куда менее кровожадны, чем мы с вами.

О’Коннор ухмыльнулся. Английский у Алеты был отличный, а в легком акценте слышалась очаровательная испанская напевность. Знаменитый иезуитский священник был в ярости.

— И не только это. Известно, что майя часто урегулировали свои противоречия с помощью древней игры в мяч, вместо того чтобы развязывать войну, как это обычно делаем мы. А что касается их богов, мне кажется, что большинство войн человечества в основе своей содержали разногласия на религиозной почве: исламские фундаменталисты и терроризм, католики и протестанты в Северной Ирландии, утверждение президента, что Бог подсказал ему вторгнуться в Афганистан, и так можно дойти и до крестовых походов… Я полагаю, что майя были вовсе не такими невежественными, какими их описываете вы, и помимо того, что им принадлежат величайшие достижения в области астрономии и архитектуры, им была свойственна глубокая духовность. Они верили в то, что духовная сила присутствует во всех аспектах окружающей природы.

О’Коннор почувствовал напряженное ожидание, воцарившееся в рядах репортеров. Несколько журналистов и операторов уже широко ухмылялись. Наконец-то этому надутому иезуитскому священнику бросил вызов кто-то не из среды газетчиков.

— Кто она такая? — шепнул один из журналистов.

— Доктор Алета Вайцман, — ответил ему репортер из «Таймс». — Сама она из Гватемалы, но ее дед жил и работал в Вене. И все идет к тому, что она будет не менее знаменита, чем он.

— Должен сказать, доктор Вайцман, я удивлен, почему ваши суждения не базируются на более научном подходе. К тому же вы женщина и не имеете беспрепятственного доступа к любым артефактам, какой имеют ученые моего уровня, — снова презрительно фыркнул Дженнингс.

О’Коннор с интересом наблюдал за этим обменом любезностями. Для остального мира Алета Вайцман, возможно, и являлась малоинтересным археологом, но то, что она была известна монсеньору и многим журналистам, бросалось в глаза.

— Удивлены, монсеньор? А собственно, почему? — поддержал Алету журналист из «Таймс». — Вы отрицаете то, что майя были способны рассчитывать движение планет? Вы предлагаете, чтобы мы просто проигнорировали факт парада планет в 2012 году?

— Вся эта мистическая чушь чрезвычайно раздута. Я без тени сомнения предсказываю, что двадцать первое декабря 2012 года окажет на нашу планету не большее воздействие, чем «проблема 2000 года» — еще одна дата, которую вы, журналисты, крутили во все стороны.

— Но вы сами признали, что майя предупреждали о том, что смещение географического и магнитного полюсов будет связано с нарастающей солнечной активностью, — сказал журналист из монреальской «Газетт». — Некоторые ученые, включая и специалистов НАСА, подтвердили справедливость предсказаний майя в отношении мощного пика активности солнечных пятен в 2012 году, и есть свидетельства, что мы уже сейчас переживаем солнечную бурю, которая все набирает обороты. Два года назад солнечные бури полностью вывели из строя всю систему электроснабжения в провинции Квебек. Перестала работать дальняя радиосвязь и спутники GPS-навигации, а самолеты, во избежание худшего, были перенаправлены по другим маршрутам. Не считаете ли вы, что, раз древняя цивилизация заранее знала о событиях, которые произойдут в 2012 году, нам хотя бы следует понять, что все это может означать?

— В повышении активности солнечных пятен нет ничего нового, — раздраженно бросил Дженнингс.

— Уже много лет ходят настойчивые слухи об утерянном Кодексе майя, монсеньор. — Молодая журналистка из журнала «Мир женщин» ухватилась за возможность повернуть разговор в область, более интересную ее читательницам. — Кодексе, где могут содержаться предупреждения о грядущей катастрофе… которые могли бы дать возможность выжить некоторым из нас. Насколько вы верите этим разговорам?

— Этот так называемый Кодекс майя — не более чем выдумка прессы, — фыркнул Дженнингс и вразвалочку подошел к белой школьной доске. — К сожалению, большинство записей древних майя были уничтожены во время вторжения испанцев. Немногочисленные сохранившиеся кодексы — Дрезденский кодекс, Мадридский кодекс и Парижский кодекс, названные так по городам, где они сейчас хранятся, а также фрагмент кодекса Гролье — все были написаны на майянской бумаге хуун, изготовленной из коры Ficus continifolia или Ficus padifolia, самых крупных из фикусов.

Журналистка из «Мира женщин» повернулась к своему фотографу и страдальчески закатила глаза. А Дженнингс тем временем продолжал.