За мертвой чертой - Александр Кучаев

Ей зажали рот и швырнули на заднее сиденье автомобиля.

– Лёха, подымай Сивого, сваливаем!

Я аккурат проходил мимо ресторанной арки, когда со двора донеслись выстрелы и крики о помощи. Нимало не мешкая, я бросился в темноту прохода между зданиями.

Иномарка, женщина в задней части салона, безуспешно пытающаяся вырваться из рук какого-то субъекта, ещё один тип, усаживающий на переднее сиденье своего товарища, распростёртое тело на асфальте – короткого мига хватило, чтобы достаточно полно оценить картину происходящего.

– Стоять! – крикнул я на бегу, зная уже, что произойдёт дальше.

Человек, остававшийся возле машины, вытащил пистолет и направил ствол на меня, но мысленным импульсом я на расстоянии выбил у него оружие и тем же посылом привёл его внутреннюю энергетику в состояние хаоса. Человек охнул, схватился за сердце и как подкошенный повалился с ног.

Налётчик, удерживавший женщину, приставил к её виску револьвер.

– Назад! Ни с места! – яростно прозвучало во мгле. – На пол мордой вниз или буду стрелять!

– Так назад или ни с места? – крикнул я, неласково усмехаясь и переходя на шаг. В следующее мгновение едва заметное, заимствованное у дона Кристобаля движение приподнятой руки вырвало у бандита оружие и отшвырнуло его на середину двора. Ещё один мысленный импульс, и отморозок, вывалившись в открытую дверцу, распластался у колёс автомобиля.

Последнего налётчика, ещё не совсем пришедшего в себя после английской контратаки Григория, я схватил за воротник куртки, выволок наружу и уронил на асфальт.

– Как вы? – спросил я у девушки, просовываясь в салон. – А, вот кто это! Ну здравствуйте!

– Боже мой, Аркадий! – вскричала она, подвигаясь ко мне, и тут же истерично с надрывом и плачущими интонациями засмеялась. – Со мной всё в порядке, – стараясь пересилить взбудораженные нервы и судорожно заглатывая слова, сказала Смолецкая. – А тот парень, – она кивнула за моё плечо, – он хотел помочь мне, а они стреляли в него и били ногами. Кажется, он ранен.

Я поддержал её за руку, чтобы она выбралась из салона, повернулся к человеку, лежавшему в двух метрах от машины, и, приблизившись, склонился над ним.

– Он жив? – спросила Анна, опускаясь рядом со мной.

– Это Гриша Федотов, сын бывшего мэра, – сказал я и приложил пальцы к шее раненого. – Пульс прощупывается, жив, «скорую» надо.

Достав телефон, я набрал «03», потом «02».

– Какой милый, – сказала Смолецкая, разглядывая молодого человека. Она достала платочек и отёрла ему лицо.

Григорий, несмотря на ссадины и кровоподтёки, и вправду был хорош. Недавний форс, высокомерный пренебрежительный взгляд полностью исчезли, и сейчас он походил на ангелочка во взрослом мужском обличии.

Прибыла машина «скорой помощи», за ней – полиция. Всех пострадавших участников инцидента увезли. Младшего Федотова – в больницу, остальных, уже начавших к тому времени очухиваться, – в арестантскую. С меня и мадмуазель Смолецкой полицейские сняли первые показания и предупредили, что мы ещё понадобимся.

Я предложил Анне продолжить вечер в ресторане, но она сказала, что зайдёт, чтобы только расплатиться. Всё же наша королева выпила в качестве успокоительного стакан зелёного чая с мелиссой, после чего, оставив меня за своим столиком, отправилась в травматологическое отделение к Григорию.

Торговца картинами готовили к операции. Он пришёл в сознание и стоически переносил страдания. У него было пулевое повреждение колена, и рентгеновский снимок показал, что раздроблена коленная чашечка.

Несколько часов провела Смолецкая в вестибюле приёмного покоя, прежде чем ей позволили пройти к больному.

Её спросили, кем она является ему? Девушка, недолго думая, ответила, что, мол, невеста. Григорию, толком ещё не отошедшему от наркоза, так и сказали:

– Нареченная к тебе пришла. Ах, парень, до чего же хороша! Где только такую откопал. Ой, смотри, настрадаешься – не для семейной жизни она создана!

Недолго пробыв в «Золотом драконе» после ухода Анны, я отправился к себе в гостиницу, где и встретился с доном Кристобалем, только что прибывшим из областного центра.

– Значит, Смолецкая сейчас с младшим Федотовым, – сумрачно констатировал он, выслушав рассказ об инциденте во дворе ресторана.

– По всей видимости.

– Вы в курсе, что это его отец – один из инициаторов похищения девушки?

– Ясно как божий день, что Григорий ни в чём не замешан. Иначе бы он не полез под пули.

– Всё правильно, – рассеянно подтвердил испанец, глядя сквозь меня невидящим взглядом. – Способный молодой человек. Крушение папаши и всей тогдашней элиты только пошло ему на пользу. Мобилизовав умственные способности, он стал вполне преуспевающей личностью.

В дверь постучали, и нам принесли кувшин с ряженкой и блюдечко с тёмно-коричневым гречишным мёдом.

– Присаживайтесь, Аркадий, – сказал дон Кристобаль, приглашая меня к столу. – Выпьем по стакану на ночь. Молочнокислый продукт – полезнейшая вещь для пищеварения. А с мёдом – ещё и неплохое снотворное.

– Для младшего Федотова настала самая интересная пора, – сказал он, возвращаясь к прерванной теме. – У него появился смысл существования. Почувствовав свою значимость, нащупав реальную почву под ногами, он готов действовать со всё возрастающей энергией. А то так и остался бы кутилой и шалопаем.

Хирургическая операция закончилась, и Григория отвезли в палату травматологии, где он самостоятельно, без помощи медсестёр сумел спуститься с каталки и перебраться на отведённую койку.

На минуту он закрыл глаза, проникаясь болевыми ощущениями в повреждённом колене. А когда разомкнул веки, увидел Анну, сидевшую рядом на стуле и внимательно всматривавшуюся ему в лицо. Его потрясла фатальная близость фиалковых глаз, в которых светилось неподдельное участие, смешанное с материнской добротой.

Григорий мгновенно забыл и об искалеченной ноге, и о других последствиях, вызванных тяжёлыми побоями. Появление девушки стало прекрасным лечащим средством. И в ушах звучало невесть откуда выплывшее слово «нареченная».

Им позволили побыть вместе не более десяти минут, но этого времени хватило, чтобы молодые люди почувствовали неудержимое влечение друг к другу. В последующие дни Смолецкая регулярно посещала своего любезного – до самой выписки.

Что греха таить, встреча с прелестной Анной в экстремальной сумятице ресторанного двора и мне ударила в голову. Я ведь брал её за ручку, когда выводил из того треклятого автомобиля, и соприкосновение с её пальчиками ещё долго жило во мне явственными волнующими осязаниями. А сладкая амбра, исходившая от её тела!..

Зиночка, светлые мысли о ней, встречи, задушевные разговоры, мечты о будущем – всё ушло и словно стёрлось из памяти. Я не чувствовал угрызений совести ещё и потому, что дочка Тимошиных сама дала достаточный повод для отчуждения.