Франция. По следу Сезанна - Питер Мейл

— Доброе утро, мои дорогие. Не ожидал увидеть вас в такую рань, — удивился он. — А как же завтрак в постели? Романтическое яйцо всмятку с видом на крыши Парижа? Немного шампанского в апельсиновом соке?

Люси наклонилась и чмокнула его в щеку.

— По-моему, пора найти вам подружку.

— Да, пожалуйста, — оживился Сайрес и, сняв очки, обвел взглядом комнату. — Вы видите здесь кого-нибудь подходящего? Мне нужна состоятельная вдова с кротким нравом, большим упругим бюстом и квартирой на острове Сен-Луи. Умение готовить желательно, но не обязательно. Непременно с чувством юмора.

— Кого-нибудь подыщем, — пообещала Люси, а Андре засмеялся.

Скоро бар начал наполняться людьми, официанты принесли кофейники, а трое путешественников занялись обсуждением одной из самых приятных в мире проблем — чем заняться в весенний солнечный день в Париже? Если не считать десятичасового свидания и, возможно, последующего ланча с Франценом, весь день принадлежал им, и Андре с Сайресом буквально засыпали Люси множеством соблазнительных и взаимоисключающих предложений: музей Орсе, вид на город с верхушки Триумфальной арки, от базилики Сакре-Кёр, прогулка на bateaumouche[44], кафе «Ля Палетт», где Андре провел большую часть студенческих лет, пирамида во дворе Лувра, могила Оскара Уайльда, винный бар Вилли и так далее, и так далее. Наконец они замолчали, дав и Люси возможность высказаться.

А она, немного стесняясь, сообщила им, что, может, это провинциально и глупо, но она, как все нормальные туристы, хочет увидеть Елисейские Поля, Эйфелеву башню и Сену. А если Андре еще и сфотографирует ее на фоне всех этик достопримечательностей, она вообще будет самым счастливым человеком в Париже, а фотографии пошлет на Барбадос бабушке Уолкот, которая за всю жизнь не была нигде, кроме Тринидада, куда ездила двадцать лет назад на свадьбу своего племянника. И что в этом такого ужасного?

— Лично я просто мечтаю еще раз увидеть Эйфелеву башню, — тут же согласился Сайрес. — А вы, милый юноша?

Андре не ответил, потому что любовался Люси, а та в свою очередь смотрела на Сайреса серьезно и немного умоляюще.

— Вы ведь не шутите? — с надеждой спросила она.

— Я никогда не шучу до восьми утра. Итак, куда мы пойдем до визита к Францену? На реку или к башне?

Победила река. Около восьми они вышли из бара, а всего несколько минут спустя в отель позвонил Францен и попросил соединить его с месье Пайном. Посыльный даже выскочил на бульвар, надеясь догнать их, но так и не увидел Пайна среди спешащих на работу парижан.

Случилось это оттого, что они сразу же свернули в узкий переулок, ведущий к рынку на улице Бюси. На таком маршруте настоял Андре, который особенно любил этот уголок Парижа.

Здесь царила атмосфера не мировой столицы, а маленького провинциального города в рыночный день. Прилавки были расставлены и на тротуарах, и на проезжей части. Местные собаки громко ссорились из-за упавших на землю лакомых кусочков. Торговцы и их постоянные клиенты обменивались шумными приветствиями и шутками, заботливо справлялись о здоровье друг друга в общем и о состоянии печени в частности. Аппетит пробуждался от одного только вида прилавков, заваленных сырами, хлебом, колбасами и овощами всех цветов и размеров: от банального картофеля до свежайшей зеленой фасоли, тоненькой, как спичка. За временными прилавками тянулся ряд магазинов и лавок, торгующих собственными галантинами, теринами, пирожными и крошечными, вкуснейшими птичками, разложенными в витрине как произведения искусства, которыми они по сути и являлись. На одном углу в сезон стояли бочки с устрицами, и человек в высоких кожаных перчатках вылавливал их, чистил и выкладывал на колотый лед. А еще в любое время года здесь поражало изобилие цветов, и между рядами всегда витал аромат роз, фрезий и свежей, влажной зелени.

Люси остановилась у одного из прилавков и сделала свою первую парижскую покупку: две крошечные темно-красные розочки, boutonnières, бутоньерки. Она воткнула их в петлицы мужчин и, отступив, полюбовалась на дело своих рук:

— Ну вот, теперь с вами не стыдно фотографироваться.

По улице Дофина они спустились к реке и самому старому парижскому мосту, который, как известно, называется Новым, и потом целый час веселились, фотографируясь для бабушки Уолкот. Фон для снимка выбирала Люси, а мужчины по очереди щелкали камерой. Тот из них, кто был свободен, играл роль статиста: Андре стоял перед девушкой, опустившись на одно колено, а Сайрес подглядывал за ней из-за фонарного столба. Потом Андре уговорил жандарма сфотографировать их втроем на фоне острова Сите, а уж когда этот самый жандарм согласился вместе с Люси позировать перед камерой, она уже не сомневалось, что весь Барбадос только о ней и будет говорить.

— Смешно, — сказала Люси, когда они двинулись в сторону улицы Святых Отцов. — А еще говорят, что все парижане — надутые и высокомерные. Вы можете себе представить, чтобы коп в Нью-Йорке согласился бы с кем-нибудь сфотографироваться?

— Не забывай, что он сначала француз, а уж потом полицейский, — напомнил Андре. — А настоящий француз всегда готов постараться ради красивой женщины.

— И это правильно, — одобрил Сайрес и, взглянув на часы, ускорил шаг. — Нам еще далеко? Мне не хотелось бы опаздывать.

* * *

Они сворачивали с набережной на улицу Святых Отцов, когда Параду выкинул в окно машины окурок последней сигареты, отложил журнал, предварительно завернув уголки нескольких наиболее интересных страниц, и стал внимательно наблюдать за улицей, надеясь вот-вот увидеть троицу, описанную Хольцем: высокий, седой, хорошо одетый мужчина, черноволосый мужчина помоложе, возможно, с фотокамерой, и стройная темнокожая красотка. Таких не трудно будет заметить. Параду достал из сумки пульт взрывателя и положил его на соседнее пассажирское сиденье. Без пяти десять. Клиенты могут появиться в любую минуту.

А вот и они! Торопливо идут со стороны бульвара Сен-Жермен, оживленно разговаривают, лица веселые, девушке приходится чуть ли не бежать, чтобы поспеть за двумя мужчинами. Параду не испытывал никаких эмоций, глядя на них, — он видел не людей, а семьдесят пять тысяч долларов, а в уме быстро прикидывал, сколько времени им понадобится, чтобы добраться до квартиры. Скорее всего, пять минут, после того как они зайдут во двор, может, чуть больше, если пожилой мужчина будет медленно подниматься по лестнице. А потом — ба-бах!

У двери, ведущей во дворик, они задержались, Сайрес достал из кармана бумажку с записанным кодом, набрал цифры на панели и отступил в сторону, чтобы пропустить своих спутников. Перед тем как войти, он поправил галстук-бабочку. На лице у него играла легкая улыбка. Параду убедился, что все трое внутри, и взглянул на часы. Он решил дать им семь минут.

* * *

В тот самый момент, когда Андре собирался нажать на звонок, дверь подъезда распахнулась и из нее показался человек с велосипедом, прижимающий к уху мобильный телефон. Он прошел мимо, едва взглянув на незнакомцев, а они зашли в дом. Сайрес еще раз посмотрел в свою бумажку: последний этаж, правая дверь. Они двинулись вверх по лестнице, а внизу в машине Параду, глядя на часы, считал минуты и нетерпеливо стучал пальцами по рулю.