Ураган по имени «Чингисхан» - Сергей Самаров

— Вас хоть, слава богу, не задело. Но опасность, наверное, еще есть? — поинтересовался Устюжанин.

Его интерес был естественным и вполне деловым — подполковник ждал сообщения о том, что бандиты готовятся к выезду. Если он вовремя не получит такого сообщения, может опоздать со своими запланированными действиями, кроме того, случись что с наблюдателем — и команду подполковнику дать будет некому.

— Сережу с Виктором, наверное, напугало, рядом с ними смерч прогулялся. Мне казалось, он, как живой, несколько раз порывался в расщелину заглянуть. Непонятно себя вел. Затем на холм ушел, в сторону моего побитого грузовичка. Боюсь, не поломал бы машину.

— Продолжайте наблюдения, — сказал Устюжанин. — Мы готовимся…

Чингис открыл дверцу машины и огляделся. Движение воды было заметно даже невооруженному глазу. Она стекала в сторону выхода, хотя дождь еще шел, но это был уже просто дождь, а не сопутствующий урагану ливень. «Чингисхан» выдохся, но не выдохся сам Чингис. Он только почувствовал свою силу и уверенность, хотя потери в отряде эту уверенность слегка подломили. Правда, сравнивая их с теми, что понес противник, Чингис ощущал гордость и за себя, и немножко за своих людей. Он сумел их подготовить так, что хваленые «волкодавы» ничего не смогли ему противопоставить, они даже сопротивляться возможности не имели. Правда, и ответная их атака была убийственной для отряда, но еще более убийственной она стала для самих «краповых».

Перед выходом на операцию Чингис всегда заставлял своих бойцов тщательно чистить обувь сапожным кремом. Это была не прихоть, просто сырость может любого человека с ног свалить, а сухие ноги позволяют человеку стоять прочно и не терять здоровья. Хорошо начищенные, пропитанные кремом с воском башмаки армейского образца воду не пропускают, и ноги остаются сухими. Свои башмаки амир чистил сам, причем с особой тщательностью. И сейчас, на глаз прикинув глубину воды под машиной, он смело шагнул за порог, выпрямился и осмотрелся. Стоящие позади машины от смерча, кажется, не пострадали. Увидев, что амир вышел, покинули свои насиженные теплые места и остальные.

— Как дела? — крикнул Чингис.

— Заднее стекло камнем разбило, — раздался голос из задней машины. — Всю машину ливнем залило. Промокли…

— Терпите. Утром будете на базе греться.

Чингис посмотрел на часы. Время уже пошло к вечеру. Торопя события, он двинулся к выходу из расщелины, чтобы с горки осмотреть окрестности и узнать, что думает о его дальнейших действиях «Чингисхан». Поскольку амир никого за собой не позвал, бойцы за ним не двинулись, остались около своих машин.

Поднявшись на горку, Чингис в первую очередь осмотрел окрестности, а потом и небо. Небо, «Чингисхан» то есть, посылало его на дальнейшие боевые действия. А вот то, что было вокруг, радовало мало. Во-первых, «Чингисхан» полностью разорил свежие могилы погибших бойцов отряда и неизвестно куда унес их тела, как и тело связанного пленника. Только тело Базаргана прибило к его машине. Но противиться воле «Чингисхана» и искать тела для нового захоронения тоже не стоило. Ураган свое дело сделал, предоставив Чингису делать свое. И еще вызывало беспокойство большое количество глубоких луж в окрестностях. Склоны холмов не имели ровного стока, и в яминах осталась после ливня вода. Вообще-то, часть ям можно и объехать, но в тех, которые не объедешь, есть возможность застрять. Почва глинистая, после ливня становится скользкой. Однако ветер все еще был сильный, и Чингис надеялся, что он склоны быстро просушит. Высушить лужи, конечно, не сумеет, не лето на улице, а преддверие зимы, тем не менее, хотя бы частично должен помочь. Дальше придется выезжать с предельной аккуратностью, а кое-где, возможно, возникнет необходимость машины и толкать. Но это-то, последнее, как раз и не самое страшное. Все российские водители время от времени с этим сталкиваются и проблем в подобном не видят.

Однако время подготовиться еще было, хотя до темноты, до того момента, когда уже будет плохо видно даже то, что под ногами, оставалось не так уж долго, а сделать требовалось многое.

Амир вернулся в расщелину, кивнул в сторону тела Базаргана, все еще покоящегося на крыше его же собственной машины, и сказал Джумали:

— Ты займись с кем-нибудь похоронами. Побольше камней наложите. Остальные пусть проход разбирают. Хотя… Просто вынесите Базаргана. Только в лужу не положите. Найдите место посуше и всю горку на его тело переложите. Это будет его поминальный холм…

Алексей, начальник районной передвижной механизированной колонны, подогнал топливозаправщик с соляркой, который заправил и полицейский тентированный «КамАЗ», и боевую машину пехоты, что называется, под завязку. После этого отряд спецназа ГРУ распределился по транспортным средствам. В грузовике командовал старший прапорщик Шевченко, в БМП на месте механика-водителя устроился старший лейтенант Логвинов, а в башне на командирское сиденье сел подполковник Устюжанин. Оператор-наводчик орудия, хотя Изжогин и навязывал спецназу своего, по словам подполковника, опытного, все же нашелся свой. В принципе, подготовка солдат спецназа ГРУ включает в себя навыки владения всеми видами оружия и вооружения. А с боевыми машинами пехоты спецназу ГРУ сталкиваться приходится даже чаще, чем с парашютами. И потому имелись и профессиональные операторы-наводчики, и любой другой солдат всегда мог заменить его, так что от услуг Изжогина отказались.

Расселись, приготовились. Ждали только команды. Просчитав ситуацию с остатком светлого времени суток, подполковник Устюжанин понимал, что Чингис вот-вот начнет действовать. Задержать его может только ураган, но небо и с юго-восточной стороны стало заметно светлее, значит, момент приближался.

Сигнал поступил в образе телефонного звонка:

— Товарищ подполковник, это Михаил Викторович. Они вышли. Начали разбор завала.

— Спасибо, казак. Отдыхай. Можешь даже поспать, только не храпи громко. Выбираться оттуда советую только после отъезда банды Чингиса. Хотя с двумя ранеными вообще лучше не выбираться. Но я позвоню, когда все закончится, и согласуем действия. Решим, как вас оттуда вытащить.

— Хорошо. Будем ждать. Я возвращаюсь к своим «краповым». Как они там, не знаю.

— Добро. Позвоните мне. Сообщите состояние раненых.

— Обязательно…

Вечер наступал стремительно, словно ураган. Чингис привык к тому, что в горах между днем и ночью практически нет перерыва. Весь вечер сводится обычно к нескольким минутам. За эти минуты солнце сначала только касается нижним краем хребта на западе, потом совсем прячется, и тогда наступает ночь. Но Чингис слышал много разговоров о продолжительности вечера на равнине, о его плавности и ждал, что отряду будет отпущено больше времени. Оказалось, что темнеет быстро и стремительно. Тогда амир уже сам взялся за камни и начал вместе со всеми растаскивать горку. Только тогда он понял, на какой труд определил бойцов своего отряда. Сначала заболели руки, которые Чингис умудрился сразу же ободрать. Потом спина не позволяла разогнуться с очередным камнем, и приходилось сначала приседать и только потом выпрямляться. Ноги все-таки у человека отличаются большей силой, чем руки и спина. Скоро и пот стал заливать глаза, несмотря на то что ветер был пронизывающим, ледяным и все еще достаточно крепким. Но работа продвигалась. Теперь уже не было необходимости разгораживать весь проход, следовало только узкое место освободить, чтобы машина могла выехать задним ходом. Общими усилиями, устав и измотавшись от непривычной работы, бойцы вместе со своим амиром успели засветло расчистить выезд и выехать. Только один Джумали умудрился задним крылом зацепиться за скалу. Но машина была не его, и Джумали не берег ее. А Базарган остался под высокой каменной горкой, благополучно захороненный, в отличие от других погибших, унесенных ветром неизвестно куда. Все остальное по завершении основной работы казалось простым и легким. Но это только казалось. Выезжали уже при свете фар. Ориентироваться при отсутствии готовой дороги было сложно, но возможно, хотя все следы смыло ливнем. Гораздо труднее было проехать туда, куда хотелось проехать. Небольшие озера, оставленные ливнем, были кругом, и пришлось петлять среди них, теряя в темноте общее направление, в дополнение ко всему, четыре раза машинам удалось застрять, хорошо хоть не всем сразу. По одной вытащили все и поехали дальше. Так и выбрались на дорогу. А там уже мир показался распрекрасным, и жизнь, даже ночная, только радовала, несмотря на то что все ужасно замерзли. Автомобильные печки, как это бывает в российских машинах, грели только переднего пассажира и водителя. Но постепенно тепло и на задние сиденья пришло…