Через Гоби и Хинган - Юрий Завизион

По распоряжению старшего медицинского начальника в нашей части была заготовлена специальная вакцина, которую в виде прививок предстояло ввести каждому солдату и офицеру. Во всех подразделениях специалистами медико-санитарной службы соединений и частей была проведена профилактическая работа в виде доведения информации о коварных замыслах японцев и о том, как себя вести в случае применения противником этого бактериологического оружия.

Накануне наступления нашей армии мы с военфельдшером Бабичем, проинструктированные военврачом гвардии майором медицинской службы Рашидовым, приступили к выполнению этого ответственного приказа, отданного нам старшим начальником. Мы начали делать личному составу нашего танкового батальона противочумные прививки. Они были очень болезненными, но совершенно необходимыми в тех условиях. Все танкисты отнеслись к этому с пониманием.

В ночь, когда наши войска перешли государственную границу и начали стремительное наступление, мы очень волновались. И, когда соединения и части нашей 6-й гвардейской танковой армии углубились в пустыню Гоби на значительное расстояние и противник не осуществил своих планов, командованию нашей части показалось, что все это было дезинформацией. Однако, как мы потом поняли, японцы пытались усыпить нашу бдительность и оттянули применение бактериологических средств.

Все получилось совершенно внезапно. В воздухе неожиданно появились самолеты противника, которые стали сбрасывать не авиационные бомбы, а контейнеры, где были ампулы с блохами, зараженными чумой, и прочие боевые инфекционные вирусы, вызывающие летальный исход, о существовании которых мы ранее ничего не слышали.

Справедливости ради надо сказать, что наши танкисты, привитые против этих бактериологических средств, не подверглись никакому отравлению и инфекционному поражению. А некоторые из тех, кто не прошел прививку, и многие люди из числа китайского населения, попавшие в зону применения этих бактериологических средств, умирали от чумы.

Как стало известно позже, некоторые японские пленные сообщили советскому командованию, что в отдельных военных портах в режиме совершенной секретности под воду опускались наглухо задраенные керамические сосуды. Информация была оперативно отработана. Данные подтвердились. А в сосудах, как выяснилось, хранилось биологическое оружие. Потом нашли и лабораторию, его изготовляющую…»

«…Когда начался спуск, хлынули ливни, дробно застучал град. С вершин гор и сопок хлынули вниз каскады воды. От сильного дождя озера взбухли, реки разлились, и вышедшая из берегов вода стремительно рванулась в горные долины. Там, где только что было сухо, забурлили потоки, которые превратились в серьезную преграду на пути выдвижения танковых колонн. Спуск с горного хребта оказался намного сложнее, чем подъем на него.

Остановившуюся колонну 3-го танкового батальона догнал командарм А. Г. Кравченко. Он был в мокром, сверху донизу испачканном комбинезоне. Генерал сразу узнал коренастого майора Лобачева.

– Почему стоим, комбат?

– Товарищ командующий, дальше дороги нет.

– Вижу, что нет. Только непонятно. Ты с первого дня на фронте. С боями проехал на своем танке пол-Европы, успешно распахнул Фокшанские ворота, преодолел Трансильванские Альпы – и вдруг застопорился. Неужто сомневаешься, что Хинган преодолим?

– Нет, товарищ командующий, не сомневаюсь. Обязательно пройдем.

– Действуй, комбат!

Несмотря на ливневый дождь, танкисты решительно взялись за дело. Они под руководством помпотеха Силютина прочистили, уплотнили, разровняли проезжую часть спуска у подножия, после чего начали спуск.

Первым пошел на своем танке комбат, и вслед за ним остальные.

Участник этого легендарного перехода через Большой Хинган бывший заместитель командира 30-й гвардейской механизированной бригады Герой Советского Союза гвардии полковник П. Н. Авраменко вспоминал: «Спускаться с танками с крутизны было куда труднее, чем подниматься на нее. На вершине перевала в густой тьме бесновался осатаневший ветер. С воем и свистом проносился над нами, сыпал дождевой дробью. Обстановка была очень сложной. Командир передового батальона сокрушался, что так можно побить танки и всю технику. А бригадный инженер предлагал срезать взрывом эту горбину. В итоге всю ночь под сильным ливнем спускали с перевала машины. Гроза к утру поутихла, но вниз катились желтые потоки, а за ними по грязному месиву скользили машины, люди.

Мы выполнили приказ Родины. Спустившись на Центрально-Маньчжурскую равнину в районе Лубэя, танковые и механизированные колонны 6-й гвардейской танковой армии устремились вперед. Вместе с войсками 1-го и 2-го Дальневосточного фронтов рассекли в нескольких направлениях позиции Квантунской армии…»

Как выпускник военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил РФ, я не могу не дать высокую оценку действиям командующего и штаба армии в планировании и проведении этой уникальной операции. Ныне в Наставлении по ведению военных действий Вооруженными Силами РФ, где рассматриваются вопросы стратегических действий, операций на ТВД, операции и боевые действия объединений, видов и родов войск Вооруженных Сил есть раздел – «передвижение войск». Так вот, каждая его строчка еще тогда, в далеком 1945 году, воинами 6-й гвардейской танковой армии была выполнена блестяще!

Эту операцию за ее актуальность, не потерявшую значения и в настоящее время, смело можно назвать классической и бессрочно оставить в программе изучения во всех высших военных учебных заведениях страны.

Стоит только представить, что танковая армия в течение двух дней в неимоверно трудных условиях шла форсированным маршем по травянистой, степной, песчаной местности знойной безводной пустыни Гоби. Затем почти полутора суток – ее беспримерный переход через заснеженные горные перевалы Большого Хингана. И на последнем этапе – выдвижение по раскисшей от продолжительных дождей Центрально-Маньчжурской равнине, при этом не потеряв боеспособности и выполнив поставленную задачу!..»

4-й гв. омцп – резерв командующего армией. Совершив марш за боевыми порядками 9-го гв. мк, полк к исходу дня 11 августа частью сил занял оборону на юго-восточной окраине г. Лубэй. 202-я олабр и 57-й гв. мп в течение дня совершали марш из Баин-Хошун-Сумэ в Лубэй и к 18.00 достигли высоты с отметкой 590.0.

«…Части корпуса с 7.00 11 августа 1945 года выступили с занимаемого района, имея задачу к исходу дня выполнить задачу четвертого дня операции и овладеть передовыми частями н. п. ТУЦЮАНЬ. В связи с тем, что участок дороги НОНАЙ-СУМЭ – ТУЦЮАНЬ исключительно заболочен, дорогу пересекает горный кряж БОЛЬШОГО ХИНГАНА, движение на этом участке было чрезвычайно затруднено даже в сухую погоду, поэтому части корпуса не выполнили задачу, преодолевая заболоченные участки горной местности в районе н. п. АРА-ХУНДУЛУН, в течение дня 11 августа совершали марш в направлении ТУЦЮАНЯ и к исходу дня достигли: