Молли и кошачье кафе - Мелисса Дэйли

Мне хотелось заглянуть в лицо Джону, чтоб понять, как он на все это реагирует, но кроме его широкой спины я не видела решительно ничего. Он заговорил не сразу, видимо, обдумывал услышанное.

– Старушка с сумкой на колесиках? – спросил он наконец. Дебби кивнула, не отрывая взгляда от своих рук. – Рыжие волосы?

Дебби подняла голову.

– Она самая. Что, твоя подружка? – ехидно осведомилась она.

– Нет, конечно, но я, кажется, понял, о ком ты. Она живет в Стортоне, сколько я себя помню. Это место когда-то принадлежало ей.

Дебби ошарашенно посмотрела на Джона.

– Это место? Ты хочешь сказать, кафе?

Джон кивнул.

– Помнишь, я рассказывал, как бегал сюда мальчишкой? Она всегда стояла за стойкой.

Дебби глаз не сводила с Джона, с нетерпением ожидая продолжения рассказа.

– Они держали это кафе вдвоем с мужем. Но в один прекрасный день тот дал тягу с деньгами… – Джон остановился на полуслове, поняв, что невольно повторяет обвинения, прозвучавшие в письме в адрес Дебби. – В общем, в городе поговаривали, что он был игроком и влез в чудовищные долги. Юридически кафе принадлежало им обоим, так что, когда явились судебные приставы, ей ничего не оставалось, как продать заведение. После этого она как будто задалась целью отравить жизнь всем остальным. Вечно строчит жалобы, анонимки, доносит в полицию неизвестно на что. Теперь к ней не относятся всерьез, никто с ней не общается, просто игнорируют.

– Но как я могу ее игнорировать? – с жаром перебила Дебби. – Из-за нее кафе чуть не закрыли. Я уж думала, что не смогу расплатиться по кредиту. По ее милости мы с Софи могли остаться на улице… А теперь она разыграла свой главный козырь, пытаясь отпугнуть тебя. Надо отдать ей должное, она мастер своего дела.

И она отвернулась к окну, чтобы Джон не увидел ее слез.

– А кто тебе сказал, что она меня отпугнула? – тихо откликнулся Джон.

– А ты разве не поэтому здесь? Обычно фраза «нам надо поговорить» это и значит. Стортон – городок маленький. К чему тебе связываться со мной, рисковать, если у меня такая репутация? – Дебби подняла конверт и помахала у Джона перед носом. – Дыма без огня не бывает, разве ты не так подумал?

Я никогда еще не видела мою хозяйку такой – даже в разгар ее ссор с Софи. Губы у нее побелели, она была вне себя от гнева. Даже слезы высохли. Я затаила дыхание, всем сердцем желая, чтобы Джон был способен увидеть, сколько боли прячет Дебби за этой яростью. Сказал, что ни на минуту не усомнился в ней, полностью ей доверяет и не верит ни единому слову в записке. Но Джон ничего не говорил. Молча сидел с опущенной головой и не торопился утешать Дебби.

– Я знаю, что у тебя не сложилось с отцом Софи, – медленно начал он. – И это все, что мне известно. Честно говоря, я считал, что не вправе задавать тебе вопросы. Твое прошлое – это твое личное дело…

– Как видишь, уже нет, – перебила Дебби.

Джон вздохнул, и я увидела, как поникли его плечи. Промелькнула мысль, что он сдался, сейчас возьмет куртку, встанет и молча уйдет. От испуга и растерянности я привстала, а шерсть на спине взъерошилась. Ясно же, что злая старуха именно на это и рассчитывала, только этого добивалась – посеять раздор и непонимание, вызвать сомнения и недоверие. Неужели они не понимают – если они сейчас расстанутся, она победит! Мне хотелось что-то предпринять, найти какой-то выход, помочь им понять, что они заодно. Но я осталась на месте, потому что понимала: сейчас нельзя вмешиваться, я могу только наблюдать.

– Послушай… – Джон нарушил, наконец, молчание. Его голос звучал примирительно. – Если уж на то пошло, я не верю ни единому словечку из этой кляузы. Ты же сама говоришь, что у этой мегеры на тебя зуб. Но, может быть…

Дебби шумно перевела дух.

– …может быть, мне можно все-таки спросить тебя о прошлом? Не потому, что я в чем-то тебя подозреваю, а потому что ты мне небезразлична.

Джон откинулся на спинку стула, показывая, что он закончил свою речь. Мне понравились его слова, но Дебби продолжала сидеть с каменным лицом. За окном бушевала гроза, свирепый ветер швырял тугие струи дождя и пытался сорвать нашу дверь с петель. Небо зловеще потемнело и стало свинцово-серым, но Дебби и Джон продолжали сидеть в полумраке. К счастью, мое зрение хорошо приспособлено к такому слабому освещению.

– Ладно, – сказала Дебби. – Если тебе интересно…

Она наклонила голову и уставилась на столешницу между собой и Джоном.

– У нас с отцом Софи был небольшой совместный бизнес в Оксфорде, управление и техническое обслуживание жилых домов. На нем были технические работы, он ходил на вызовы, на мне – работа в офисе, который был у нас на дому: я отвечала на звонки, вела переговоры с арендаторами, принимала заказы и все в этом роде. Плюс домашнее хозяйство и маленькая Софи.

Дебби глубоко вздохнула, собираясь с духом, чтобы продолжить рассказ.

– Но вдруг Эндрю решил, что нам надо купить дом, чтобы сдавать его в аренду и самим всем заправлять. Он говорил, что обслуживать чужие дома – это верх идиотизма, потому что настоящие денежки у собственников жилья. Я сомневалась: недвижимость в Оксфорде ох как недешева, мы едва тянули собственную ипотеку. Пробовала убеждать, но он уперся, и ни в какую. Заявил, что это хорошая инвестиция, наш финансовый резерв на будущее. Он уже и дом подыскал – конфискованный за долги и выставленный на аукцион. У Эндрю была мечта отремонтировать его, разделить на квартиры и… – голос у Дебби задрожал, она помолчала, не поднимая глаз.

Джон застыл в полной неподвижности и, пока она говорила, не проронил ни звука.

– Короче говоря, мы его купили, начался ремонт, который затянулся до бесконечности. Оказалось, что дом в ужасном состоянии, с массой дефектов: просадка грунта, грибок – сам понимаешь. Эндрю прямо помешался на нем, пропадал там целыми днями. Мы с Софи стали забывать, как он выглядит. Я при этом крутилась дома, как белка в колесе. Телефон звонит без умолку, клиенты жалуются, что к ним не приходят и ничего не чинят, домовладельцы возмущаются, почему мы опаздываем с платежами. А я знай твержу всем, извините, мол, мы все уладим, все под контролем, волноваться не о чем.

У Дебби горестно искривились губы.

– А волноваться, оказывается, было о чем, только я еще не догадывалась.

Дебби еще ниже опустила голову, и я увидела, что прямо на стол закапали слезы. А когда она снова заговорила, ее голос был едва слышен.

– Выяснилось, что он присваивал платежи. Брал деньги у жильцов, но не передавал хозяевам, а все вкладывал в ремонт нашего дома, в эту бездонную яму. Я об этом узнала, только когда один из домовладельцев явился с претензиями к нам домой.

Дебби разрыдалась. Плакала она беззвучно, только плечи тряслись.

– Это ужасно, – подал голос Джон.

– Это еще не самое страшное, – продолжила свой рассказ Дебби. – Когда все это всплыло, дело дошло до полиции. И тогда Эндрю от всего открестился, заявил, что всеми финансами ведала я, а он знать ничего не знал. Нас обоих обвинили в получении собственности путем обмана.