След. Укус куфии - Ангелина Шевцова

Рогозиной снова позвонили.

— Алло. Да. Понятно. — Она закончила разговор и бессильно уронила руки. — Только что исчезла еще одна девочка. По дороге в школу.

— Гаденыш… Тварь! Ублюдок! — брызгая слюной, заорал Круглов.

Какое-то время он стоял, обхватив голову руками, потом пошел, почти побежал, к милицейской машине. Заурчал двигатель, машина сорвалась с места и умчалась.

Валера трезвонил в дверь минут пятнадцать. Ногами не колотил — бесполезно. И так понятно, что хозяина нет дома. Он всегда открывал дверь после первого звонка — будто знал о посетителе еще до того, как тот прикоснется к кнопке. Валера прислонился спиной к двери и незаметно для себя заснул.

Убедившись, что все для решающей части его замысла готово, писатель отправился домой. Когда он уже поднимался по лестнице, обнаружилось, что у его двери спит, свернувшись калачиком, лидер группы «Пьяный Минотавр».

Ах, как не вовремя!..

Или наоборот — самое время?.. Что ж, скорее второе. Путь сам решил, что «хвосты» в Москве Свободному Человеку без надобности.

Властелин чужих судеб минуту постоял над Валерой, продумывая последовательность действий. Хуже всего то, что его новая игрушка — бамбуковая трубочка с маленькими стрелами — осталась в квартире. Иначе бы все было еще проще. Но — не беда!.. Он наклонился и тронул спящего за плечо.

— Тесеюшка-а!..

— Отвали! — отозвался музыкант сквозь сон.

— Вставай, зайчик, уже утро. Все хорошие детки пошли в школу…

Валера приоткрыл один глаз, потом дернулся и выпучил оба.

— Вы… я здесь, чтобы… я хочу узнать!..

— И тебя с добрым утром! — сказал Чугунов. — Дашь мне пройти в квартиру?

— А, да… зачем?!

— Я там живу.

Музыкант поднялся и посмотрел на соседа совершенно ошалелыми глазами. Чугунов, сохраняя на лице маску добродушия, немного повозился с замком и открыл дверь.

— Зайдешь? — спросил он незваного гостя.

Валера продолжал на него пялиться, не произнося ни звука.

Тогда писатель нырнул в прихожую и провозгласил:

— Добро пожаловать, дорогой Карлсон! Ну и ты, Малыш, проходи…

С лицом музыканта вдруг произошла разительная перемена. Тесей радостно улыбнулся и сказал с явным облегчением:

— Я дурак, правда?

Старший товарищ пожал плечами.

— Это ты в связи с чем говоришь?

— Ну, конечно, это не вы! Что за бред! Ну я и идиот!

— Валерий, ты чего? Гулял всю ночь? — спросил Чугунов. — Ты зайдешь, или так и будем орать на весь подъезд?..

Тесей вошел, и писатель прикрыл дверь.

— Чаю хочешь? — спросил он.

— Нет, спасибо. Я просто… понимаете, просто лажанулся, как последний лось!

— Тебе денег дать? Чисто по-дружески, да? Ты все проср… прогулял?

— Нет, я не за этим, — махнул рукой Валера. — Хотя можете, конечно, дать. Чисто по-дружески.

— Подожди минутку, я сейчас.

Чугунов зашел в комнату и первым делом взял свою бамбуковую трубку. Еще утром он смазал вставленную в нее стрелу Препаратом, поэтому можно было считать, что оружие заряжено. Потом он открыл бумажник, достал сотню долларов, подумал, покачал головой и достал двадцатку.

С купюрой в одной руке и трубкой в другой Чугунов вышел в прихожую.

— Вот, Тесей. Извини, я сам на мели, больше пока дать не могу.

Валера сиял. Он не глядя спрятал бумажку в карман джинсов и спросил:

— Китайцы не платят?

— Что? Кто?! — искренне удивился Чугунов.

— Молчу, молчу, — сказал музыкант и подмигнул.

— Тесей, ты какой-то не такой. Что случилось-то? Группа «Пьяный Минотавр» получила Нобелевскую премию Мира?

— А? Нет… А что, могут дать?

— Теоретически — могут. Так в чем дело?

— Ну-у… понимаете, я вчера лазил ночью по Сети… и как-то случайно начитался новостей…

— Да, это вредно, — посочувствовал писатель. — Продолжай.

— Понимаете, там про Органиста… — сказал Валера и замолчал, не решаясь продолжить.

— Про какого органиста? — спросил Чугунов. — А! Понимаю! Ты решил взять к себе в группу клавишника, так? Советую брать со своим синтезатором, потому что этот замечательный инструмент стоит недешево. Я тебя сейчас просто не могу спонсировать такими деньгами. Мало того что сам до зарплаты тяну… Я вообще не склонен к благотворительности подобных масштабов.

— Нет-нет! — замахал руками Валера. — Хотя насчет клавишника это, конечно, мысль, я и сам раньше подумывал, просто не нашлось таких людей, чтоб сразу со своими клавишами… Я про маньяка начитался, понимаете?.. Извините, но я подумал, что это вы.

Собеседник фыркнул.

— Почаще читай криминальные сводки. Этих маньяков появляется по три штуки в неделю, всех не упомнишь. А я вот телевизор не смотрю, это у меня хозяйский. Работы много, какие маньяки?..

— Да, я знаю. Я, конечно, большой дурак… А что это у вас за палочка?

— Это не палочка, это трубка. Курительная. Китайская, кстати, — добавил добродушный писатель и подмигнул в точности, как Тесей пару минут назад.

— Ясно… А как ее курят?

— А вот так.

Чугунов приставил трубочку ко рту и дунул.

Стрела воткнулась в кожаную куртку немного правее солнечного сплетения Валеры. Музыкант оторопело поднял руку, взял маленькую стрелку и поднес ее к глазам. Его лицо ничего не выражало.

Писатель Чугунов прошел мимо застывшего Тесея и открыл дверь. В этот момент Валера начал оседать на пол, и сосед еле успел его подхватить.

— Идем, дружище, опирайся о мое плечо, — заботливо сказал он. — Давай, пока у тебя ноги ходят.

Они вышли из квартиры, и Чугунов одной рукой запер дверь.

— Вот так, — приговаривал он, волоча одеревеневшего музыканта по ступенькам. — Это же надо было так напиться!

Таким манером парочка спустилась в подвал. Здесь одному из них — живому и подвижному — пришлось куда сложнее; путь до репетиционной базы панков занял минут двадцать. У новенькой двери Чугунов обшарил карманы Валеры, нашел ключи. По-прежнему действуя одной свободной рукой, он отпер замки, втащил музыканта внутрь и свалил его на диван.

— Ты спи, а у меня еще дела. Очень много дел, — сказал он лежащему с открытыми глазами Тесею.

Потом писатель разжал его пальцы и забрал стрелку.