Заложница. Сделка - Вера Чиркова

— У нас есть все свое, — вежливо, но непреклонно отказалась Таэль, — Харн чужого не любит.

«Спасибо, милая», — теплым комком вспыхнула в груди герцога благодарность за заботу и подсказку, но вслух ничего не сказал, заметив, как отодвинулась от него лаэйра, оказавшись перед избушкой кикиморы. Достало ему сметливости не приписывать такое поведение особой застенчивости, насколько он помнит, Таэльмина вовсе не обременена таким, несомненно, достойным качеством.

Купальней оказалась небольшая пещерка под крутым берегом речки, пробегавшей за избушкой, и пока Харн неторопливо оглядывал деревянную лавку у стены, жидкий ручеек теплой воды, струящийся из трещины в каменном потолке, и сделанный в виде неглубокой чаши пол, выложенный разноцветной галькой, тень успела сбегать за запасной одеждой.

— Здесь можно поговорить? — снова поймав лаэйру в объятия, шепнул ей на ушко герцог, и девушка огорченно покачала головой. Но вслух сказала совершенно другое, согревая сердце подопечного непривычной заботой:

— Сейчас тебе нужно поесть и выспаться, а утром поговорим… — Таэль осторожно приподняла рукав его рубахи и внимательно осмотрела снова изменившийся браслет.

Артефакт стал еще затейливее, а заодно шире и массивнее. Теперь уже ни один самый неискушенный житель прибрежных герцогств не назвал бы вещицу дешевой безделицей, как торговец, пытавшийся всучить Хатгерну вместо сцепленных браслетов громоздкий золотой наруч работы современных ювелиров.

— Нравится? — с усмешкой приподнял бровь Харн, пристально следивший за выражением ее лица.

— Да… — задумчиво кивнула тень и направилась к выходу.

— И мне нравится… очень, — невольно вкладывая в слова потаенный смысл, скупо признался герцог и совсем тихо добавил: — И с каждым днем все больше.

— Поторопись, после эльфийской воды на людей сонливость нападает, — донеслось до него из-за свисающих до земли плетей ежевики, заменяющих тут занавес, и Харн лукаво ухмыльнулся — никогда он не поверит, будто лаэйра не расслышала его слов.

А чуть позже, припомнив оставшихся у источника спутников, не удержался от ехидного смешка, ну, шпионские рожи, попробуйте теперь выпытать чужие тайны!

Несмотря на кажущуюся простоту местной купальни, оказалось, что устроена она очень разумно, и вода, стекающая в каменную лохань, горяча как раз настолько, как нужно усталому путнику, чтобы смыть пот и пыль и не уснуть прямо под струей. Возвращаясь из пещерки в самом благодушном настроении, герцог обнаружил меховой шатер, появившийся на краю полянки, раскинувшейся перед домиком кикиморы. Рядом с ним не было никого из туземцев, кроме хмурого Ительса, разжигающего костерок под походным котлом, и, поднимаясь по ступеням в избушку, Харн ощутил легкий укол совести. Или даже не совести… стыдиться ему было нечего, скорее, это был голос врожденного благородства и чувства справедливости. Почти неощутимый, но его и воспоминания о словах Таэльмины герцогу хватило, чтобы мгновенно выйти из того состояния опьяненного блаженства, в каком он пребывал последние полчаса, пока мылся и полоскал в горячей воде свои вещи.

— Мин, — приоткрыв дверцу, негромко позвал мужчина, и лаэйра мгновенно возникла в проеме, — где можно вещи повесить?

— На чердаке, тебя туда поселили, — увидев мокрый сверток в его руках, определилась девушка, — возле трубы есть веревка. А постель в дальнем углу, но сначала поешь.

— Повешу вещи и приду, — покладисто кивнул Харн и покосился через плечо на лекаря. — А ему там места не найдется?

— А не подеретесь? — с интересом уставились на него лупоглазые глаза-болотца кикиморы, выскользнувшей из-за спины тени.

— Вроде на идиотов не похожи… — скупо усмехнулся герцог, точно знавший — самому ему нет никакой надобности бить лекаря.

— Я в него иглу метнула, — без малейшего сожаления сообщила Таэль, — хотя он бежал к тебе, чтобы помочь.

Больше ничего объяснять она не стала, но Харн и сам уже сложил в уме части простой разгадки. Если бы Ительс добрался до него и схватил за руку, вряд ли он не почувствовал бы жара браслета, и неизвестно, чем отозвался бы на эту наглость набирающий силу артефакт.

— Мне послышалось, будто он хотел что-то объяснить, — припомнил герцог, — значит, не рассердился. Так можно его позвать?

— Я сама схожу, — буркнула кикимора и пошлепала по ступенькам вниз, — а вы за ухой присмотрите.

— Вот лестница на чердак, — указала тень на приставленное к стене сооружение из нескольких жердочек и выразительно повела глазами в сторону единственной комнаты, посредине которой стояла небольшая печурка с выложенной из красноватого камня трубой, — устраивайся побыстрее и спускайся, ужин готов.

Харн понятливо кивнул, чего уж тут не понять? У каждой из высших рас напиханы вдоль границы свои шпионы, и у всех собственные способы добычи сведений. И если хитрющий Тарз предпочитает действовать грубо и нарочно вызывать неприязнь, чтобы посмотреть на реакцию новичков, то Линья, наоборот, торопится влезть в доверие и расположить путников к себе… ведь у нее в запасе всего один вечер. И значит, без помощи тайных ухищрений, артефактов или помощников ей никак не обойтись.

Когда герцог спустился с чердака, Ительс уже сидел за столом и Таэльмина ставила перед ним миску с подернутым янтарным жирком варевом.

— Как ты себя чувствуешь? — чуть виновато спросил лекарь, когда герцог устроился напротив, и новичок ответил приветливой улыбкой.

— Спасибо, хорошо. А теперь два моих вопроса — и не забудь про должок. Перечисли все высшие расы и созданий, которые по их поручению следят за попавшими в этот мир людьми.

— Гоблинами, — простодушно хлопнула своими болотцами кикимора.

— Это личное дело каждого, — ласково улыбнулся ей гость, — как нас называть. Но сами мы называем себя людьми и менять без особо важной причины свои привычки не намерены.

— Колючий, — в тон ему протянула хозяйка.

— Принципиальный и благородный, — отстраненно вздохнула тень, поставила на стол последнюю миску с варевом для себя, села рядом с мужем и подняла взгляд на примолкшего лекаря. — Так что там со старшими расами? Мне тоже интересно узнать поподробнее.

— Всего их было семь, — неторопливо начал Ительс, помешивая ложкой горячее варево, — драконы, эльфы, дриады, моряне, вампиры, гольды и феи. Но про фей давно ничего не слышно… все старшие расы упорно молчат, когда им задают вопрос о повелительницах воздуха.

Лекарь смолк и принялся сосредоточенно черпать уху, словно считал ответ полным, но тень и не подумала оставить его в покое.

— А остальные? — съев несколько ложек варева, подняла на туземца настойчивый взгляд Таэльмина. — Чем повелевают драконы, гольды и вампиры? О морянах я знаю, они управляют водой во всех ее видах и всеми морскими и речными жителями, и именно они создали кикимор.

— Драконам подвластно созидание и власть над разумом, еще тайны мироздания, эльфы повелевают светом и растениями, дриады властвуют над животными и отчасти над растениями, а вампиры живут в согласии с созданными ими животными, — словно сжалившись над мрачно сопевшим лекарем, пояснила кикимора. — Ну а гольдам дано управлять металлами и всеми минералами. Они лучшие ювелиры, кузнецы и алхимики и во всех пределах торгуют своими поделками. С гоблинами тоже. Ну, или людьми, если вам так приятнее.