Заложница. Сделка - Вера Чиркова

Это стало ясно, едва неторопливо шагавший герцог ступил на берег и миновал рядок раскидистых ив, мывших в прозрачных струях свои желтые косы. Отсюда открылся вид на прибрежный лужок и бегущую через него тропку к нескольким строениям, окруженным густой зеленью садов. Судя по струившемуся над крышами бледному дымку, там давно уже растопили печи, и, значит, можно будет купить горячего чая и свежего хлеба.

Харн сглотнул голодную слюну, вызванную призрачным видением румяного пирожка, и незаметно для себя прибавил шагу.

Вблизи самый большой дом поселка показался герцогу похожим на трактир или постоялый двор, и хотя на нем не было ни вывески, ни каких-либо иных знаков, указывающих на особое назначение, Хатгерн, подойдя к строению вплотную, уверовал в свою сообразительность. Неподалеку от дверей под навесом одиноко стояла поноска Тарза, а дальше были привязаны несколько оседланных верховых животных. Слишком необычных, чтобы можно было спутать их с лошадьми побережья.

Но рассматривать разномастных полосатых и пятнистых зверей Харн не стал, успеет еще, раз ему суждено жить тут долго… возможно, даже всю жизнь. Он поднялся по ступеням гостеприимно широкого крыльца и решительно распахнул крепкую дверь.

Недоумение и смутная тревога разом всколыхнулись в душе герцога, едва он разглядел внутреннее убранство трактира, и заставили мужчину оторопеть. Всего на пару мгновений, но этого хватило трем прелестным хозяйкам этого жилища, чтобы повиснуть на нем со всех сторон.

— Ах, новичок!

— Какой красавец!

— Такой мужественный!

— Но пыльный…

— Нужно быстрее в купальню.

— Вымыть…

— С душистыми отварами…

— Протереть…

— Мягкими полотнами…

— Свежие простыни…

— Горячий завтрак…

Слово «завтрак» отозвалось в одурманенном мозгу Хатгерна узнаванием, а в следующий момент вдруг огнем вспыхнул медный браслет, прожигая почти исчезнувший узор на запястье знакомой болью брачного ритуала. Резко рванувшись из обволакивающих ласковых объятий куда-то ведущих его девиц, герцог неожиданно обнаружил, что их ловкие ручки уже успели расстегнуть его куртку и почти до конца распустили стягивающие пояс шнуры.

— Стоять, — отрывая от себя упрямые цепкие ручки, рявкнул Харн, — иначе я вас всех вышвырну в окно! Я вовсе не нуждаюсь в ваших услугах, мне нужен только завтрак. И мои спутники!

— Так они уже в купальне, мы туда тебя и хотели проводить, — обиженно надула губки та девица, что стояла рядом, и качнулась к новичку.

Браслет напарников снова обжег запястье, предупреждая Харна, и герцог едко усмехнулся, подробнее разглядев в полумраке прохода смуглое личико и алый отблеск в черных глазах.

— А стражник, который стоит на мосту, — навскидку швырнул он внезапную догадку, — случайно, не муж тебе? Или брат? Как им всем нравится ваша работка?

— Ш-што? — Кроткие улыбки вмиг стаяли с лиц туземок. — Да как ты сссмеешшшь!

— Как понял, так и сказал, — отрезал Харн, отвернулся и пошагал прочь, — и можете не волноваться о завтраке! Я из ваших змеиных рук и корки не приму.

— Оскорбляешшшь! — прошипели из-за спины, и герцог инстинктивно пригнулся и отпрянул в сторону.

Что-то тяжелое глухо ударилось в стену неподалеку от новичка, а в следующее мгновение он уже стоял лицом к хозяйкам странного заведения, держа в обеих руках по кинжалу. И если в правой у него был зажат любимый Энзайс, выкованный для прадеда другом-алхимиком пару веков назад и неоднократно проверенный в боях, то левой он интуитивно выхватил ритуальный герцогский кинжал, так приглянувшийся командиру таможенников.

И теперь сам ошеломленно взирал на бледно-алое свечение, испускаемое не только вставленными в рукоять рубинами, но и потемневшим от времени лезвием.

— Огненная ссмерть… — бледнея почти до голубизны, обреченно охнула непонятно как оказавшаяся рядом смуглянка. — Знак влассстителей…

— Проссти нассс… — Откуда в проход между комнатами проникла женщина постарше, герцог не понял, зато только теперь сообразил, почему в этом доме властвует непривычный сумрак. Тут не было ни одного фейла.

— Я ухожу, — осмотрительно отступая в сторону выхода спиной вперед, процедил сквозь зубы Хатгерн, — и не желаю больше с вами встречаться, запомните это. А еще передайте Ительсу… я жду его за этой деревней.

— Сстой… ты всссе неверно понял… — Молоденьких смуглянок словно ураганом вымело из прихожей, щедро украшенной изнутри цветной мозаикой, но старшая туземка еще не сдалась. Умоляюще сложив на груди руки, она опасливо шагнула к гостю, преданно заглядывая в сузившиеся от тревоги и гнева зеленые глаза. — Я не могу сказать тебе всего, ты сам потом поймешь и не будешь обижаться. Сейчас могу только покляссться… никто не стал бы тебя тут обижать…

— Прощай. — Хатгерн наконец добрался до двери, рывком распахнул ее и, торопливо оглядев пустое крыльцо, выскочил из дома.

— Быстро ты, — одобрительно ухмыльнулся, разглядев оружие в руках новичка, сидевший в тени у коновязи Ительс, — оттуда мало кто выходит так скоро.

И снова бросил на напарника тот особенный оценивающий взгляд, который заставлял Харпа обеспокоиться и попытаться заново оценить свои поступки.

— А войти туда каждый обязан? — пряча кинжалы, невольно задался запоздалым вопросом герцог и тотчас заметил на губах долговязого аборигена ехидную ухмылку.

— Тут никто ничего не обязан… — Ит многозначительно покосился на словно вымерший дом и резко сменил тему разговора: — Вон за сенником нужник, там и бочка с водой. Поторопись, Тарз сейчас принесет жаркое, позактракаем и поедем. Здесь можно взять в аренду верховых животных, после завтрака будем тебе выбирать… Себе я уже взял и под поклажу тоже.

— Я предпочел бы умыться в реке, — отрезал Харн, — а позавтракать — немного подальше от этого дома. Надеюсь, за четверть часа ты не умрешь от голода?

— Зачем ты так… — начал было лекарь и смолк, разглядев сомкнутые губы и гневный блеск глаз новичка. — Ну, как скажешь. Тогда бери себе скакуна. Кого хочешь?

— А вот это ты мне скажешь, — не повелся на новую проверку новичок, — на каком из этих зверей мне будет спокойнее и надежнее всего? Ну и все остальное.

— Мне больше нравятся типары, это полосатые бесхвостые лошади. Они едят любую еду, и траву, и листья, и не уходят ночью от стоянки. Вот тот, с черным мохнатым седлом — мой.

— Значит, я возьму соседнего, — решил герцог без долгих раздумий и просто на всякий случай, сочтя нужным проверить, есть ли в его выборе какой-то подвох, осведомился: — Если ты еще расскажешь, какие у него недостатки.

— Они немного упрямы, — уклончиво произнес Ительс и словно нехотя добавил: — И еще порой бывают… чрезмерно болтливы.

— Сам болтун, — немедленно пробасила ближайшая полосатая лошадь, — сдал с потрохами!