Мама из другого мира. Делу - время, забавам - час - Рыжая Ехидна

— Это, конечно, не моё дело, но может, стоит поговорить с Верресом? Сколько можно прятаться друг от друга?

— Разве ж я прячусь? Веррес знает где меня найти.

— Знать-то знает, да разве к тебе подойти? Ты же заводишься с пол-оборота, стоит коснуться темы с амулетом. Только вот что я тебе скажу, как старший брат и давний друг Верреса: обижаешься ты зря.

— И не обижаюсь я вовсе, просто… — вздохнув, я отложила в сторону очередную «разработку» и собравшись с мыслями, подобрала подходящие слова: — я не знаю, как с ним сейчас себя вести.

— Он наверняка не хотел ничего плохого. Ты пойми, он непросто военный, он крупный чин, ему по службе положено было за тобой присматривать. А потом, когда ты влипла в историю с Дереком, и была у нас вся, как пуговка на ладони, он успокоился и слушать тебя перестал. Только когда ты с Ричардом сошлась, мы себе лишнего позволили — ты правильно на нас тогда вызверилась. Почему он артефактом тебя не снабдил, гадать не буду, сама спросишь.

— Спросила бы, да не у кого. Я Верресу обязана очень многим. Доверяла не задумываясь, как тебе. Да что уж там, я и сейчас доверяю…

— …но с оглядкой, — я с благодарностью взглянула на брата. — Я всё понимаю, только думаю злого умысла здесь нет, это просто недопонимание. И вам нужно поговорить. Справишься? Или мне за тебя с ним поговорить? Только я ведь могу такого сказать от твоего имени… — брат подмигнул.

— Вот ещё, сама справлюсь, — фыркнула в ответ, сдерживая улыбку. — У меня занятия вот-вот начнутся в Академии — отличный повод связаться с Верресом. Там и поговорим.

Даже при разговоре с Флином, который легко может прочитать мои мысли, я с трудом подбирала слова, что уж говорить про письмо Верресу? Идея решить все недопонимания перепиской была задавлена на корню, и не давая себе времени на сомнения, быстро начеркала приглашение и отправила сообщение родственнику.

Будь что будет. Может, действительно, Веррес перестал видеть во мне свою племянницу, а слежка… каких случайностей в этой жизни только не бывает.

Утро вечера мудренее!

Тем временем сложности в общении были не только у меня с Верресом. Между Реджинальдом и Паулой сложились странные взаимоотношения. Если не считать того, что мужчина всё-таки посетил несколько занятий шкодят и устроил допрос с пристрастием Пауле, после которого она была похожа на змею, которой прищемили хвост и она вот-вот укусит, то эти двое придерживались позиции невмешательства, вежливо друг друга… игнорируя.

И всё бы хорошо, вот только невооруженным взглядом видно, что результативность обучения младшей группы оказалась выше, чем в старшей. Да, оттачивали навыки чтения детки на сказках и легендах, заодно постигая азы мироустройства, но половина группы уже вовсю шпарила по слогам. Возможно, всё дело в том, что дети действительно занимались — даже в моменты отсутствия Паулы дети были увлечены интересными развивающими играми, а не тратили время на борьбу с учителем, всячески противясь его наставлениям, больше размышляя о каверзах, чем о занятиях.

— Вы почему до сих пор не в классе?

Опоздав к началу урока, я столкнулась с новостью, что оно ещё даже не началось. Такая задержка несвойственна Реджинальду — все строго по расписанию, жутко пунктуальный! Сейчас по расписанию основы законодательства. Ученики столпились на третьем этаже, прямо напротив закрытой двери. Из второго кабинета, где занималась младшая группа, доносился смех и шум.

— Там леди Паула, — поделился информацией Шон, кивая на закрытую дверь.

— И давно?

— Минут двадцать уже, — ответил Коркариш, сидящий на перилах.

— Ага, — поддакивает Коллин, уткнувшись в книжку. — Сперва ругались и спорили, а сейчас ничего не слышно.

— Надеюсь, леди Паула жива.

— Не придумывайте! — одернула ехидного Фырка с разгулявшейся фантазией.

— Это всё я виновата, — выдала Мейала голосом, в котором звучала вселенская печаль. — Зря я обратилась к леди Пауле за помощью! Сейчас будет только хуже, господин учитель точно не простит такого! — Девушка покрепче прижала к груди тетрадь, как бы защищаясь.

— Ты же не знала, что она пойдет к господину Реджинальду, — успокаивает Корка. — Хуже точно не будет. Не боись, справимся! Нас много, а он один.

Ещё парочка ребят кивнули в знак согласия.

Ну, дела. Спелись!

Как говорится, враг моего врага — друг мой: подружились даже те ребята, что обычно не контактировали друг с другом.

Стоит заметить, Мейале приходилось тяжелее остальных: необходимо не только учиться, но и выполнять свою работу, которую бросать она отказалась наотрез. Заявила, что она сотрудник, получающий жалованье, а не обычная воспитанница приюта.

Наслушавшись о методике Реджинальда, Паула пришла в негодование. К чести бывшей гувернантки, она не прибежала выплескивать свое возмущение ко мне, как управляющей, а прямиком направилась к Реджинальду решать вопрос тет-а-тет, как учитель с учителем.

Тем временем дверь в класс распахнулась и на пороге появилась Паула. Я ожидала увидеть всё что угодно…. от разъяренной фурии до заплаканной бедняжки, что убежит в слезах. Но к большому удивлению, Паула пребывала в добродушном настроение и явно была довольна собой. Пройдясь взглядом по ученикам, она одернула жакет и отошла в сторону.

— Вам особое приглашение нужно? — слышится призыв Реджинальда из глубины класса, после чего горе-ученики начали просачиваться в кабинет, рассаживаясь по своим местам.

Прикрыв дверь, я тут же оборачивают к Пауле и интересуюсь:

— Как все прошло?

— Он не такой сноб, каким казался, — с улыбкой поделилась молодая учительница. — У него есть план, сумасшедший на мой взгляд, но план. Мы пришли к определенному соглашению — я помогаю ему, а он мне. Откровенно говоря, методы Реджинальда мне не совсем нравятся, хоть я вижу в них логику. Мы решили, что и я буду заниматься со старшей группой. Но только с теми ребятами, кто сам проявит желание — им следует понять одну простую мысль: пока они не начнут говорить, их никто не будет слышать.

— Факультативы?

— Что?

— В смысле, свободные для посещения занятия.

— Да. И начну с Мейалы. Надо бы уточнить у Гевина, какие часы отведены на самоподготовку, — в этот самый момент в кабинете, где занималась младшая группа, раздался грохот и детский визг. — Извините, но мне уже пора на урок, дети расшалились.

За обедом молодая учительница немного приоткрыла завесу тайны над своим разговором с Реджинальдом.

— Меня злит, конечно, что мы для него лишь ступенька в карьере, но если закрыть на это глаза, то получается, что наши дети — это его первые ученики. Он никогда не желал преподавать, хоть и имеет нужное образование. Его амбиции куда как выше.

— Ну и зря! Ведь это необыкновенное чувство, — поддержал тему Гевин. — Смотришь, как мальчишка фигурку режет или шкатулку ладит, а на душе тепло и гордо — это я научил, и как будто меня больше становится, как будто в мире след мой остается.