Наследница поневоле - Ирина Львова

Лиза и Саша вышли из подъезда и направились к автобусной остановке. Старухи, дежурившие на скамейке, проводили их заинтересованными взглядами. Лиза Батурина — скромница и тихоня — так развернулась в последние дни, что пищи для разговоров бабулькам, которым до смерти надоело обсуждать личную жизнь разведенки Ольги с первого этажа, равно как и идиотские выходки попавшего в больницу Гусара-Славика, теперь хватало.

Однако им пришлось отвлечься — следом за Лизой и ее младшим братом из подъезда, озираясь, вышел… бомж.

— Ты, эй, ты! Не вздумай в наш подъезд вернуться! — крикнула ему бойкая Митревна. — Милицию вызовем.

— Правильно! А то повадится ссать, потом от вонишши не избавишься, — поддержала ее старуха Касьцюкевич, вечно хмурая и тощая, как хворостина. — И когда успел зайтить? Я тут на скамейке с утрева сижу, как с магазину вернулась.

— Ночевал небось! — с негодованием предположила бабка Забабахина, полная и вальяжная, распространявшая вокруг себя облако аромата ванилина и корицы. — Говорю в ЖЭКе чердак запереть, говорю, а толку… Ноги сбила ходючи.

— Повадится — не отвадишь! И как его этот, из милиции, что приходил про Лизку спрашивать, не заметил? Надо сигнализировать, — заявила Митревна.

— Надо, надо, — согласно, закивали Касьцюкевич и Забабахина.

А бомж едва успел вскочить в отходивший от остановки полупустой автобус, в котором ехали Лиза и Саша.

Люди, компостировавшие на задней площадке талоны, брезгливо посторонились, стараясь не соприкоснуться с вонючей одеждой старика…

Собака издохла очень быстро. Бет никогда не отличалась излишней сентиментальностью, а потому даже не взглянула в сторону несчастного животного. Убедившись, что яд действует, она покинула холл, где проводила эксперимент, напевая веселую песенку, и предоставила слугам разбираться с останками несчастного пса.

Горничная склонилась над издохшей собакой.

— А я-то думала… В мадам хоть что-то человеческое есть! — сдавленным голосом проговорила она и заплакала.

Бет недолго думала, как провезти смертоносные колючки. О трубке она не беспокоилась; в ней не было нужды, поскольку она сразу же попробовала побросать стрелки в висевшую на стене мишень для игры в дартс — одно из любимых ее развлечений — и убедилась в том, что они летят точно в цель и достаточно далеко.

Она велела принести свою любимую шляпку — фетровую, цвета морской волны.

Непривычно тяжелая работа утомила ее. Пришлось соблюдать особую осторожность, чтобы не поцарапаться о ядовитые шипы, обматывая их тонкой черной ленточкой, которую она затем приколола шляпной булавкой к тонкому фетру. Получилось очень оригинально, и мысль об этом ее особенно радовала: кому придет в голову счесть необычную брошь на шляпке смертоносным оружием?

Лиза и Саша вышли из магазина, нагруженные, как верблюды. Они оттащили коробки от входа, поставили на тротуар, и Лиза начала ловить такси.

— Не надо, Лиз, дорого! Давай так довезем? — попытался возразить мальчик.

— Не жадничай, — одернула его сестра. — Я с тобой не поеду. Да, кстати, — она сунула в руку брата две скомканные бумажки по пятьдесят долларов и около сотни тысяч деревянных — деньги, оставшиеся после покупки компьютера, — за машину расплатишься, а остальные… Матери отдай.

— Не надо… Он все равно отнимет, — тихо сказал Саша, избегая называть отца отцом.

Но не это привлекло внимание Лизы.

— Что значит — отнимет? — удивилась она.

— Он теперь… пьет сильно, Лиз. И мать бьет, если она денег ему не дает… Гайдара проклинает, мать опять же и… тебя.

Девушка опустила голову. Она все время упорно не хотела знать, что происходит у брата дома. Предала его, оставила одного в трудную минуту! Бедный мальчик! Неужели прав был Заварзин и ее действительно ослепляет гордыня? Она порывисто прижала к себе Сашу и поцеловала в теплую макушку.

— Подожди, Саш. Чуть-чуть подожди… Ладно? Я все для тебя сделаю. И для нее.

Мальчик молча кивнул.

Отправив его домой, Лиза пошла на автобусную остановку и только там сообразила, что себе не оставила ни копейки денег! Она была настолько законопослушной, что мысли о поездке без билета, даже в самые худшие времена, не посещали ее голову. Ну что ж? Она пройдется пешком. Заодно и прогуляется!

Погруженная в невеселые мысли о том, в каком аду живет ее любимый брат, она не заметила грязного старика бомжа, который следовал за ней по пятам. Не заметила она и «Жигулей», тоже свернувших за ней на тихую улочку.

Поравнявшись с прудом, на берегу которого напали на Славу Маркова, Лиза вдруг ощутила, что ее охватывает острый, сковывающий тело и мысли, страх. Что она делает? Какие могут быть прогулки! Совсем забыла об опасности! Надо спешить домой! Надо бежать! Она ускорила шаг и вдруг почувствовала, что кто-то схватил ее за руку.

Девушка рванулась, оглянулась в испуге и увидела отвратительного, грязного старика, вцепившегося в ее рукав.

— У меня нет денег, — пролепетала она, пытаясь освободиться, и тотчас же с ужасом уставилась на белые холеные пальцы, терзавшие ткань ее куртки. Они никак не могли принадлежать бродяге!

Лиза подняла голову и взглянула в глаза старика — светло-голубые, холодные… Опасные!

— Помогите! — закричала она.

Старик уже поднял руку для удара, который должен был оглушить ее, но рядом просвистели по асфальту колеса, и из резко затормозившей машины выскочили… ночные визитеры — Губа и Жирный. Они молча бросились на страшного старика не старика. Тот выпустил девушку и встретил Губу ударом в челюсть, от которого бандит рухнул навзничь. Жирный заколебался, но перепуганная Лиза не нашла ничего лучшего, как кинуться в бой. Она вцепилась старику в бороду и отлетела от его тычка на асфальт прямо под колеса так кстати подкативших «Жигулей», за рулем которых сидел, спокойно наблюдая за развитием событий, незнакомый ей человек.

Лиза тупо уставилась на фальшивую бороду, оставшуюся у нее в руке.

Водитель распахнул правую дверцу и бросил:

— Садись! Скорее!

А поспешить и правда следовало, поскольку мгновенно помолодевший бомж вслед за Губой отправил отдыхать на асфальт и Жирного, не успевшего толком оказать сопротивления. «Старик» показался Лизе настолько страшным, что она, не раздумывая, прыгнула в машину.

Водитель рванул с места, не дожидаясь, пока она закроет дверку.

— Что там такое? — спросил капитан Тарасенков у неспешно катившего Заварзина.

— Что, что? Драка, — безразлично определил Заварзин и вдруг напрягся. — Лиза? Нет. Не может быть. Лизка… Не садись, дура! — закричал он, будто девушка могла его услышать, и ударил по газам.