Ореховый лес - Мелисса Алберт

Я остолбенела. Знала, что стоит мне шевельнуться – и я выдам себя дрожью в коленях… или дрожью голоса.

– Прости, – сказал Финч. – Прости меня. Они просто велели доставить тебя в Ореховый лес. И все! Ты ведь и так собиралась туда и просила тебе помочь…

– Не ври, что старался ради меня. В какой момент? Когда конкретно ты начал работать на них?

Парень с нескрываемым любопытством наблюдал за нами. Катерина же выглядела так, будто нас вообще не слышала.

– Работать? Нет, это было не…

– Когда?

– Когда мы вышли от букиниста, – тихо ответил он. – Когда ты потеряла сознание, они говорили со мной. А за тобой… за тобой они следят несколько дольше.

– Спасибо за службу, Эллери Финч, – сказал темноволосый. – Ты готов получить свою награду?

– Нет, – сказал тот. Его темная кожа, казалось, побледнела – от нее отхлынула кровь. – Я не хочу.

– Что за награда? – выдавила я.

– То, о чем мечтает любой ребенок, – насмешливо объяснил темноволосый. – Вход в волшебную страну.

Это все я виновата, думала я. Как я могла доверять фанату.

Передо мной предстало лицо Эллы – она всегда старалась искать хорошее в самой дерьмовой ситуации. Может, все не так уж и плохо. В конце концов, я ведь этого и хотела – найти этих людей или кто они там такие.

Но о хорошем получалось думать очень скверно под взглядом Катерины, который так и ползал по моей коже.

Я оттолкнула в сторону Финча.

– Я ищу мою мать, Эллу Прозерпину. Я знаю, что вы ее забрали. Верните ее.

– Она считает нас похитителями мамочек, разве это не забавно? – спросил темноволосый.

Катерина по-старушечьи поджала губы.

– Ты уверен, что это она? Эта домашняя кисонька? – она внезапно оскалила на меня зубы, и я отшатнулась. Катерина расхохоталась. – Видишь? Пугливая, как муха.

Но отшатнулась я не от ее оскала. А от того, как она меня назвала: кисонька. Как будто она откуда-то знала давнее оскорбление, которое все еще жило у меня внутри.

Вдруг я почувствовала себя ребенком, который пробирается сквозь густой лес коленей взрослых, ловя обрывки их разговоров у себя над головой. Все это не имело смысла, было лишено контекста. Все вокруг – даже Финч – обращались со мной как с ребенком, которого нужно оберегать. Защищать от опасной информации.

На несколько мгновений окружающий мир поблек и замедлился. Я видела сразу все. Финча, такого подавленного и изможденного, что он едва держался на ногах. Темноволосого парня с руками в карманах, с оживленным, голодным взглядом. Катерину, готовую к нападению, с таким лицом, будто она собиралась меня укусить.

Я выбрала Катерину.

– Я вам, – сказала я отчетливо, – не кисонька.

И изо всех сил ударила ее по лицу.

И она, и ее спутник задохнулись от изумления. Моя ладонь, соприкоснувшаяся с ее кожей, вспыхнула – и этот жар побежал вверх по руке, как будто кровь моя превратилась в бензин, а удар вызвал вспышку огня.

Парень выругался, Катерина отшатнулась, схватившись за щеку. Я смотрела на свою ладонь, стараясь вытрясти из нее ужасный, не угасающий жар.

– Что ты со мной сделала?

– Катерина, ты идиотка, – процедил темноволосый.

Она только тряхнула головой, не глядя на него, и темные волосы завесили ей лицо.

– Что ты со мной сделала? – заорала я, хватаясь за лицо, чтобы понять, не высыхаю ли я, не сморщилась ли моя кожа, как у того мужчины, на которого Катерина напала в Манхэттене. От ужаса я даже забыла о проступке Финча и повернулась к нему.

– Она убила меня? Финч, я умираю?

Он протянул руку, чтобы обнять меня за плечи, но тут же отдернул ее.

– Ты такая холодная, – прошептал он, глядя на меня грустными бездонными глазами.

Мы стояли посреди асфальтовой площадки, где ничего не двигалось, будто вымерло. Ни одной машины на дороге, ни одного рыбака на выходе из магазина. Даже ветерок утих, и в неподвижном воздухе застыло солнце, как наколотое на булавку насекомое.

– Любим устраивать беспорядки, да? – спросил парень, стараясь говорить утомленно и равнодушно, но я чувствовала тонкую нить гнева под этим спокойствием. Он потер руки, глядя на нас с Финчем, как на куски мяса на сковороде.

Я схватила Финча за руку, не обращая внимания на крик боли, когда он обжегся о мою огненную ладонь, и мы побежали.

Мы бежали к автостраде, прочь от деревьев. У меня появилась идея выпрыгнуть на дорогу перед первым же идущим автомобилем. Идиотская идея. Мир завис, как будто кто-то нажал на кнопку паузы; даже птичьего пения было не слышно.

– Алиса! – дико завизжал у меня за спиной парень из Сопредельных. Такой звук не мог исходить из человеческого горла. Я не могла ничего поделать с собой – и обернулась.

Он вскинул руку, и… земля вздыбилась перед нами, как раскрытый веер. Или же это стремительно переместились деревья – только что они были позади, и вмиг окружили нас со всех сторон.

Моя грудь ходила, как кузнечные мехи, но я все же пыталась бежать. Глотки воздуха, которые я с трудом втягивала сквозь зубы, были горькими, деревья окружали нас, мы бежали по зеленой земле, которая бешено вращалась под ногами. Мир перевернулся и сошел с ума, и в какой-то момент оказалось, что мы бежим не от них, а к ним – к темноволосому парню и Дважды-Убитой Катерине, чьего лица не было видно под завесой седеющих волос. Она держала в руке нож, и я бежала слишком быстро, чтобы что-то изменить. Единственное, что я смогла – это затормозить и споткнуться у самых ее ног. Рядом на землю тяжело упал Финч.

Нож блестел на уровне моих глаз. Я раскрыла их как можно шире, потому что самое плохое, что могла сделать смерть – это взять меня неподготовленной. Но Катерина не нанесла удара. Напротив, она протянула нож мне, ее затянутая в перчатку рука вложила его мне в ладонь – очень осторожно, чтобы не соприкасаться со мной ни единой лишней секунды. Даже сквозь кожу ее перчатки я ощутила, как она содрогается от прикосновения.

– Убей. Себя, – прошипела она мне в лицо и отступила на шаг.

– Что?

Рот парня приоткрылся, и я увидела в его глазах нечто ужасное. Тени зубастых ожидающих тварей – как будто все его существо было голодно.

– Убей себя, Алиса, – повторил он за спутницей, как заклинание. – Убей себя.

Перед моим внутренним взором вспыхнула картина – я вонзаю лезвие себе в вены на кисти, сверкающим потоком выпуская наружу огонь. Я усилием воли изгнала этот образ.

– Алиса, нет, нет, пожалуйста, нет, прошу, – почти молился Финч рядом со мной, стоя на коленях.

– Зачем мне это делать? – тупо спросила я. Это был настоящий вопрос. Я хотела знать.