Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны - Юлия Шилова

Не доезжая до дома, я остановилась уцветочного магазина и купила себе букет чайных роз. Быть может, кому-то этопокажется абсурдным, но только не мне, потому что я люблю, черт побери, как жея люблю дарить себе цветы сама. Конечно, мои бывшие мужчины и мой муж в томчисле никогда не отказывали мне в этих подарках и на каждые праздники судовольствием дарили мне живые цветы, но страсть дарить цветы самой себе… Этастрасть у меня с детства, и я никогда не считала зазорным, что зачастую женщинаделает себе подарки сама.

Мне хотелось поставить в вазу цветы, чтобысоздать в квартире атмосферу уюта и радости. Мне действительно так хотелось…Припарковав машину на стоянке рядом с домом, я достала из багажника тяжеленныйпакет с лодкой и вошла в подъезд. Поставив пакет в коридоре, я набрала полнуювазу воды и опустила в нее букет. На часах ровно шесть. Значит, у меня еще естьцелый час. Ровно час для того, чтобы привести себя в порядок. Достав из сумкиновое длинное вечернее платье умопомрачительного фасона, откровенно обнажающегоспину, я быстро его надела и покрутилась у зеркала.

Затем поставила на журнальный столик бутылкушампанского, пару бокалов и витую красную свечу в черном подсвечнике. Обычновесь этот нехитрый набор, который так необходим для любовных утех, приносил ссобой Роман, но сегодня самое главное, чтобы он пришел сам, потому что я оченьсильно перед ним виновата и потому что я очень сильно хочу искупить свою вину.

Я верила в то, что Роман придет, потому чтоего чувства не могут пройти бесследно за такой короткий промежуток времени,потому что он меня любит, потому что он меня хочет и потому… Потому что вчера вмоем чемодане появились эта кошмарная лодка и эта записка, от которых я ужепо-настоящему потеряла сознание.

Я набрала номер своей подруги, чтобыпоговорить, не забывая при этом смотреть на часы.

– Лизка, привет, это Ева. Я уже на месте,прилетела из Турции. Я сегодня встречаюсь с Романом. Если мой позвонит, тоответишь, что я была у тебя. Только что ушла и уже сажусь в машину. А я скажуему, что сегодня в городе страшные пробки и мне придется добираться домой чертзнает сколько времени. В семь часов ко мне должен приехать Роман. По крайнеймере, я его очень жду и очень сильно на это надеюсь. Мой после работы заедет кматери, побудет с дочкой. Он знает, что сегодня вечером я еду к тебе в гости.

Затем мы поговорили о Турции, о моем отдыхе, окачестве сервиса в отеле, а когда на часах пробило без четверти семь, я поняла,что уже не могу говорить, и принялась ждать…

Ровно в пятнадцать минут восьмого я поняла,что он не придет, потому что Роман никогда не опаздывал и не знал, что этотакое. Я проглотила слезы, открыла шампанское, зажгла красную свечу и еще разнабрала номер телефона Романа. Номер, как и прежде, был недоступен. Огонексвечи радостно запрыгал, а я смотрела на маленькое жаркое пламя и не моглаотвести взгляд от свечи. Мои слезы были чем-то похожи на это пламя,единственное отличие было в том, что огонек мерцающей свечи по-детски радостнопрыгал, а мои слезы были взрослые и по-настоящему горькие.

Ровно в полвосьмого я уже заливала слезышампанским и представляла себе, что сейчас ОН в пути, что в городе бешеныепробки, что ОН никогда не опаздывал, но в этот единственный раз ОН опоздал, чтоу него молчит телефон только потому, что ОН просто забыл кинуть на него денегили сделал это осознанно, для того чтобы его лишний раз не беспокоила жена.Что, наверное, ОН уже где-то рядом. Осталось каких-то два светофора, каких-тодва светофора, и мы будем вместе. Проклятые московские пробки, они не дают намвздохнуть и так разъединяют людей… Сейчас… Сейчас в двери раздастся звонок и…Казалось, что сейчас у меня выпрыгнет сердце. Выпрыгнет и упадет к его ногам.Пусть это будет глупо, нелепо и смешно, но даже мое сердце будет лежать у егоног… И сердце, и, если ОН захочет, я сама. ОН придет, потому что ОН меня любит,а где существует любовь, вообще не существует никаких объяснений.

Без двадцати восемь мне хотелось разрыдатьсяоттого, что я родилась женщиной. Я вдруг отчетливо поняла, что, возможно, ОНбольше никогда не придет…

Допив всю бутылку шампанского, я швырнула ее остену и набрала домашний телефон Романа. Затем поднесла ко рту пустой фужер иизменила свой голос до неузнаваемости. Когда на том конце провода сняли трубку,я сразу узнала Лену и заговорила, коверкая при этом слова:

– Добрый вечер, а позовите, пожалуйста,Романа.

– Простите, а кто его спрашивает?

– Это с работы. Меня зовут Светлана Петровна.Я ему звонила на мобильный, но он не отвечает.

– У него изменился номер мобильного телефона.

– Надо же, а он меня даже не предупредил. Яфинансовый директор, и у меня к нему неотложный вопрос.

– Ром, тебя Светлана Петровна, – вновь донессядо меня Ленин голос.

Как только на том конце провода послышалсяголос Романа, я затряслась от обиды:

– Ромка, родной. Уже почти восемь. Мыдоговаривались в семь. Я жду тебя на нашей квартире. Почему ты не пришел?Ромка, я же так тебя люблю. Только не клади трубку, пожалуйста. Знаешь, здесьтакое случилось… Ты мне, конечно, не поверишь, но я хочу, чтобы ты увидел этосвоими глазами. Ты бы видел, какой я багаж получила. Вместо нарядов – лодку, накоторой приплыл Иксель, и ту же записку. Ромка, я боюсь. Я принесла эту лодкуна квартиру. Ты можешь приехать и увидеть ее своими глазами. Ромка, мнедействительно страшно… Я тебя умоляю… Я тебя прошу… Нужно что-то делать. Такбольше продолжаться не может. Ты же сам говорил, что в том, что произошло тогдана берегу, виноваты мы оба. Я виновата в том, что попросила тебя остановитьэтого турка. Ты виноват в том, что кинул этот злосчастный камень. Если виноватымы оба, значит, мы оба должны разгребать эту кашу, а сейчас разгребаю ее яодна. Почему все шишки на меня? Почему ты закрылся в своей семье, а всепоследствия, касающиеся этого турка, навалились на мои плечи?! Почему я должнавсе это сносить?! На каком основании?! Я что, крайняя?! Ромка, ты непредставляешь, как мне плохо! У меня вообще все очень плохо. Мало того, чтоотголоски этой рыбалки до сих пор за нами тянутся, так еще и ты повернулся комне спиной! Приезжай, иначе я просто сойду с ума!

– Роман, что случилось? – послышался издалекаголос Лены.

– Знаешь, Светлана Петровна в дупель пьяная,ей необходимо проспаться. Не зови меня к телефону, если она еще будет звонить.

На том конце провода я услышали гудки отбоя.

– Гад, сволочь, подонок, мразь, идиот!!!

Я вновь набрала домашний номер Романа.

– Лена? – спросила я с трудом сдерживая слезы.