ГоТМ. Книга первая - Вячеслав Васильев

Мурат от страха попятился назад, споткнувшись, повалился на спину.

– Покайся, сука! – вскричал монстр девушке, горя безумными глазами. – Ты, грешная тварь! Я с тобой говорю!

Плохо управляя дрожащим телом, она развернулась к нависшей фигуре и поглядела умоляющими, полными слез глазами.

– Настал час расплаты, поганая грешница! – с полубезумным выражением на лице, словно на публику, прокричал человек и оттянув назад руку с кистенем направил полет шипастого шара в лицо девушки. Словно не желая верить в происходящее, она даже не закрыла глаза, не попыталась прикрыться руками, как это могло случиться неосознанно, при чувстве страха. Шипастый шар впечатался в левую часть лица, отшвырнув умершую мгновенно девушку на песок. В один короткий миг милое личико со слезливыми глазами превратилось в обезображенное кровавое месиво из разорванных клочков кожи с нежно-розовым мясом, выглядывающим из ран, и торчащих осколков раздробленной скуловой кости. Секунду назад это была дрожащая, плачущая, молящая, а сейчас тихая, бездыханная, девушка с неестественно закинутой назад головой, сочащейся кровью, и раскинутыми в стороны руками.

Человека в доспехах видимо крайне возбуждало происходящее, он хохотал, вертелся во все стороны, показывая себя зрителям, и потрясал руками в воздухе с зажатой цепью. К нему подлетел дрон, и убийца, указав на него пальцем свободной руки, захохотал, как обезумевший, развернулся к жертве и, замахнувшись, вновь опустил кистень на лицо Лили, превращая голову в месиво, явно наслаждаясь забавой, а затем еще, еще и еще…

Окаменевший Брут, с трудом заставляя двигаться ватное тело, не выбирая направления, пополз спиной вперед подальше от этого места. Так он дополз до нескольких трупов, уткнувшись в них спиной, лежащих друг на друге, замерших в изломанных позах, с искаженными от боли лицами, раскрытыми ртами и высунутыми языками. Он медленно обернулся назад и испуганно вскочил на ноги, до него донеслись звуки сражающихся неподалеку противников. В метре от него бились насмерть двое полуголых мужчин, вооруженных дубиной и ножом, против одного, упакованного в доспехи, с мечом и щитом. Человек в доспехах резко кинулся к стоящему слева, нисколько не ожидавшему такого маневра, сбил его с ног, протаранив щитом. Резко развернулся на месте, атаковав второго, разрубив мечом дубину у основания, ткнул его заточенной сталью в живот и тут же вытянул меч обратно. Поверженный, падая на колени, с удивлением взглянул на хлынувшую из раны кровь. Сбитый щитом противник проворно вскочил на ноги, перехватил дубину поудобнее и, не теряя драгоценных секунд, подпрыгнул к рыцарю и с силой долбанул ею по шлему, оставив неглубокую вмятину. Запаянный в панцирь боец на мгновение потерял ориентацию, сделал два шага назад в попытке удержать равновесие, но повалился на спину, теряя шлем с головы. Его противник, отбросив дубину в сторону, в одно мгновение оказался сверху, скалясь как дикий зверь, он принялся душить панцирника, не замечая, как у того в руке блеснул коротенький изогнутый нож, впившийся по рукоять в открытый бок. Он вскрикнул от боли, отпуская горло и хватаясь за раненное место. Боец в доспехах скинул его с себя одним движением, повалив рядом, и занес руку для следующего удара. Ему это почти удалось, но Брут, ясно сознавая, что следующей жертвой рыцаря окажется именно он, подбежал к рыцарю сзади и, обхватив шею руками, сдавил со всей силы. Тот захрипел, извиваясь телом, стремясь высвободиться, попытался дотянуться до Брута ножом, но его раненный противник выкрутил руку, налегая всем своим весом. Нож выпал из руки панцирника в песок, схватив его, второй мужчина несколько раз ударил в незащищённое доспехами туловище где-то в области печени. Боец в руках Брута мгновенно ослаб, обильно теряя кровь. Тяжело дыша, Брут откинулся на песок, уставившись в черное бездонное небо, оттеняемое ярким светом множества прожекторов, казавшееся от этого черней космической пустоты.

– Эй! – слабо сказал раненный. – Нельзя оставаться на месте, нас быстро окружат и прирежут, нужно двигаться.

– И куда мне бежать? Тут повсюду психи с оружием! И эти психи, даже не боты!

Раненный, вздохнув тяжело несколько раз, с горькой усмешкой спросил:

– Недавно прибыл? Видишь зеленую стену? – кивнул, указывая на середину арены, которая прерывалась, возвышавшейся стеной из зеленой изгороди. – Вот твоя цель. Если посчастливится, доберешься до дверей, ведущих в подземные коридоры. По ним можно выбраться, либо в город, либо в пещеры гор – как повезет. Но и там повсюду охотники, эти вот, – он кивнул на убитого, – богатые джентльмены, что приезжают сюда в поиске наиострейших ощущений. Этому сегодня явно не повезло. – Он злобно пнул мертвеца.

– А дальше? – поинтересовался Брут.

– Что дальше? – не понял тот.

– Как выбраться из участка?

– Хм…– Он задумался на секунду. – А ты мне нравишься, но не думаю, что это возможно. Повсюду следящие дроны и чокнутые охотники. Психи, как ты выразился. Доберись до пещер в горах и всегда старайся идти вглубь участка. Там, если повезет, можно оторваться. Ты главное не расслабляйся – охотники, боты и ловушки здесь повсюду. Весь этот чертов участок – одна большая сраная ловушка!

Брут одним глазом следил за охотниками, выжидая наиболее безопасный для побега момент. В воздухе, над ареной носились дроны, наблюдая за происходящим камерами и транслируя отборные моменты на голограммы.

– Я и не представлял, что Содом таит в себе такой ужас. – Поделился он своими впечатлениями.

– Тогда, смею тебя уверить, ты многого не знаешь об этом секторе. Выродки-богатеи развлекаются, так, как позволяет им их извращённая фантазия, подогреваемая немалыми средствами. Ни моральные устои, ни культура поведения, ни воспитание общества – ничто не является для них непреодолимым барьером. «Здесь тьма души и зло сердец. Здесь бродит смерть средь тысяч мертвых тел. И скучно ей одной… Когда-то рай земной, стать адом захотел.» – Продекламировал он чьи-то стихи.

Он снова тяжело вздохнул несколько раз, горько усмехнулся Бруту.

– Ты давай, иди. А-то я могу целый доклад по этой теме рассказать, мне торопиться уже некуда. И нож прихвати – обязательно пригодится! – он обтер лезвие о шкуру убитого и протянул. – И… Спасибо тебе, отсрочил час смерти. Вот и все, действуй.

– Откуда вы столько знаете про это место? – спросил удивлённо Брут.

– Когда-то, давным-давно, в другой жизни, я работал над этим местом. Хороша получилась ирония смерти? – он снова улыбнулся. – Удачи!

Брут схватил нож и, дождавшись, пока ближайшим охотникам, увлекшимся играми со своими жертвами, не будет никакого дела до бегуна ,рванулся прямиком к изгороди. Бежал быстро, как испуганная антилопа, за которой гонится голодный леопард, временами перепрыгивая искалеченные тела. Ноги утопали в песке, не позволяя развить хорошую скорость. До изгороди было метров двести, а то и больше, чуть в стороне от траектории его движения пять охотников, окружив толпу беззащитных людей, устроили кровавое побоище. Брут бросил короткий взгляд в другую сторону, в десяти шагах от него, звероподобный охотник, вонзив меч в рот, дергающейся, кое-как сохраняющей сидячее на согнутых коленях положение, жертвы, всаживал его глубоко внутрь, разрезая шейные позвонки. В то же мгновенье этот эпизод оказался на главной голограмме колизея, облекаемый комментатором в поэтическую обертку, по толпе зрителей прошла волна ликующих голосов. Брут, пользуясь моментом, припустил со всех ног, огибая людей, попавших в жестокую резню. Когда до изгороди оставалось около пятидесяти метров, Брута посетила странная мысль: «почему, кроме него, больше никто не стремится добраться до зеленой стены?» И в этот момент раздался громкий щелчок, почва под ногами задрожала, перед затормозившим Брутом прямоугольная плита опустилась вниз, одним концом оставаясь на уровне с ареной, открывая взору огромный темный проход, словно здоровенную пасть. Брут замер, мгновение размышляя, как быть – отбежать назад, к охотникам или бежать вперед, но из темноты образовавшегося проема донеслось враждебное рычание, от звука которого волосы на теле встали дыбом.