ГоТМ. Книга первая - Вячеслав Васильев

– Передай Варгу, что эти от Гойла.

Водитель приподнял руки Лили и приставил к браслетам магнитный ключ, индикатор загорелся красным, освобождая кисти. Следующими были освобождены от наручников парни, но для них это совсем не казалось освобождением.

– Куда вы нас… – Промямлила испуганно девушка.

– Вам лучше заткнуться и молчать подобру-поздорову. Этот человек опасен и не выносит болтовни. А для него и два слова – уже болтовня. – Сказал старший.

Несколько секунд гигант буравил старшего горевшим взглядом и тот, не выдержав огня, опустил взгляд и, пнув напоследок ничего не ожидающего Мурата, поспешил к машине. Гигант смерил презрительным взглядом пленников, цокнул так, словно лошадь ударила копытом по брусчатке. Дверь отъехала в сторону и гигант, жестом приглашая пленников пройти внутрь, вошел вслед за ними. Дверь заскользила на место, очутившись внутри, пленники пошли в единственном направлении прохода со сводчатым потолком. Из точечных светильников на самом верху свода лился мягкий теплый свет, обманным спокойствием действуя на состояние пленников. Будто бы говоря: «Не стоит беспокоиться, чувствуйте себя как дома», но хаос ужасных криков, приглушенно пробивающихся сверху, говорил совсем об обратном, и каждый из пленных объяснял это по-своему.

Брут постоянно ускорял шаг, от напирающих сзади Мурата и Лили, которых жестко подталкивал в спины великан. Наконец, проход расширился, и, открыв им просторное помещение, заставил пленников ужаснуться увиденному. Помещение состояло из более широкого и высокого сводчатого прохода по обеим сторонам от которого шли металлические прутья, создавая, таким образом, два огромных пространства для узников.

Все трое застыли на месте, Бруту пришло на ум, что в этих двух узилищах должно быть можно разместить по пять сотен пленников, и тут же получили по удару, внезапно появившейся электрической плетью в руке гиганта, одним зигзагообразным движением расчеркнувшей воздух. Лили взвизгнула и упала на каменный пол, слезы брызнули ручьями из ее глаз помимо воли. Гигант замахнулся снова, кивком приказывая Бруту и Мурату поднять и вести девушку. Ведя Лили под руки, Брут рассматривал узников. Некоторые стояли у прутьев и безучастно глядели на проходящих, многие сидели у дальнего края, вжавшись в стену. Кто в грязных лохмотьях, кто в одной набедренной повязке, кто во вполне современной одежде. Они были слабы, немощны и сломлены. Но самое жуткое в этом было то, что это были совсем не боты, а самые что ни на есть настоящие люди.

Здоровяк небрежным легким движением подтолкнул их, но Бруту показалось, что на него навалился вездеход, и, споткнувшись о неровность, он чуть не рухнул на пол. Здоровяк пыхтел все натужнее, словно начиная нервничать и Брут с Муратом, почуявшие затылком меняющееся настроение великана, перебирали ногами чуть ли не бегом.

Добравшись до двери, гигант набрал цифровой код на сенсорной панели, отворяя дверь. Петляя по узким сводчатым коридорам, они вышли в просторное помещение с высокими стенами и металлическими прутьями вместо крыши, через которые на полной громкости вливался хаотичный каскад людских криков.

В противоположной стене, находились большие высокие ворота, в которых спокойно могли разъехаться два вездехода.

Здоровяк грузно подошел к сенсорной панели, снова набрал код и ворота с шаркающими звуками тягуче поползли вверх. Гигант направился к пленникам, но внезапно в появившуюся щель спиной вперед протиснулся полуголый человек. Его била крупная дрожь, он бессвязно что-то бормотал себе под нос.

– Ты! – сотряс воздух великан своим голосом, словно молот ударил о наковальню. Глаза налились кровью, на лбу выступили вены, в руке вспыхнула плеть.

Человек мгновенно обернулся, заставив пленников отшатнуться – в его окровавленной глазнице торчала рукоять ножа. Лицо, залитое кровью и перепачканное, выражало недоумение, боль и армаггедонский ужас. Увидев над собой замахнувшуюся гигантскую руку с взметнувшейся электрической молнией, лицо исказилось ещё большим ужасом, тоненькие ручки взлетели над головой обращенные тыльной стороной ладоней к великану.

– Трус! – громыхнул он. Змея тут же исчезла, гигант, смачно сплюнув на пол, оставляя целую лужу, словно от опорожненного содержимого поллитровой кружки, пинком вышвырнул беднягу за ворота.

К этому моменту дверь поднялась выше роста пленников и им открылась леденящая душу картина. На гигантском песчаном поле, буром во многих местах от крови, происходила откровенная резня. Пленников на поле можно было разобрать по одежде, не приспособленной для боя, по их нерешительным действиям, по примитивному оружию, вроде деревянных дубинок и палок. Таких было большинство, около сотни, они мельтешили почти по всему полю, прячась друг за друга, кучкуясь и разбегаясь в разные стороны, падая, крича и завывая. Раза в два больше было, замерших в разном положении, мертвых тел, словно разбросанных великаном по всей площади гигантского поля, основная масса мертвецов лежала у ворот в виде вала из тел. Небольшой отряд убийц, в закрытых, сверкающих в свете прожекторов, доспехах и шлемах на римский манер, с короткими мечами-гладиусами в руках, методично уничтожал бегающих туда-сюда людей. Между испуганными людьми на поле сновало около двух десятков летающих дронов, будто с интересом наблюдавших за каждым движением. За этой безумной резней, крича и брызгая слюной, следили сотни зрителей, устроившихся в комфортабельных креслах, рядами опоясывающих колизей. Зрители могли следить не только за реальной картиной бойни, но и за голограммой бойни в реальном времени, сопровождаемой реальными звуками, возвышающейся великанским размером над полем и поражающей своей реалистичностью. По краям основной голограммы, светились изображения поменьше, которые передавали картинки менее захватывающих моментов. Все это транслировалось, снующими на поле боя, дронами и комментировалось усиленным голосом комментатора. Временами некоторые трансляции нарушались повторами самых захватывающих моментов убийств, произошедших ранее.

– Пошли! – рявкнул гигант и, не дождавшись должного послушания, грубо толкнул их за ворота.

Дверь поползла в обратном направлении, пленники крутили головами из стороны в сторону, не веря собственным глазам. Лили, упав коленями в песок перед великаном, что стоял за линией ворот, деловито скрестив свои массивные руки, напоминающие дубовые ветви, взмолилась о пощаде. Но великан, глянув на нее, лишь презрительно поморщился и спокойно продолжил наблюдать за происходящим на арене.

– Брут! – одеревеневшими губами воскликнул Мурат, указывая трясущейся рукой в сторону.

Прямо на них несся здоровенный тип, облаченный в бурую шкуру поверх сверкающих доспехов, с золотистым, плавной формы, открытым шлемом. Брут уставился в заросшее щетиной лицо приближающегося, забрызганное каплями крови, оно было обычным, человеческим с настоящими живыми глазами. Он бежал грузно, тяжело размахивая правой рукой цепью с шаром на конце, размером в два кулака, утыканным разного размера шипами. Из разинутого рта, из самых недр глотки, рвался боевой клич, призванный устрашить своих жертв.

В последний момент Брут отскочил в сторону, повалившись на песок, но панцирник в шкуре, явно довольный действием Брута, несмотря на свой немалый вес, резко изменил траекторию. Он повернул к блондинке, все ещё стоявшей на коленях, и бессмысленно молившей гиганта выслушать ее и поверить, сбивчивыми фразами объясняя высокое положение в обществе своего отца, обещая богатства, безбедную жизнь и всего, чего он только пожелает. Но великан не двигался с места, не обращая никакого внимания на ее горячую речь, он лишь спокойно перевел взгляд из глубины арены на приближающегося человека в шкуре, что по сравнению с ним казался котенком, рядом с тигром.