Яхромский мост: Крах «Тайфуна» - Василий Карасев

Однако зимние расходы р. Сестры (2–3 м[358]/сек) недостаточны для быстрого затопления поймы, имеющей объем около 100 млн. куб. метров. Поэтому заполнение ее решено было осуществить волжской водой из Иваньковского водохранилища через имеющийся при Сестринской трубе донный сброс. Максимальный расход через донный сброс возможно было довести до 235 м3/сек. Принятая схема обеспечивала быстрое и оперативное заполнение поймы р. Сестры до любого заданного горизонта…

Наступление противника широким фронтом на направлении Клин – Рогачево – Дмитров началось 23 ноября. К этому времени было получено распоряжение маршала Жукова (эта ошибка со званием командующего Западного фронта показывает, что цитируемый отчет был составлен спустя много месяцев после событий – Прим. автора) приступить к заполнению долины р. Сестры и подготовиться к активному затопление долины р. Яхромы. Тогда же (23. XI-41 г.) были полностью перекрыты шандорными затворами все пролеты Сестринской трубы, открыты затворы донного сброса при трубе и началось интенсивное заполнение поймы р. Сестры.

Уровни воды в р. Сестре, имеющие первоначальную отметку 109,8 м, начали быстро повышаться. Уже 24. XI вода стала выходить на пойму, заливая обширную заболоченную долину реки. Через три дня после начала операции уровни воды на пойме р. Сестры поднялись над первоначальным горизонтом на 6 м и достигли отметки 116.0 м. При этом горизонте ширина затопленной долины р. Сестры составила свыше 2 км, сужаясь вверх по течению к устью р. Яхромы до 1 км»[359].

В дополнение к отчету надо коротко сказать о судьбе мирных жителей. Современные исследования (тщательный анализ топографии района и опрос старожилов) показывают, что «искусственный разлив реки Сестры в конце ноября 1941 года никакого ущерба гражданскому населению не принес. Рассказы о затопленных и замерзших в последовавшие страшные холода домах и людях – не более чем выдумка»[360].

Эти мероприятия не остались незамеченными противником и были отмечены в сводке немецкого командования. «14 пд (мот.): На восточном берегу канала русские строят позиции. Железнодорожное и автомобильное движение вдоль канала в обоих направлениях подавлено нашей артиллерией. Пойма р. Яхрома северо-западнее г. Дмитров затоплена водой» [361].

Искусственное наводнение было целесообразной военной мерой, но рассказы о том, что именно оно остановило немецкие танки, представляют собой сильное преувеличение. Как мы знаем, танки переправились по мосту, а кроме 7-й тд на фронте у р. Яхромы немецких танков нигде не было. Водный поток действительно мог бы сильно затруднить немцам дальнейшие операции, если бы они намеревались их продолжить и после неудачи под Яхромой. Но, как раз в эти дни, противник перешел к обороне на фронте, простиравшемся от Яхромы до Волжского водохранилища, сместив свои усилия на юг.

30 ноября 56-й ак издал приказ, согласно которому корпус в составе 7-й тд, 14 мтд и 36 ид переходил к обороне, защищая северный фланг 3-й ТГр на линии Яхрома – западнее Дмитрова – р. Яхрома до впадения в р. Сестру – р. Сестра до переправы у Слободы – Бортниково – Рябинк – и Вараксино[362]. Вслед за этим соответствующие приказы выпустили и подчиненные корпусу дивизии. Поэтому немецкие войска, располагавшиеся севернее устья Яхромы, искусственного затопления так и не увидели.

То, что созданный ценой значительных усилий водный рубеж не пригодился, никак не умаляет заслуг его создателей, к которым следует отнести и тысячи строителей канала (по большей части заключенных). Противник учитывал наличие этого рукотворного водного рубежа и пытался оценить трудности его преодоления. В частности немцы предвидели и возможность организации искусственного наводнения в поймах Сестры и Яхромы. С учетом этого фактора в качестве места форсирования канала были выбраны окрестности Яхромы[363].

Можно отметить и чисто психологический момент: наверняка командование сильно ослабленной 30-й А чувствовало себя спокойнее за водяным «валом». В этом случае, даже кавалерийские дивизии армии державшие оборону севернее Дмитрова на рубеже канала и имевшие в своих рядах не более 450 бойцов[364] имели шанс удержать довольно протяженный фронт.

После того, как 1 – я УдА была включена в состав Западного фронта, 30-я А вернулась в свою полосу обороны.

Согласно сводке Генштаба, «части 30-й армии вели бои с мелкими группами пехоты противника на дмитровском направлении.

5 сд, 46 кд и 1319 сп 185 сд занимали прежнее положение. 280 сп и сп 365 сд с двумя эскадронами

57 кп отдельными узлами сопротивления обороняли участок опушка леса севернее Бортниково – Борщевка – Орлово – Нижнево – Насадкино – Орево и вели бои с мелкими группами противника.

923 сп оборонял район Иваньковской переправы, 24 кд занимала прежний рубеж обороны. 18 кд обороняла рубеж пристань Соревнование – (иск.) Татищеве.

21 тбр вышла в район Большая Волга. 8 тбр – на марше в район Большая Волга. 107мед – на марше в район Литвинцево (7 км от Рождествено).

58 тд – в движении в район Кимры» [365].

Мы видим, что механизированные части 30-й А покинули Дмитров. Через несколько дней, после пополнения, они сыграют важную роль в контрнаступлении. 8-я и 21-я танковые бригады выйдут в район Клина и, создав угрозу пути отступления северной группировке немецких войск, вынудят ее начать отход, в том числе и из-под Яхромы. В противоречии с этим находится сообщение комбата 58-й тд Г.П. Артемьева. Из его воспоминаний следует, что спешенные танкисты держали оборону под Дмитровом вплоть до 6 декабря и стали свидетелями начала контрнаступления советских войск[366]. Нельзя сказать, что это был какой-то «забытый» батальон. Автор воспоминаний описывает, как в один из этих дней к ним было доставлено зимнее обмундирование. Возможно, автора подвела память и по прошествии многих лет он путает даты.