Яхромский мост: Крах «Тайфуна» - Василий Карасев

Командование армии поставило бригаде задачу: в ночь на 1 декабря атаковать Ольгово, Языково и прилегающие пункты, овладеть ими и выйти в тыл войскам противника, находящимся в Яхроме. Целью этого удара было сковать как можно больше сил врага и оказать помощь оперативной группе генерала Ф.Д. Захарова при выходе из окружения. Совместно с нашей бригадой должны были действовать 44-я и 56-я стрелковые бригады, а затем и 55-я стрелковая бригада. В случае успеха эти силы могли серьезно угрожать вражеским тылам…

– А танки будут? – задал вопрос кто-то из задних рядов.

– Пехоту ноги кормят. Она везде пройдет, отвечен начарт. – А танкам нужны хорошие дороги да мосты. Вчера взорвали мост на канале, а сегодня танкисты целый день пытались переправить хотя бы один танк, да так ничего и не вышло. Лед непрочный, ломается. Восемь танкеток переправляли прямо на руках, и то одну утопили… Вот как обстоит дело с броневым прикрытием, – окончил полковник»[352].

Здесь уже прямо сетуют на то, что мост был взорван, и подразумевают поспешность этого решения. Участники совещания явно считали, что при наличии моста дела пошли бы более успешно. Г.И. Хетагуров в своих воспоминаниях также отмечает, что «на мой взгляд совершенно без надобности были взорваны Яхромский и Дмитровский мосты, что потом значительно осложнило наше наступление»[353].

Однако мы, зная дальнейшее развитие событий, не будем столь категоричны. Что было бы, если бы Яхромский мост остался цел? Наступление через него привел о бы к прямому штурму горо – да. Опираясь на известные теперь итоги последующих недельных боев 1-й УдА за Яхрому можно констатировать, что ничего, кроме еще больших потерь, этот штурм не дал бы. В последующие дни все успехи были достигнуты 1-й УдА вне города, а попытки взять Яхрому неизменно оканчивались неудачей, и если и были в чем-то полезны, то лишь в том, что частично сковывали противника. Только это хоть как-то оправдывало принесенные жертвы. А вот железнодорожный мост севернее Деденево для дальнейших операций, несомненно, пригодился бы.

И здесь пора упомянуть еще об одном моменте – искусственном наводнении на севере Московской области.

Кажущийся экзотическим метод борьбы путем затопления территории известен, по крайней мере, несколько столетий. Из отечественной военной истории можно, например, вспомнить эпизод с осадой г. Тулы в начале XVII века.

Однако чаще всего этот прием использовали в Нидерландах, начиная со времен буржуазной революции и кончая эпохой мировых войн. Поскольку там обширные районы, огороженные дамбами, находятся ниже уровня моря, открытие шлюзов обеспечивает затопление больших территорий.

В Подмосковье, весьма далеком от морей, можно использовать только воду рек. Однако во время военных действий важен фактор времени. Плотину (как в свое время под Тулой) нельзя построить в считанные часы. Быстро ее можно только разрушить.

Место, где р. Сестра протекает под каналом. На противоположной стороне зимой 1941 г. были установлены конструкции, перекрывшие водный поток.

Здесь на помощь нашим войскам пришла система гидротехнических сооружений, возникших в связи с постройкой канала Москва – Волга. Руководил работами в контакте с командованием Западного фронта начальник Управления канала Д. Агафонов.

«23 ноября противник широким фронтом начал наступление на Клин – Рогачев – Дмитров, и к этому времени нами было получено распоряжение генерала армии Г. Жукова приступить к затоплению поймы реки Сестры и долины реки Яхромы. Тогда и было перекрыто русло Сестры, и уровень воды в реке стал повышаться, Чтобы ускорить процесс затопления, пришлось открыть донный водосброс канала. К утру 24 ноября вода стала выходить из берегов на пойму, заливая обширную заболоченную долину реки. Через три дня уровень реки поднялся на шесть метров, было затоплено пространство шириной до двух километров.

Фашисты продолжали наступление к Дмитрову. Они заняли уже Рогачев. 26 ноября мы приступили к активному затоплению поймы реки Яхромы. На реке начался ледоход. (Генерал И.П. Галицкий утверждает, что сброс воды был начат сразу после ликвидации плацдарма у Перемилова[354]. Но это ошибка. Еще одним подтверждением даты 26 ноября служит рассказ А. И. Премилова, который, отступая из Рогачева на Прожектор видел, как по Яхроме поверх льда течет вода [355] – Прим. автора)

Но этого оказалось недостаточно. Для увеличения сброса воды в реку были включены насосные станции дополнительно на трех шлюзах, и вода из Икшинского водохранилища стала поступать в Яхрому. Уровень в реке поднялся до 3,5 метра, превысив даже уровень весенних паводков. Под водой оказались долины Сестры и Яхромы до Волжского водохранилища протяженностью до 60 километров.

Вечером 27 ноября передовые части немецко-фашистских войск приблизились к каналу Москва Волга в районе Дмитрова. Работникам канала приходилось действовать под артиллерийским обстрелом и налетами авиации. Надо было увеличить поступление воды в реку Яхрому. Для этого спустили воду из Яхромского водохранилища. Она стала поступать со скоростью 150 кубометров в секунду, а горизонт ее поднялся до четырех метров. Встретив на своем пути неожиданную и неодолимую водную преграду, танковые и другие части противника не смогли форсировать Яхрому и канал»[356].

Среди организаторов работ по затоплению назван и начальник инженерных войск 16-й армии полковник Ф.М. Савелов, который был направлен в Яхрому с задачей в случае угрозы их прорыва к каналу открыть шлюзы Яхромского и Икшинского водохранилищ[357]. Тем не менее, основная заслуга в проведении этих мероприятий принадлежит гражданским лицам.

Так, для надежного затопления поймы необходимо было помимо спуска воды из водохранилищ перекрыть и сток р. Сестры.

«Затопление поймы р. Сестры осуществлялось путем перекрытия шандорами отверстий трубы, по которой р. Сестра пропускается под каналом. Шандоры изготовлялись тут же на месте. После перекрытия отверстий Сестринской трубы дамбы канала образовали плотину, преграждающую течение реки.