Хозяин - Марианна Кисс

Но когда он восстановится, будет ли всё как было прежде или что-то между нами поменяется, вот в чем вопрос.

Будут ли его мать, и так называемая — жена, руководить его жизнью и дальше, как делают это сейчас, не давая мне возможности подойти близко.

Что делать?

Идти, прорываться, устраивать скандал. Требовать, чтобы меня впустили? Или ждать?

Сомнения и больше ничего. Я не знаю, ответа нет. Просто жду. Надеюсь что ситуация разрешится сама собой. Ответы будут, но позже. А когда придёт это — позже?

Сижу дома, хожу в магазин, брожу по улицам и думаю. Сомневаюсь.

Что делать? Что?

Мама подсказала.

— Пойди в ЗАГС, подай запрос, пусть узнают. Чтобы по государственным каналам проверили, нет ли у Селима ещё жен в других странах. Чего же сидеть, ждать, в подвешенном состоянии, а пока он в больнице уже будешь знать.

— Да, ты права, так и сделаю завтра.

Это подбодрило. По крайней мере, я сделаю хоть что-то. Сколько можно ждать.

Подала запрос. Несколько дней мы ждали ответного результата. А когда пришли за выпиской, получили на руки бумагу, с печатью — о том, что я являюсь законной супругой и ни в какой другой стране супруги у него нет и никогда не было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я шла в супермаркет, когда телефон в кармане начал вибрировать.

Достала поспешно, глянула экран — Селим.

Пальцы задрожали, я чуть не выронила телефон. Постаралась справиться с волнением, нажала на зеленую кнопку и поднесла к уху.

— Алло.

— Элиза, — его голос загипнотизировал с первого звука.

Как только услышала, в этот же момент поняла, что не хочу, совсем не хочу никому отдавать своего мужа.

Он — мой. Какой бы не был и чтобы не произошло между нами, он — мой муж.

— Да Селим, это я.

— Элиза, я думаю о тебе, — проговорил он и я почувствовала, как приближаются слёзы.

— Я тоже думаю о тебе Селим.

Казалось, на том конце провода другой человек. Селим, только другой, не такой, как раньше. Буквально несколько слов, а мне уже кажется, что это не он.

— Как ты? — говорю и сама чуть не плачу.

Остановилась, отошла в сторону, к стене серого дома, чтобы не стоять посреди улицы.

— Все хорошо. Меня подштопали в нескольких местах. Маленькое тонкое шило, а как много дырок наделало.

Я улыбнулась, потому что почувствовала, что он улыбается. И ещё что-то почувствовала. Тепло. Да, наверное тепло. Необычное, долгожданное.

— Ты извини, что я не приехала туда к тебе.

— Да я понимаю, так пока лучше. Ни о чем не волнуйся. Я все улажу.

Дальше, я не знала, что ещё сказать. Потому что дальше нужно говорить то, чего я говорить не готова, но оно все равно рвется. Не могу удержать.

— Я скучаю, — поговорила, закусывая губу.

Вырвалось.

На том конце — мгновение тишины.

— Я тоже скучаю по тебе Элиза. Это правда, — выдохнул он.

— Я знаю, — я улыбнулась.

Почему-то стало очень хорошо и спокойно. Эти его слова перекрыли дни неуверенности и страха. Отношения, что были между нами раньше. Они как будто вдохнули в меня надежду на будущее. Которое должно быть лучше. Мы обязаны всё изменить. Я верю так и будет.

— Тут не очень хорошая еда, — он сказал это весело и я снова улыбнулась.

Вопросы застревали в горле. Не могу сейчас что-то спрашивать у Селима, потому что он может быть там не один. А если и один, не уверена удобно ли задавать вопросы, которые меня гложут. Решила воздержаться. Подождать.

— Селим, — проговорила я, чтобы не замолкать, не останавливаться и ещё хоть немного продлить эту тонкую нитку, чего-то нового, только-только зарождающегося.

— Что Элиза?

— Как ты думаешь, что будет дальше?

Я спрашивала вообще, на перед, на будущее. Будем ли мы счастливы или так и продолжим противостоять друг другу. Я хочу быть с ним, но по-другому. Иначе.

Он это знает.

Пойдёт ли мне навстречу или так и будет продолжать требовать своего?

— У нас будет все хорошо, я тебе обещаю, — говорит, а я чувствую так и будет.

Верю ему. Сегодня. Сейчас.

Ответ успокоил меня, но и насторожил.

Почему он так говорит? Откуда может знать?

— Элиза.

— Да Селим?

— Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы мы жили как нормальные люди. В городе, в квартире, где я сама буду выбирать шторы и мебель…

— Хорошо, так и будет.

Я замолчала, потому что слезы перекрывали дыхание, притушили голос.

— Хочу ходить на работу.

— Ладно, — соглашается без спора.

— И ещё я хочу, чтобы ты перестал быть холодным со мной.

Тишина. Я подумала он не услышал, отключился. Но потом поняла, он просто молчит. Готовится. Решается. На что?

— Прости меня, — поговорил он.

Теперь я замолчала. Не знаю, что на это ответить. Стою, смотрю по сторонам. Ищу в лицах прохожих подсказки.

— Элиза, ты тут?

— Да Селим.

— У нас все изменится, обещаю тебе.

— Хорошо, — я кивнула, как будто он мог увидеть.

— Все будет по-другому. Верь мне.

— Хорошо, — повторила в который раз.

Верю. Слушаю и верю. Хочу увидеть его прямо сейчас. Хочу прямо сейчас начать всё заново.

Мы попрощались. Я рассеянно сунула телефон в карман и пошла к супермаркету.

Быстро поднялась по лестнице, пошла по крыльцу, взялась за ручку двери.

Кто-то ещё взялся за нее. Мы оба потянули и я почти врезалась спиной в человека сзади.

Обернулась, чтобы сказать — извините, и остановилась в недоумении и изумлении.