Пепел на ветру - Ольга Гусейнова

Я смутилась, пожала плечами и ответила:

– Завтра дом еще раз посмотрим ваш и начнем список составлять, что надо успеть сделать до зимы и сильных морозов, а главное – снега. Коровник подготовить, может себе коровку возьмете и другую скотину. Деревенские вам на их прокорм выделят все. И я поделюсь, чем смогу. Я увидела испуганные круглые глаза обоих супругов и добавила, успокаивая: – Не переживайте, я научилась и вы сможете. Мне Михалыч все показывал и подсказывал, он и вам инструктаж проведет. А как доить и чистить я могу показать…

– Меня тоже научишь? – этот вкрадчивый хрипловатый голос я узнаю даже через десятки лет. В гостиную зашел Кирилл в низко висящих на бедрах штанах с полотенцем на плечах.

Р-р-р-р, я снова почувствовала вкус меда на кончике языка. Смогла хрипло ответить, старательно не глядя ему в глаза:

– Научу… как-нибудь. Потом.

Его насмешливый хмык и короткое: «Ну-ну!» Я решила сбежать отсюда.

– Лиза, Лида, нам тоже пора в баню.

– Мужчины, вам накрывать на стол, мы возвращаемся и садимся есть. Время позднее и лучше лечь пораньше, потому что вставать теперь с петухами! – командирским тоном приказала Лида. А она права, причем в прямом смысле.

Пока шли к бане, я предложила Лиде забрать моего второго петуха, потому что этот тот задирает моего любимчика цветного яркого Петьку и они вместо того, чтобы топтать кур, топчут гордость друг друга, вступая в драки и делая подлянки друг другу. Так, обсуждая достоинства и недостатки каждого моего питомца, мы и помылись.

Ужинали тихо и спокойно, я бы даже сказала умиротворенно и по-семейному. Мне очень понравилось, и судя по лицам моих гостей, и, похоже, уже друзей, если это касается Лиды, они тоже себя чувствовали комфортно.

* * *

2 ноября

Раннее утро. Сегодня, открыв глаза, я снова ощутила странное чувство. Словно праздник приближается, и все тело, и разум буквально жаждут начать готовиться к нему. Интересно, я теперь так каждое утро просыпаться буду? Учитывая мое уже осознанное желание вновь встретиться с Кириллом.

Оделась, умылась и тихо спустилась вниз, как и вчера задержавшись в дверях гостиной, чтобы полюбоваться мужчиной моей мечты. Он спал на диване, обняв подушку сильными руками и спрятав в ней нос, совсем как кот в мороз. Улыбнулась и тихо пошла в подсобку переодеваться, готовясь к своим повседневным делам.

Сначала всех покормила, а потом, повесив на крюк верхнюю куртку и оставшись в одном свитерке, уселась на широкую низкую табуретку, зажав между коленей ведро, собралась доить корову. Кошка Мотя расположилась неподалеку, щуря свои желтые загадочные глаза в свете одинокой лампочки под потолком. Моя постоянная спутница и любительница парного молочка, у нее даже своя тарелочка тут есть.

Привычные звуки, которые производят животные: корова Милка переступает с ноги на ногу, глухо стуча по деревянному настилу и мирно пережевывая жвачку из съеденного до моего появления сена, молоко, тугими струями ударяющее о дно подойника, наполняли уверенностью в своих силах и благополучном будущем. Запах животных и прелого навоза все еще раздражает нос, не привыкла я к нему пока, а возвращаясь в дом, использую бытовую магию, чтобы избавиться.

И вдруг что-то изменилось, Милка напряглась, сразу зажав молоко и дернула ногой в путах, с явным намерением лягнуть, потом развернула морду и посмотрела куда-то мне за спину. Я тоже напряглась, чувствуя опасность – близкое присутствие хищника! Живность заволновалась, тревожно замычали обе коровы, а я уже хотела резко обернуться, но мне не дали.

– Тсссс, не пугайся.

– Кир, у меня слов нет…

Кирилл присел на лавочку позади меня и буквально обтек мое тело, прижимая к себе, нависая сверху и подавляя своей мощью. Затем негромко сказал на ухо:

– Ты обещала научить меня доить и, вообще, поделиться умениями, – от его хрипловатого глубокого голоса все волоски на моем теле встали дыбом, причем явно от восторга.

Его теплое дыхание шевелило выбившиеся из-под шапки прядки волос над ухом, а по моей шее уже заструилась жаркая волна желания, растекаясь по телу. Ну что он со мной делает? Большие ладони скользнули по моим плечам, все теснее прижимая к себе.

– Ну, так как? Научишь? Давай прямо сейчас, зачем откладывать на завтра, что и так скоро произойдет?

До меня дошла двусмысленность его высказывания, но сопротивляться или возмущаться не было сил… воли, а может желания. Может Лида права? Я сглотнула, хотела сказать, давай, но поняла, что горло пересохло от переизбытка чувств. Поэтому лишь кивнула. Снова сглотнула, с трудом смочив горло, а потом прохрипела, попытавшись встать:

– Давай, я сбоку тебе советовать буду?! И подсказывать… – встать мне не дали, только еще ближе прижали к себе. Кирилл очень интимно расположился вокруг меня, теперь мои ноги и я сама была между его ног и в окружении его рук.

– Нет! Давай устроим наглядный пример. Скажем так, ты мне передашь свой опыт из рук в руки. Ты держишь корову за вымя, а я положу свои руки сверху и научусь… правильно обращаться с сосками… коровы.

«Ну, совсем обнаглел сур лохматый!» – подумала я, но высказать ему отповедь за неприкрытую двусмысленность не успела, потому что его ладони скользнули вверх по моим рукам, и даже сквозь свитер я почувствовала их жар и твердость. Вот гад, что он со мной делает…

Он, чуть прикладывая усилие, нагнул меня, заставляя приблизиться к вымени коровы ближе, а сам все теснее прижимался пахом к моей попе. А-а-а-а, да что же это происходит, я же помру от возбуждения… Успокаивающе погладив по широкому боку животинку, начала уже привычные до автоматизма движения, и струйки молока снова потекли в ведро. Коровы уже успокоились, не обнаружив явной опасности, но Милка все равно нервно перебирала ногами и косила глазом на нас.

– Вот так обхватываешь… его сверху и крепко, уверенно сдавливаешь в кулаке, а потом проводишь рукой до самого кончика соска, как бы выжимая…

Крупные мужские ладони накрыли мои узкие ладошки и начали повторять мои движения. Теперь наши руки двигались синхронно, но наши совместные действия заставляли и наши тела двигаться в унисон, все теснее сближаясь и усиливая трение между нами. К концу дойки я уже только в голос не стонала, чувствуя, что до полного освобождения моему телу надо совсем немного. Я вся горела, низ живота пылал, а грудь… караул, может мне эту корову собою подменить…

– Все! С этой закончили, теперь вторая. – Прохрипела, откидываясь назад.

Ладонь Кирилла, вновь скользя по моей руке, добралась до плеча, разворачивая меня к себе, одновременно меня пересадили к нему на колено. И вот уже одна ладонь на моем затылке, а другая – держит подбородок. В течение мгновения мы обменялись жарким взглядом, а потом прижались друг к другу в поцелуе.

Я не знала, что это может быть так сладко, так больно и так томительно одновременно. Внутри все скручивалось от неудовлетворенного невероятного желания, вкус его рта был сладок, хотелось пробовать его еще и еще. Желать и стремиться к нему. Томительно, потому что ломало все тело, так хотелось сродниться с ним, слиться в единое целое, наполнить себя им до отказа.