Пожарная застава квартала Одэнматё - Дмитрий Богуцкий

И я ушел спать.

Вскоре я услышал, как Итиро вернулся в свою комнату напротив. Послушался.

Но утром Итиро вновь взбунтовался, сев с утра на корточки около ящика и сложив на него руки.

— Я устал тащить эту тяжесть.

Вот как.

— Ты всегда можешь уйти, — хладнокровно ответил я. Рискуя, конечно. Но, по сути, — верно.

— Может, я зря надрываюсь! Может, мы вовсе несем ложный ящик с камнями!

— Может, — ровно ответил я. — Тебе лучше знать. Это ты у нас из банка. Я-то его просто на дороге подобрал.

А он не знает, что нет второго ящика. Интересно…

— Давайте я найму носильщиков, господин Исава!

— Никаких носильщиков, мы уже говорили об этом.

Помолчав, я спросил:

— Что случилось, Итиро? Что там вчера было?

— Там у них есть девушка…

Я только вздохнул. Ну, конечно.

— Что с ней?

— Я знаю ее. Это дочка одного нашего поставщика, я работал с ними когда-то.

— Понятно.

— Они продали ее даже не ради денег! Просто избавиться. Ее никто замуж не берет. Старая уже. Нельзя так.

— Вот как…

— Я думал забрать ее, но этот… потребовал десять рё!

— Большие деньги, — согласился я.

— Я могу собрать столько. Но к тому времени они уже сдадут ее в Эдо.

— У меня нет таких денег. Я не могу помочь тебе.

Взгляд, обращенный Итиро на меня, был так тяжел, что я даже не сразу понял почему.

— Так, — произнес я кратко. — Если ты действительно считаешь, что я хотя бы подумаю об этом, лучше тебе уйти прямо сейчас.

Сам не заметил, как положил руку на ножны меча. Что это я? Да нет — рубить его я не буду. Но все же как он так подумать мог, что я вскрою ящик, вот же похотливая обезьяна…

Итиро отвел взгляд. Устыдился? Похоже, да.

— Простите, господин Исава. Я был неправ. Вы жизнью рискуете…

Вот кстати да. Напомнил.

Я мог бы накричать на него, конечно. Напомнить о верности если не княжеству Какэгава, так семье Едоя. Это его бы проняло. Но не потребовалось. Он, видимо, все это сам с собой сделал. Задвинул свое горе далеко вглубь. С глаз долой, как каждому порой приходится.

— Ну что? — спросил я. — Идешь со мной?

Очередь перед заставой уже выстроилась вновь. Двигалась она значительно бодрее, чем вчера вечером, — стража еще не утомилась. А княжеский поезд пропустили еще вчера, заперев за ним ворота.

Чиновник, ответственный за чтение пропусков, сидел под навесом у дороги, удобно расположившись на возвышении. Люди подходили к нему с поклоном, подносили документы. Тот читал, бесстрастно возвращал — пропущенные проходили дальше. Следующий.

Старик кукольник документов не имел — ну да от него их и не требовали. Покажи театр. Куклами управлять умеешь? Свободен. Следующий.

Сбоку от помоста стояли в стойке копья с длинными перекладинами — подсекать и прижимать к земле, вилы с изогнутыми усами для захвата за шею и прочие древковые инструменты для наведения порядка и пленения возможных нарушителей. Было инструменту много, и был он длинный — мечом если прижмут — не достать. Внушало почтение.

— Вчера, — произнес стражник, не отрывая глаз от моей подорожной, — тут проходило еще несколько ваших, из Какэгава. Почему не вместе?

Я онемел. К счастью, он не смотрел на меня и я ничем себя не выдал. Тихо вздохнув, я взял себя в руки:

— Я садовник, господин стражник. Я иду в Эдо устраивать сад в усадьбе господина нашего князя. Мы немного отстали — саженцы требуют ухода. Спешить нельзя — погибнут, а по утрам сейчас еще холодно.

Стражник опустил подорожную, взглянул на меня, на Итиро, на ящик с привязанным сверху деревцем. Итиро подобострастно заулыбался.

Стражник вернул подорожную:

— Проходите.

Мы прошли.

Наши, значит. Вчера прошли. Ах вот как.

Убийцы воспользовались подорожными и одеждой наших воинов. И теперь они где-то впереди нас. Мимо них мы не пройдем, другой дороги на Эдо отсюда нет.

Скверно.

Позади купчишка сгонял к навесу своих голосистых девиц. Лицо чиновника под навесом приняло неописуемое выражение страдания пополам с ненавистью. Понимаю, хлопот с ними. Ну, сейчас он им задаст… Хорошо, что мы раньше прошли.

Итиро застрял за оградой, высматривая свою девицу, о тяжести ящика даже забыл. Я постоял рядом, глядя через его плечо, как стражники выстраивают девок в ряд для проверки примет. Ни одна не посмотрела в нашу сторону достаточно долго. Так я и думал.

— Кику, — вдруг позвал он.

Одна из девиц замерла, обернулась, посмотрела на нас. Поколебавшись, подошла. Девица как девица…

— Господин Итиро? — спросила не храбро.

— Я вызволю тебя, Кико, — глухо произнес Итиро. — Я найду тебя.

Этими он ее, кажется, и добил.

— Не нужно! — почти закричала она, так что охранники оглянулись. — Не нужно меня вызволять! Идите своей дорогой, господин Итиро, и не терзайте меня! Не терзайте меня больше!

Отвернулась и, мелко семеня, побежала прочь.

— Нам пора, — сказал я Итиро, чувствуя издалека внимательный взгляд стражника под навесом. — Идем.

Безмолвно он разжал ладони, оторвал побелевшие от напряжения руки от бамбуковых кольев ограды, медленно развернулся и пошел прочь. Я пошел за ним.

Не знаю, что у него осталось на сердце после той ночи на заставе Хаконэ.

К полудню мы спустились с перевала к морю. А вечером мы были уже в Одовара, утонувшей в вишневом цвете.

До Эдо оставалось идти дня три.

Было уже совсем тепло.

***

Между Ходогая и Канагавой они настигли нас — когда до Эдо оставалось меньше дня пути.

Это была их последняя возможность, и они ее не упустили.

Они взяли нас на окраине небольшой деревеньки, станции в ней не было, но были маленькие закусочные, там за медный дзэни можно было выпить чаю, съесть моти со сладкими бобами, посидеть под навесом перед последним отрезком пути, что нужно было успеть пройти до заката.

Уже вечерело. Я заметил сначала знакомую женщину с красным сямисэном, она играла на перекрестке, хорошо играла, должен сказать, успешно. Потом тех двоих: старика аптекаря с учеником. Вот ведь как.

А где же остальные? Те, кто будут убивать нас?

Я надеялся, что не подал