Котовский. Робин Гуд революции - Олег Смыслов

Тогда «товарищ командир» вступился:

— Товарищи, нельзя принуждать… Помните, приказано только по соглашению.

У Ляли оказались «колокольчики», которых он не успел передать. Их быстро разобрали — «в карты гулять».

В общем — переодетые, мы продолжали путь. Ляля, впрочем, плохо переоделся; ему дали вместо его английской новой шинели — рваную серую.

Еще произошел маленький инцидент. У Ляли была золотая ложечка, которую ему подарила какая-то барышня на счастье, почему он ею дорожил. Один из «товарищей» отобрал ее у него в караулке. Но не прошли мы и ста шагов, как он нагнал нас.

— Возьмите вашу ложечку, товарищ. Не хочу…»

4

После жарких боев кавбригада Котовского некоторое время стояла в Ананьеве на отдыхе и переформировании. Именно там комбриг и сыграл свою свадьбу в начале марта… В торжестве приняли участие все командиры-котовцы. Но уже 15-го кавбригада покинула город, отправляясь на фронт с белополяками.

Предыстория этой войны была такова: «Поражение России и Германии, а также Австро-Венгрии в империалистической войне вновь — впервые после польского национального восстания 1863 года — реанимировало идею польской государственности. То, что Германия и Австро-Венгрия в ноябре 1916 года и Россия в августе 1914 года и в марте 1917 года объявили о намерении создать независимую Польшу, не только не уменьшило, а, пожалуй, увеличило стремление поляков стать независимыми и от Германии, и от России, и от Австро-Венгрии. А после того, как пришедшие к власти в России большевики провозгласили право народов на самоопределение и взяли курс на мировую революцию, оттолкнув от себя бывших союзников по войне, взоры поляков и других лимитрофов обратились к Антанте. Получив в 1918 году независимость и еще не имея четко очерченных границ, Польша при активной и решающей помощи государств Антанты, в первую очередь — Франции, и в условиях хаоса и политического вакуума начала стремительно приобретать доминирующую роль в Восточной Европе. В течение двух-трех лет она стала основным форпостом западных союзников, своеобразным «восточным бастионом Версальского договора».

Эта роль Польши как «буфера» между Россией и Германией и «опоры» Версальского договора, не признаваемого большевиками, не устраивала Россию, и она решилась на жесткий военно-социальный эксперимент в Польше. В годы Гражданской войны и интервенции советская власть чувствовала себя крайне неустойчиво. И у правительства Юзефа Пилсудского был большой соблазн воспользоваться этим обстоятельством, тем более, что еще в конце 1918 — начале 1919 года Польше удалось захватить некоторые украинские, белорусские и литовские земли. (…)

Во время Первой мировой войны австро-германский Регентский — оккупационный — совет передал Пилсудскому власть: он стал Начальником государства и главнокомандующим польской армии. Именно он провозгласил 16 ноября 1918 года независимость Польского государства. Как впоследствии неоднократно писал сам Пилсудский, он видел целью своей жизни сохранение этой независимости, стремление «уберечь Польшу от чуждого, навязанного полякам устройства жизни». И, защищая суверенитет страны, вполне осознанно шел на захват территорий, унаследовав эту «привычку» от правителей империи, частью которой еще совсем недавно была Польша. Гражданская война в России как следствие большевистского переворота октября 1917 года неминуемо должна была «столкнуть лбами» Россию и Польшу. Русская революция остановилась в 1920 году на польской границе.

В феврале 1920 года политическое и государственное руководство Советской России приняло решение о начале разработки операции, направленной против Польши» (Кантор Ю. Война и мир Михаила Тухачевского).

В тот же день, то есть 15 марта, кавбригада Котовского выгрузилась на станции Жмеринка, а уже оттуда отправилась в район станции Комаровцы. Несколько километров их разделяли с белополяками.

По утверждению Шмерлинга, чтобы разбить Котовского, противник сформировал «полк смерти» и начал подготовку к наступлению. Однако Григорий Иванович опередил врага и с первого удара разбил его наголову. После этого на Котовского началась самая настоящая охота…

Когда 6 мая белополяки заняли Киев, кавбригада Котовского переправилась через Буг и, закрепившись на рубеже, встала в ожидании подхода Первой конной армии для контрнаступления.

Началось оно 27 мая, а 30-го котовцы после многокилометрового марша остановились на отдых. Полки купались по очереди, совершенно не ожидая атаки противника.

«Котовский, — фиксирует Шмерлинг, — выкупавшись, начал делать гимнастику. Вдруг вблизи раздались взрывы гранат и ружейная стрельба. Белополяки выскакивали из пшеницы.

Котовский сразу же сообразил, в чем дело. Он вскочил на Орлика.

— По коням! Не одеваться! Марш за мной! Шашки на голо-о!

Штаб-трубач заиграл атаку.

Бойцы быстро выводили лоснящихся коней из воды, садились верхом и с места галопом кидались вслед за комбригом, мчавшимся на врага.

Белополяки уже вели бой с первым полком, стоявшим в стороне от пруда. И вот в их ряды ворвались голые всадники с поднятыми, сверкающими на солнце, клинками.

Началась отчаянная рубка. Легионеры не выдержали страшного натиска необычайной конницы. Одни из них бежали к окопам, другие бросали оружие и, подняв руки вверх, сдавались в плен.

Некоторые из белополяков все же успели добежать до окопов. Котовцы спешивались с лошадей и лезли под проволочные заграждения.

Под проволокой погиб знаменщик 2-го полка. Уже смертельно раненный, он продолжал ползти вперед; колючки разрывали его тело. Клочья знамени, окропленные кровью, остались на проволоке.

Котовцы потеряли двадцать семь бойцов. Был ранен в живот командир 2-го полка Макаренко…

Белополяки под Олынанкой потеряли четыреста человек убитыми, столько же было взято в плен».

Как свидетельствовали очевидцы, в те дни Григорий Иванович часами просиживал за картами, занимаясь, как он сам говорил «математической психологией».

Он «заранее намечал план боевых действий, распределял боевые задачи между полками, отмечал на картах рубежи, подсчитывал количество боеприпасов, наличие лошадей, вычислял крутизну скатов, непреодолимых артиллерией».

Изучая карту, Григорий Иванович «видел перед собой не только овраги, мосты и переправы», но прежде всего «учитывал состояние противника, его интересовала не только численность вражеских войск, но и их настроение». Он «требовал от разведчиков, чтобы они собирали об этом сведения у местных крестьян. Обдумывая боевой рейд, комбриг всегда заботился о том, чтобы ни один из раненых бойцов не остался в тылу врага. Он предусматривал все, вплоть до того, где должны находиться санитары».

Приняв решение, Котовский «выходил из штаба и проверял свою бригаду, оглядывая каждого бойца. Ему достаточно было нескольких минут для того, чтобы одному задать вопрос, с другим обменяться понимающим взглядом, третьего похвалить или указать на какую-нибудь неисправность, а потом поговорить со всеми вместе».