Призрак из прошлого - Дженни Ниммо

– Я хотел расспросить его о книжке, но мои жуткие тетки крутились рядом, а при них про наши дела не больно-то разговоришься. – Чарли протянул мисс Инглдью коричневую книжечку и добавил: – Дядя сказал, что она мне потребуется, когда… – он замялся, – чтобы объясниться с одним человеком.

Мисс Инглдью глянула на него с любопытством.

– Понятно, понятно. – Она пролистала книжку. – Это словарь валлийского языка, Чарли. То есть англо-валлийский. Видишь, твой дядя пометил некоторые слова? – Она показала Чарли карандашные галочки, попадавшиеся там и сям на полях книги.

– А почему именно эти? – озадачился Чарли.

– Насколько я заметила, все они – глаголы, причем в основном глаголы движения, – задумчиво проговорила мисс Инглдью, – наверно, чтобы командовать. Смотри: двигаться, летать, толкать, бежать, ловить… Ага, еще «разговаривать», «смотреть» и «слушать». Ну и так далее. Обрати внимание, на первой странице он выписал их на титульном листе вместе с транскрипцией, чтобы ты знал, как они произносятся.

– Но зачем? – недоумевал Чарли. – Для чего они мне?

– Видишь ли, валлийский – необычный язык, многие слова произносятся не так, как читаются, – сказала мисс Инглдью. – Я могу лишь предположить: твой дядя хотел, чтобы ты выучил именно эти слова по-валлийски. Но зачем именно, мне самой неясно.

– Придет время, и поймешь, – обнадежила Чарли Эмма.

Мисс Инглдью ласково улыбнулась племяннице.

– Странные вы люди, – заметила она. – Вот уж не знаю, хотела бы я стать такой одаренной… Скорее, нет.

– И я тоже, – поддержал ее Бенджи. Когда мальчики покинули гостеприимный кров мисс Инглдью, по узким улочкам уже стлались сырые сумерки. Стало еще холоднее, но Спринтер-Боб припустил домой таким галопом, что замерзнуть Чарли с Бенджи не успели. Прощаясь с приятелем у дома номер девять, Бенджи спросил:

– С кем это ты собираешься объясняться по-валлийски?

Чарли вкратце изложил историю про картину «Чародей».

– Это что ж, ты можешь попасть прямо внутрь? – вытаращился Бенджи. – А потом что? А зачем тебе туда?

– Он же чародей, Бенджи. Маг. А мне не помешает толика магии, чтобы спасти Генри.

– Но как ты ее получишь, магию эту? – спросил Бенджи. – И какая она будет?

– Пока внутрь не попаду, не узнаю, – насупился Чарли.

– А-а-а, внутрь, а обратно как? А если обратно не получится? Если ты застрянешь? – встревоженно тараторил Бенджи.

– Ну ты и олух! Я же не на самом деле туда полезу, не физически, как Генри в будущее, я мысленно туда попаду. Это как с голосами, которые я слышу с фотографий, только чуточку посложнее. Оно только у меня в голове происходит.

– Да? – засомневался Бенджи. – Ну, ты поосторожнее все-таки. – Свистнув Спринтер-Бобу, он двинулся домой.

Чарли тотчас пожалел, что так оборвал приятеля. На самом деле мальчику было страшновато забираться в картину, пусть даже и мысленно: кто знает, что случится с ним там, в обиталище чародея Скорпио?

Вернувшись к себе в комнату, Чарли увидел, что мама уже разложила на кровати чистую одежду на завтра. Он принялся собирать сумку, но картину запаковал в последнюю очередь, причем завернул ее в рубашку, стараясь не смотреть на полотно. Однако краем глаза Чарли все-таки увидел темную фигуру чародея. И тот вновь пристально взглянул из рамы.

– Скоро! – пообещал Скорпио.

Оливия приняла решение: раз Чарли не может отыскать Генри, тогда этим займется она. И ни единой живой душе о своей затее не скажет – просто сделает, и все. То-то друзья удивятся!

В понедельник на первой же перемене Оливия прогуливалась по саду в одиночестве, поскольку Бинди все еще сидела дома с гриппом. Общаться с другими девочками как-то не тянуло, в особенности потому, что все знакомые с театрального отделения обсуждали новую постановку, в которой Оливии дали роль тридесятого плана. Миссис Маек, руководительница театрального, напомнила надувшейся было Оливии, что та сыграла выигрышную роль злой мачехи в рождественской постановке «Белоснежки» и что надо дать и другим возможность блеснуть. Пришлось смириться с судьбой.

– Оливия, что это с тобой? – поразился Чарли, едва завидев приятельницу.

– Мамочки мои, да у тебя некрашеные волосы! – вытаращил глаза Фиделио.

– Мне некогда было краситься, дел много, – важно объяснила Оливия. – И вообще, должно же быть какое-то разнообразие в жизни! Что слышно о Генри?

Чарли сокрушенно покачал головой:

– Я точно знаю, что он где-то в руинах, но мне туда никак не проникнуть, за мной все время следят. Вон, убедись! – Он показал глазами на Зелду Добински и ее подружку Бет Бицепс, которые пристально за ним наблюдали. По другую сторону сада, ближе к лесу, паслись Манфред с неизменным Азой, отрезая путь к развалинам. Манфред оглянулся через плечо, увидел Чарли и тут же отвернулся.

– Аза уже без бинтов, – подметила Оливия.

– Значит, снова боеспособен, – мрачно констатировал Фиделио.

Новость Оливии категорически не понравилась, и девочка нервно передернула плечами. Затем она огляделась, и в глаза ей бросилась монументальная фигура надзирательницы, не сводившей взора с Чарли.

– Вон и тетка твоя тоже бдит.

Чарли, сердито прищурившись, покосился на тетку Лукрецию и изложил Оливии бедственную историю дяди Патона.

– Дядя говорит, это они подстроили, – понизив голос, закончил Чарли. – Представляешь, родные сестры сбили автомобилем!

– Но за что?

– Точно не знаю, но, по-моему, это имеет какое-то отношение к той картинке, которую они мне подсунули, – с чародеем Скорпио. Он, возможно, поможет мне спасти Генри.

– Как он тебе поможет? – удивился Фиделио. – Не вылезет же он из картины!

– Он-то нет, а вот я могу попасть внутрь. Ответом Чарли были ошеломленные взгляды.

– Но сначала тебе надо отыскать Генри, – напомнила Оливия.

– Знаю, только понятия не имею, как это провернуть, – вздохнул Чарли.

Оливия задрала голову к свинцовым тучам и таинственно улыбнулась.

– Ничего, недолго ждать осталось, – загадочно пообещала она.

Чарли не успел уточнить, что имеется в виду, потому что прозвучал рожок на урок и Оливия умчалась на свою пантомиму.

Вечером, когда вся спальня младших мирно укладывалась в постель, Оливия деловито собиралась в ночной поход: поставила на своих наручных часах будильник на полночь, надела под пижамные штаны колготки, передвинула уличные туфли поближе к изголовью и тайком проверила батарейки в фонарике.

Впрочем, как оказалось, будильник можно было и не заводить: в полночь, когда он едва слышно пискнул, Оливия бодрствовала – ей не удалось уснуть от возбуждения. Шутка ли, ведь она намеревалась проникнуть в руины одна, ночью!