Счастливчик просыпается! - Алексей Наумов

— Конечно, — кивнул папа. — Дай им ещё несколько минут. Всё таки, это её первый выход в свет…

Стёпа и Линда, напившись воды, подошли к столу и устроились в тени жасмина. Линда и вправду оказалась очень ласковой и дружелюбной и все с удовольствием гладили её. Стёпа сидел рядом и довольно ухмылялся, радуясь, что его подружка так всем понравилась.

— Она просто живой восторг, — смеялась мама, лаская Линду. — И она так на меня смотрит, что хочется всё время носить её на руках.

— О, — улыбнулся папа, — можешь мне поверить, таксы владеют искусством взгляда в совершенстве. Они такие притворщики! Помнишь, ту старую таксу у моего дяди, которая, если на улице было прохладно, ложилась на бок и отказывалась идти дальше, будто бы у неё ужасно болели ноги, и её приходилось носить на руках.

— Да, я помню, — сказала мама. — Но при этом, дома она носилась как угорелая, а за кусочек жареной курочки, готова была часами стоять на задних лапках.

— Дяде рассказывал мне, что однажды, когда за окном была жуткая метель, его Тусечка куда-то запропастилась. Он всюду искал её, но нигде не мог отыскать и уже начал волноваться, когда "пропажа" обнаружилась в его спальне. Тусечка не просто спала на его кровати, положив голову на подушку, но ещё и каким-то образом она ухитрилась нарыть себя одеялом! Когда он стал возмущаться, она только приоткрыла один глаз, а потом, повернулась на другой бок и снова уснула!

— Это её он носил во время охоты в рюкзаке? — спросила мама.

— Да, — захохотал папа. — Он посадил её в рюкзак один раз, когда они проходили болото и ей там так понравилось, что с тех пор, она сидела там большую часть времени, спускаясь на землю только чтобы размять лапки. Всем встречным охотникам он вынужден был рассказывать одну и туже историю, что она поранила лапку, но, бьюсь об заклад, все знали, как обстоят дела на самом деле.

— Смотрите, они целуются, — вдруг закричала Варя, показывая на Степашку и Линду..

— Собаки не целуются, моя дорогая, — немного сконфуженно сказала мама. — Они просто обнюхивали друг дружке мордочки. Но, я согласна с тобой, это выглядит очень трогательно.

Надо отдать должное Линде, она не стала злоупотреблять гостеприимством своих новых друзей. Облизав всем руки, и ещё немного повозившись со Стёпой на газоне, она встала, отряхнулась, в последний раз посмотрела своими чудесными глазами на своих новых друзей и затрусила обратно, к забору и Стёпа, как настоящий кавалер, отправился её провожать. Они снова обнюхали друг другу мордочки на прощанье, чем вызвали очередное умиление мамы и Вари, и Линда нырнула в дыру в заборе, а папа, тактично державшийся в стороне, во время их прощания, решительно закрыл лаз в заборе прямо перед носом Степашки.

— На сегодня всё, дружок, — сказал он строго. — Ты и так перевыполнил программу. Только посмотри на клубнику? Разве я тебе не говорил, что по грядкам бегать нельзя?

Степашка виновато повесил голову и посмотрел на папу из-под бровей.

— Знаю, знаю, — смягчился папа. — Ты забылся в пылу погони, такое бывает. Но учти, в следующий раз я тебя накажу, так и знай. Всё, беги, Шатурский Казанова!

Стёпа побежал в свои любимые заросли смородины и улёгся на прохладную землю.

"Кажется, Линда всем понравилась, — думал он, разглядывая крохотного паучка, путешествовавшего по его носу. — И ей всё понравилось на моём участке. Какие же у меня всё-таки хорошие хозяева! Хотя, конечно, если бы дедушка был здесь, он бы точно угостил нас сырным пирогом, уж будьте уверены!.."

В это самое время, на втором этаже дома, под полом папиного кабинета, также кипели нешуточные страсти. Доски, которые Счастливчику предстояло обгрызть, чтобы расширить свой лаз, оказались прочнее чем малыш думал, но главным препятствием, как ни странно, оказалась, обычная пыль, которая годами нетронутой лежала подполом. Через пару минут "грызни", у малыша страшно зачесались глаза и защекотало в носу. Он не мог долго терпеть это и прервав свою работу, громко чихнул, и не просто, а целых шесть раз подряд.

"Фу, какая невкусная пыль, — подумал он, потирая лапками свой розовый носик и снова принимаясь за работу. — И глазки чешутся. Хорошо ещё, что я могу их закрыть — тут всё равно темно, но вот мой нос…"

Счастливчик поработал ещё пять минут и снова прервал свой труд и на этот раз, он чихнул не много ни мало, а 11 раз подряд!

"Совершенно невозможно работать, — возмутился малыш. — И кто это только положил сюда столько пыли? Непорядок… Когда я буду тут хозяином. я наведу ту порядок…"

Зажмурив глаза и стараясь реже дышать, Счастливчик опять накинулся на доски, но пыль всё равно досаждала ему, и он вновь начал чихать и чихал так долго, что окончательно сбился со счёту.

"Кажется, я чихнул 24 раза, — решил он. — Это, конечно, очень смешно, но если я буду так долго чихать, я никогда не смогу пробраться дальше. Нельзя останавливаться! Буду грызть дальше…"

Упорство малыша было вознаграждено. Через час кропотливой работы и 259 чихов, пыль, которая скопилась в том месте, где Счастливчик проделывал свой туннель, разлетелась от его чиханий вглубь подпола и дышать стало легче. Однако, малыш был слишком утомлён и поработав ещё немного, решил выбираться наружу. Весь в пыли и в опилках, он выбрался наружу и занялся своим туалетом, и так преуспел в этом, что когда ребята пришли его навестить, малыш был совершенно чистым и опрятным, и сидел в уголке своего вольера, любуясь бабочками на стене и в который раз представляя, каковы же они на вкус.

"Может быть они похожи на персики или на груши? Персики и груши очень вкусные и яркие. Наверняка между ними есть что-то общее…"

Счастливчик представил себе летающие персики и груши и себя, вместе со Степашкой пытающегося поймать их сачком у них на газоне.

"Нет, на груши и персики они не похожи, — решил он, поскольку в своих мыслях, ему никак не удавалось поймать сачком ни летающий персик, ни грушу, которая порхала как мотылёк и легко уворачивались от сетки. — Бабочки больше похожи на морковку с крыльями. Особенно вон та, большая, с синими крыльями. Она точно на вкус как хорошая спелая морковка, которую я так люблю…"

Счастливчик снова представил себя и Степашку вооружённых сачками, но, увы, летающие морковки оказались ещё более проворными, чем персики груши и всегда взлетали раньше, чем друзьям удавалось подобраться к ним ближе.

"Вредные морковки, —