Просто женаты - Патриция Коулин

И какое ей дело до этого надменного, беспринципного мерзавца!

— Ну хорошо, — услышала Ли собственный голос. — Я надену эту чертову рубашку и сдержу обещание — буду позировать вам. Но лишь для того, чтобы раз и навсегда доказать вам: все попытки соблазнить меня с самого начала были обречены на провал. Видите ли, у меня есть собственный план действий — сила, терпение и самообладание!

Адриан улыбнулся, взмахнув рукой.

— Рубашка, — напомнил он.

Раздраженно вздохнув, Ли скрылась за ширмой.

— Там же вы найдете чулки и туфли, — крикнул ей вслед Рейвен.

Только теперь Ли поняла, в каком отчаянном положении оказалась.

Воздушная, как паутина, ткань предательски обрисовывала формы тела. Глубокий узкий вырез спереди скрепляли десять крохотных атласных розеток, окружающих перламутровые пуговки. Слева просвечивающий материал спадал до пола, а справа, едва прикрывая бедро, был присборен и украшен большой розеткой. Ли попробовала оторвать ее, не повредив ткань, но вскоре убедилась, что это невозможно.

Вознамерившись скрыть из виду всё, что только можно, она потянулась за чулками, но они оказались ажурными, кружевными, и заканчивались на середине бедра. Надев белые нелепые шлепанцы на каблуках, отделанные мягким белым мехом, Ли почувствовала себя совершенно раздетой — несомненно, именно этого и добивалсй ее супруг. Но Ли не собиралась доставлять ему такое удовольствие.

В тесном углу, огороженном ширмой, она попробовала пройтись так, чтобы ее скромность не пострадала. Для этого достаточно было передвигаться семенящими шажками и придерживать пышную юбку на боках.

Распрямив плечи и придерживая норовящую соскользнуть вбок розетку на бедре, Ли вышла из-за ширмы, взглянула на Андриана в упор и произнесла:

— Начнем?

У Адриана отвисла челюсть, он со свистом втянул в легкие воздух. Впрочем, он оправился от потрясения довольно быстро и сумел окинуть супругу своим привычным надменным и ленивым взглядом. Но Ли успела заметить его растерянность. Под маской самоуверенности проступили черты живого человека. Стратегия Адриана оказалась палкой о двух концах. Он был совершенно ошеломлен видом Ли в наряде, который сам же выбрал.

Дело принимало неожиданный оборот.

Ему всегда удавалось излучать сдержанный интерес, но на этот раз сдержанность изменила ему.

Пусть сколько угодно пытается скрыть уязвимость, пусть отрицает ее — все равно она существует, как пот, выступивший на ладонях Ли. Она вдруг поняла, что расстановка сил между ними изменилась.

Ли улыбнулась. Ради того, чтобы наконец обнаружить трещину в броне Адриана, стоило даже вырядиться блудницей!

— Куда мне встать? — спросила она и вновь заметила, что Адриан растерялся. Инициатива явно перешла к ней. Это гораздо забавнее, чем разыгрывать невинную девицу. — К окну? — предположила она, зная, что яркий свет подчеркнет очертания фигуры.

Адриан не спускал с нее решительного, но настороженного взгляда укротителя львов. Ли медленно опустила ресницы.

— Нет, — покачал головой он, — вот сюда, на кушетку.

Он протянул Ли руку, и она храбро приняла, ее, позволив Адриану подвести себя к мягкой кушетке, стоящей перед мольбертом.

— Я долго думал над тем, каким должен быть цвет вашего туалета, — заметил Адриан, с едва скрываемой насмешкой наблюдая, как его натурщица располагается на кушетке.

Ли с досадой обнаружила, что на такой кушетке ее наряд выглядит еще более откровенным и легкомысленным.

— Вот так, — продолжал он, быстрыми и легкими движениями касаясь ее плеча, руки и колена. — Откиньтесь на спинку, поднимите ноги, слегка прогнитесь, но не слишком сильно… Отлично! — Адриан выпрямился, внимательно оглядел Ли, слегка приподнял ее юбку и кивнул. — Да, я не ошибся, выбрав белый цвет. Я опасался, что на его фоне ваша кожа будет выглядеть слишком бледной, но, как выяснилось, напрасно. Вы напоминаете совершенное, эфирное создание. — Он с величайшей осторожностью провел кончиками пальцев по подбородку Ли, словно боясь повредить его. — Зато я был уверен, что белый цвет будет особенно хорошо смотреться на фоне красного бархата и станет идеальным символом преображения невесты в брачною ночь. Чистота уступает место страсти!

Он приспустил с плеча Ли узкую бретельку, склонил голову, оглядывая ее, и вновь одобрительно кивнул:

— Да, контраст поразительный, можно даже сказать… потрясающий.

Склонившись над Ли, он расстегнул несколько пуговок на ее лифе — таким же уверенным и небрежным жестом, каким смахнул бы пылинку с собственного лац кана.

Ли старалась не думать о том, насколько обнажена ее грудь. Она зашла слишком далеко, чтобы отступать. И кроме того, ночная рубашка оставляла так мало простора воображению, что более возмутительное зрелище было трудно себе представить. Ли решила идти до конца, несмотря ни на что.

Нахмурившись, Адриан расстегнул еще одну пуговку и улыбнулся с настораживающим удовольствием:

— Великолепно!

Затем он обошел вокруг кушетки, встал за спиной Ли, вынул из ее волос шпильки и распустил узел, старательно уложенный Бриджет час назад.

— Надеюсь, вы не против? — произнесен, когда возражать было уже поздно. — Ваша прическа не сочеталась с туалетом.

— Если уж я согласилась позировать в ночной рубашке, — сухо откликнулась Ли, — вряд ли я стану возражать против распущенных волос.

— И правильно сделаете.

Быстрыми движениями пальцев он распутал кудри и пряди и принялся с неистощимым терпением укладывать их на плечах Ли.

Одну прядь он положил ей на грудь. Судя по улыбке, это зрелище оставило у него самое благоприятное впечатление. Подумав, он расстегнул еще одну пуговицу, и Ли вздрогнула, ощутив прикосновение его пальцев к нежной коже груди.

— Да, великолепно…

— То же самое вы говорили минуту назад, — напомнила Ли, раздраженная прежде всего собственной безропотностью.

— А что я могу поделать, если вы отвергаете старую мудрость, утверждая, что совершенству есть предел? — Он вновь обошел вокруг кушетки, разглядывая Ли, словно ком глины, которому предстояло стать изваянием. Адриан уже давно оправился от первоначального потрясения. Теперь уверенности лишилась Ли.

Пока она переодевалась, Адриан успел снять сюртук, жилет и галстук, оставшись только в облегающих черных панталонах, сапогах и белой рубашке с расстегнутым воротом. У Ли возникло смутное ощущение, что, пока Адриан был застегнут на все пуговицы и выглядел истинным джентльменом, ей ничто не грозило. Вместе с тем ей понравился нынешний облик мужа. Казалось, он только теперь стал сам собой.

Адриан застыл, скрестив руки на груди и слегка прищурившись, словно ценитель, разглядывающий редкостный шедевр во всех подробностях. Завиток темных волос упал ему на лоб. Ли заметила на щеках и подбородке темную щетину. А улыбка на его мягких, чувственных губах привела ее в смятение.