Сердце потерянное в горах - Анна Сарк

за руку двоих малышей и сажусь в беспилотник. Бегло осматриваю весь салон и достаю из бардачка пакет. Быстро запихиваю в него свою кофту. От улик нужно избавляться сразу и я это сделаю, как только найду утилизатор подальше отсюда.

Я включаю автопилот и откидываюсь в кресле. Меня охватывает странное чувство. Я есть среди всех этих людей, спешащих по своим делам, но совершенно не вписываюсь в идеальную картину, будто я запятнал себя, связавшись с гибридом.

Беспилотник сворачивает с главной автострады на тихую улицу сектора Наследия. Я приказываю остановиться около утилизатора, и выбрасываю пакет. Жду, пока он не перемелет все в труху и не сожжет.

Дом таты ярко светится в сумерках, беспилотник въезжает в гараж и заглушает двигатель. В салоне становится тихо. Скривившись, я замечаю несколько капель спекшейся крови у себя на футболке. От нее тоже придется избавиться.

Я беру телефон и набираю Вэй.

— Наконец-то, — после первого же гудка отвечает она, — Стражники ушли.

— Что они хотели?

— Проверяли всех, кто был тогда в клубе, — шепчет Вэй, — Джену наказали написать рапорт.

— Почему ты шепчешь?

Свет в гараже выключается и я сижу в полной темноте. Остается только я и голос на другом конце провода.

— Не знаю, — она смеется, — Вдруг нас подслушивают.

— Никто нас не подслушивает, — встревает в разговор Джен и я непроизвольно улыбаюсь, — Я бы уже знал об этом, не забывай, где я работаю.

— Как будто до этого нам это сильно помогло, — фыркает Вэй и обращается ко мне, — Что вы с ним сделали?

— Перевезли в другое место и теперь Кара занимается его здоровьем.

— Ты оставил ее одну? — вопрос Джена вызывает во мне раздражение.

— Не я притащил отступника в свой дом.

— И что?! — огрызается он, — Это не повод наплевать на её безопасность.

— Кара большая девочка и знает, что делает.

Джен недовольно дышит в трубку.

— Мы ведь не превратимся в гибридов, правда? — выдает Вэй через секунду.

— Если за ночь у нас не поседеют волосы, и кожа не станет прозрачной.

— Не смешно, Москвин.

— А я и не смеюсь.

Но мы втроем хохочем до слёз.

— Не составишь мне сегодня компанию? — спрашивает Вэй.

Джен фыркает и реальность возвращается. Меня охватывает привычное чувство потери. На память приходят дни, проведенные вместе с друзьями, когда Стелла была с нами: барбекю на заднем дворе, футбольные матчи и все школьные игры. Везде были мы четверо.

— Давай в другой раз, — мой голос звучит резче, чем я бы того хотел.

— Будешь с ней?

Глубоко вздыхаю, смотрю в темноту и отвечаю:

— Да.

— О-о-о, лучше я пойду, — протягивает Джен.

В телефоне повисает тяжелая тишина.

Я выбираюсь из беспилотника и направляюсь в сад. Тата обожает заниматься цветами и привозит из поездок черенки разных сортов. Кусты переплетаются между собой и тяжелые бутоны роз образуют разноцветные букеты, распространяя тонкий аромат.

— Она лучше меня? — спрашивает Вэй после долгой паузы.

— Нет, — искренне отвечаю я, и поднимаюсь по ступеням крыльца.

— Врешь, — без прежней злости говорит она.

Нет смысла убеждать ее в обратном. Джен прав, я держу ее около себя, потому что мне так удобно. Я облокачиваюсь о перила и достаю из кармана брюк тонкую пачку сигарет. Щелкаю зажигалкой и выпускаю в воздух сизый дым.

— Мне страшно, Макс, — Вэй вздыхает, — Отступник выглядит не таким, как описывает регламент.

— Такие мысли подрывают верность корпорации, — скривившись, отвечаю я. Тишина. И я продолжаю, — Он ранен, в этом всё дело, — но даже я не верю в это, что-то во всём этом было не так.

Почему до сих пор не выпустили ни одного репортажа?

Чего они ждут?

— Москвин? — зовет меня Вэй, — Ты еще здесь?

— Да, — я выбрасываю окурок в пепельницу, — Позвонишь мне, как что-то узнаешь, — я отталкиваюсь от перил и нажимаю отбой.

Открыв дверь, я оказываюсь в полумраке кухни. В глубине дома играет классическая музыка.

Тата включает свет и я морщусь от боли в глазах.

— Я думала, ты вообще в дом не зайдешь.

— Ты не любишь запах сигарет.

— Как твоя голова? — она подходит ко мне, держа в руке бокал вина.

— Отлично.

На ее лице кружочки свежих огурцов, я снимаю один и засовываю в рот. Тата шутливо бьет меня по руке и я отскакиваю в сторону.

— Ты куда-то собралась? — подхожу к холодильнику и достаю тарелку с остывшей пастой Карбонара, — А как же наш ужин? — я опускаюсь на стул и, загребая вилкой огромную порцию, заталкиваю ее в рот.

— На свидание, — отвечает она и присоединяется ко мне, — И ты был приглашен на обед, так что без обид.

Я знаю, что она лжет.

Так же, как и я.

Мы оба прекрасно знаем, что сегодня за вечер.

— Само собой, — я делаю глоток вина из ее бокала, — И с кем на этот раз? — наблюдаю, как она отодвигает от себя ветчину и тут же накалываю ее на вилку.

— Со своим старым знакомым, — тата напряженно смотрит на небольшие пятнышки крови на моей футболке, но ни о чем не спрашивает.

Прожевав ставшим резиновым кусочек мяса, я отодвигаю тарелку в сторону и поднимаюсь на ноги.

— Очень старым? — продолжаю я нашу игру, но уже без прежнего энтузиазма, прохожу в гостиную и убавляю громкость.

— До неприличия, — тата смеется.

Я слышу, как хлопает дверца холодильника.

— Мне начинать волноваться? — кричу я ей.

— Думаю, он тебе понравится.

И тут я замечаю свой свадебный костюм. Он аккуратно лежит на диване. Я не хочу касаться его, но не в состоянии остановить свою руку. На ощупь ткань холодная и мягкая, как сброшенная кем-то кожа.

Очень символично, если подумать.

В этот день аристократы меняют темно-синий цвет на бежево-коричневый смокинг с золотистой вышивкой