Страстная женщина - Вирджиния Хенли

К тому времени как они прибыли во дворец, там уже собралась вся знать Лондона, включая архиепископа Кранмера и ею свиту. В Хэмптон-Корте воцарились уныние и тревога. Придворные дамы и кавалеры были потрясены, застигнутые врасплох столь неожиданным событием. Фрэнсис и Генри сразу отправились на поиски дочери и девятилетнего мальчика, только что ставшего королем Англии, а Бесс прошла в покои леди Елизаветы.

Девушке пришлось назвать свое имя и подождать несколько минут, прежде чем ее провели в спальню Елизаветы, которую фрейлины переодевали в черное. Бесс низко присела.

— Ваша светлость, примите мои искренние соболезнования. Обе фрейлины плакали, а Елизавета стояла неподвижно и была так бледна, что Бесс перепугалась.

— Вам дурно? — встревожилась она. Елизавета взглянула на фрейлин:

— Оставьте нас!

Те повиновались. Оставшись наедине с принцессой, Бесс взяла ее за руки.

— Не могу поверить… Невероятно… — шепотом повторяла Елизавета.

— Присядьте.

Но Елизавета решительно покачала головой:

— У меня кружится голова… от облегчения. Наконец-то я свободна! Не верю своему счастью! Меня так и подмывает расхохотаться, — я едва сдерживаюсь. Я любила отца и вместе с тем ненавидела его всем сердцем! Понимаешь? Этот тиран убил мою мать, и все-таки я горжусь тем, что в моих жилах течет его кровь — кровь Тюдоров!

— Я прекрасно понимаю вас: любовь и ненависть — две стороны одной медали. Постарайтесь взять себя в руки: вам придется принимать соболезнования, носить траур по отцу и повиноваться своему брату Эдуарду.

Принцесса высоко вскинула голову.

— Я, Елизавета Тюдор, способна вынести все! Позови моих фрейлин.

Мальчика-короля неотступно преследовали его дяди — Эдвард и Томас Сеймур. Казалось, с первых же минут братья Сеймур решили отгородить юного короля от всего мира.

Стоя рядом с леди Фрэнсис, Бесс наблюдала, как Елизавета приближается к младшему брату. Сеймуры подали ей знак подойти поближе. Бесс вдруг стало страшно за Елизавету. Страной правил не маленький Эдуард, а влиятельные Сеймуры. Король Генрих назначил Томаса Сеймура членом тайного совета перед самой смертью, четыре дня назад. Бесс беспомощно стиснула кулаки. Кто помешает адмиралу воспользоваться неопытностью Елизаветы теперь, когда ее всесильный отец мертв?

Через несколько дней, когда огласили завещание покойного короля, многие были поражены и обрадованы тем, что он вновь признал дочерей своими законными наследницами. Бесс пришла в восторг, узнав, что ее подруга уже не просто леди Елизавета: ей наконец-то возвращен титул принцессы!

В последующие недели Бесс редко виделась с Кавендишем. Она прекрасно понимала, что ему не следует отдаляться от двора, иначе он потеряет свое положение при новом правительстве короля Эдуарда V. Фрэнсис и Генри Грей перевезли леди Джейн из Хэмптона в Челси. Они оплакивали покойного короля.

Церемонию коронации Эдуарда упростили. Все ограничилось шествием до Вестминстерского аббатства, где и происходила коронация. За этим последовал не слишком шумный пир. Причину столь скромных торжеств объясняли нежным возрастом короля, но на самом деле придворные старались избежать лишних расходов.

Генри Грей привозил Бесс письма от Кавендиша и сообщал ей обо всем, что происходит при дворе. Сразу после коронации Эдуарда лорд Эдвард Сеймур и его жена графиня Энн перебрались в Хэмптон, чтобы неотлучно находиться при малолетнем короле. К середине февраля король Эдуард пожаловал своему дяде герцогство Сомерсет и назначил его лордом-протектором. Это назначение вызвало бурю негодования в тайном совете, ибо его члены рассчитывали, что править Англией будет регентский совет.

Ходили слухи, будто Томас Сеймур пытался помешать брату оказывать давление на малолетнего короля, поэтому по указу лорда-протектора получил повышение и стал верховным адмиралом, а также бароном Садли. Таким способом Эдвард надеялся заткнуть брату рот.

Юный король Эдуард почти ежедневно объявлял о новых назначениях. С согласия лорда-протектора и тайного совета сведущий молодой придворный Уильям Сесил стал личным секретарем короля. Затем король Эдуард при поддержке Сесила и Эдварда Сеймура потребовал ревизии казны покойного отца. Полет, Кавендцш и прочие служащие казначейства принялись за утомительную и лихорадочную работу, проводя над книгами и бумагами дни и ночи. Все знали, что книги расходов должны содержаться в идеальном порядке, поскольку их подвергнут тщательному изучению.

А в Челси леди Фрэнсис восприняла ревизию казны как личное оскорбление.

— Ревизии потребовал не кто иной, как этот надменный ублюдок Эдвард Сеймур! Пусть только попробует придраться к моим счетам! Вдобавок он добился титула герцогини для этой стервы Энн! Генри, мы должны что-нибудь предпринять!

— Но что мы можем поделать, дорогая?

— Если ты думаешь, что я намерена сидеть сложа руки, пока Эдвард и Энн Сеймур развлекаются, играя в короля и королеву, то глубоко заблуждаешься! Я никому не позволю ущемлять мои законные права наследницы Тюдоров! Бесс, немедленно укладывай вещи! Леди Джейн сегодня же возвращается в Хэмптон, а я буду дневать и ночевать в спальне короля, пока не получу от него титул герцогини!

Екатерина Парр, по-прежнему живущая в Хэмптон-Корте, была безутешна. Ей быстро дали понять, что она уже не королева Англии, а почти бесправная вдова короля. Эдвард Сеймур намекал на то, что ей пора покинуть Хэмптон-Корт, ныне принадлежащий юному королю Эдуарду. С принцессой Марией Сеймур обошелся еще менее деликатно. Поскольку принцесса была ревностной католичкой, он немилосердно притеснял ее, заявляя, что все обитатели Хэмптон-Корта должны придерживаться протестантского вероисповедания. Уязвленная до глубины души, принцесса Мария молча перебралась в свое загородное поместье Болье.

Леди Фрэнсис и маленькая леди Джейн Грей прибыли ко двору в траурных черных платьях. Бесс надела серую тафту с тонким белым кружевом у ворота. Дамы застали молодого короля оживленно беседующим с сестрой Елизаветой. При виде леди Джейн Грей Эдуард просиял. Фрэнсис Грей не ошиблась в расчетах: дочь наверняка убедит короля даровать ее родителям герцогский титул.

Принцесса Елизавета, вся в сером, поманила Бесс за собой. Идя рядом с ней по Длинной галерее, Бесс заметила, что принцесса едва сдерживает волнение.

— В чем дело ваше высочество? Что-то случилось?

— Пока нет, но скоро случится. Лучше я промолчу: это тайна, — шепотом откликнулась Елизавета.

Бесс сразу догадалась, что речь идет о Томасе Сеймуре, в которого принцесса была влюблена до безумия.

— Скажу только, что всех нас ждет большой сюрприз. — Елизавета лукаво взглянула на Бесс. — Как продвигается твой роман?

— Никак. Сэр Уильям неделями не покидает Уайтхолл, проводя ревизию казны.

— Нам обеим следует набраться терпения, хотя именно его, к несчастью, и не хватает. Терпеть не могу унылые траурные наряды, но мой брат и слышать не желает ни о чем другом. Только серое и черное! Бедняжку воспитали таким скучным! Видела, как он обрадовался приезду своей маленькой ханжи?