Погром среди ясного неба - Наталья Николаевна Александрова

проходили мимо, как будто я пустое место… а иногда посылали открытым текстом! В прошлом месяце удалось «трудоустроить» только одну, примерно три недели назад…

Три недели назад! Я насторожилась. Как раз три недели назад пропала Надя!

Цыпа хотел еще что-то сказать, но Паук остановил его взглядом.

– А вот эта девушка была среди тех, кого вы… трудоустроили? – спросил он, показав фотографию Нади.

На этот раз бабка присмотрелась повнимательнее и кивнула:

– Да, она приехала недели три назад. Красивая девушка… мне за нее премию заплатили.

– А куда этих девушек увозили? – продолжил Паук расспросы.

Старуха поджала губы, глаза ее предательски забегали.

– Я… я не знаю… – забормотала она. – Кто же мне это расскажет? Я всего лишь бедная пенсионерка…

– Опять старую пластинку завела? – поморщился Паук. – Ну ладно, раз не можешь вспомнить, придется помочь… Мясник, давай, без тебя разговор не получается!

Мясник подошел к старухе, занес нож.

– Не надо! – вскрикнула она. – Я все скажу! Они отвозили девушек в таксопарк на Витебском проспекте! У них там база! Я один раз с ними туда ездила…

– И эту девушку туда же отвезли?

– И ее…

– Хорошо… – Паук кивнул. – Ладно уж, мы свое слово держим. Раз обещали отпустить – отпускаем… Мясник, давай!

Мясник взмахнул ножом, старуха вскрикнула, да и я побледнела – но ничего страшного не случилось, Мясник двумя ловкими взмахами разрезал веревки, освободив престарелую пленницу.

Она растирала руки, испуганно косясь на нас.

Паук смотрел на нее как на отвратительное насекомое.

– Надеюсь, вы понимаете, – проговорил он наконец. – Надеюсь, понимаете, что о нашей встрече никто не должен знать? Это в ваших же интересах! Если ваши друзья узнают, что вы нам все рассказали, – вы вряд ли проживете больше часа!

– Понимаю… – вздыхала старуха. – А только что же мне делать? Они узнают, они все узнают!..

– Вам нужно где-то отсидеться, залечь на дно… у вас случайно нет каких-нибудь родственников в деревне? Где-нибудь в глуши, вдали от цивилизации?

– За кого вы меня принимаете, молодой человек? – проговорила она возмущенно. – Я женщина городская, интеллигентная… не какая-нибудь рыночная торговка!

– Ага, очень интеллигентная! – фыркнул Цыпа. – Не картошкой на рынке – живым товаром торгуешь!..

– И вообще, я не привыкла жить без удобств! – продолжала ныть старуха. – В деревне туалет на улице, а ванны вообще нет… вот если бы куда-нибудь к морю, в теплые края…

– Почему бы и нет? – Паук пожал плечами. – Поезжайте в теплые края, лишь бы далеко и надолго. Деньги у вас, думаю, имеются. Заработали работорговлей. Если хотите, мы отвезем вас в аэропорт… или лучше на вокзал – там легче затеряться…

Через час Цыпа уже посадил старуху на первый же поезд, который отправлялся к Черному морю.

Мы с Пауком тем временем сидели в кофейне на Невском и обсуждали дальнейшие действия.

Правда, сначала я решила выяснить с ним отношения.

– Я считала, что ты – приличный, безобидный парень, – говорила я, в упор разглядывая Паука. – А ты, оказывается, связан с криминалом, с бандитами…

– С каким криминалом? – Он удивленно уставился на меня.

– Как с каким? А этот Мясник, к которому мы приезжали, – это же просто монстр! Доктор Лектер отдыхает!

– Да с чего ты взяла? Нормальный парень!

– Нормальный?! – Я передернулась, вспомнив забрызганный кровью фартук и огромный нож. – Ничего себе нормальный! Одна его кличка чего стоит!

– Кличка? Какая кличка? Ах, Мясник? Да это вовсе и не кличка! Он и правда в мясном магазине работает! А то, что весь в крови, – так работа такая. Туши разделывает… ну, я согласен, такая работа не каждому понравится, но в остальном он что надо, мухи не обидит… в свободное от работы время учится на вечернем в юридическом институте. Между прочим, очень толковый парень.

– Так все, что вы там говорили… – начала понимать я, – про трупы, про расчлененку…

– Ну конечно, это был спектакль! Нам же надо было заставить эту бабку разговориться.

– Что ж ты мне сразу не сказал? – обиделась я. – Я все это воспринимала всерьез, чуть в обморок не упала!

– Ну, я тебе подмигивал, пытался намекнуть… а вообще, так даже лучше получилось. – Он хихикнул. – Ты со своей бледной физиономией очень нам подыграла!

– Прикольные вы ребята, – пробормотала я, – весело живете…

В двенадцатой палате царило уныние. Двое пациентов этой палаты лежали каждый на своей кровати и думали невеселые думы, остальные две койки пустовали. Егор Иванович совсем пал духом, не ждал уже от судьбы ничего хорошего. Сердце его разрывалось от боли за его девочку. Он винил себя за то, что отпустил ее в город одну, за то, что не сумел помешать сестре рассказать Наде про ее происхождение. И за то, что в свое время разболтал сестре ту страшную историю. Держал бы все при себе – так нет же, вздумалось ему откровенничать! Вот через двадцать лет все и аукнулось. Где теперь Надя? Что сделали с ней те опасные люди? Душа ныла и отказывалась верить в плохое.

Егор Иванович обхватил руками седую голову и глухо застонал.

Василий Макарович, со своей стороны, тоже был сильно расстроен.

Дело никак не вырисовывалось. Опыт и интуиция подсказывали ему, что Надю Боровик искать следует где-нибудь в овраге далеко в области или на кладбище в чужой могиле. Поймали ее те злодеи из химчистки и убили, чтобы не задавала вопросов. Но как такое скажешь отцу? И потом, он подрядился девушку найти, стало быть, нужно искать и найти, живую или мертвую.

Василий Макарович заворочался на кровати и с сочувствием поглядел на соседа. Тот не отреагировал на его взгляд. Заурчало в животе. На завтрак давали пшенную кашу на воде и жидкий кофе. Крошечный кусок масла он умудрился уронить на пол, за что получил нагоняй от няньки. В тумбочке не осталось ни печенья, ни сухарей. В холодильнике тоже было пусто.

Василиса не приходит второй день. И куда это она подевалась, интересно знать? Выздоравливающему организму требовалось калорийное питание.

Куликов тут же усовестился. Он тут прохлаждается, мало того что свалил все дела на Василису, так еще и обеды ему носить! За булочками сам сходит, не барин!

Василий Макарович слез с кровати и побрел в коридор, осторожно прижимая здоровую правую руку к болевшим ребрам. Хорошо хоть ходить можно!

Полная улыбчивая блондинка из ларька в холле дала ему теплых булочек и еще два пирожка с капустой. Дядя Вася обратно поехал на лифте, с нежностью прижимая пакет к груди.

– Вот что, Егор Иваныч, – сказал он твердо, налив две чашки крепкого чая, – кончай ты эту хандру! Сейчас поедим и