Объект насилия - Борис Седов

Курсант прилип к нашей актрисе, как банный лист к жопе, и казалось невероятным отделаться от него в ближайшее время. Сдавать позиции этот парень не собирался и вел активное наступление. Именно так я понял из Ольгиного репортажа – ведущая уже по-свойски называла неожиданного участника нашей «Подставы» Андрюшей и злорадствовала по поводу того, что он разглашает в эфире служебные тайны.

– …Спасибо, Андрюша, за занимательную историю про вашего начальника цикла подполковника Сонина. Всем нам было очень интересно узнать, какой он дегенерат, и как ты сумел списать у него на экзамене, – истекала ядом ведущая. – Надеюсь, ославленный тобой на весь Питер Сонин сейчас смотрит нашу «Подставу». А если даже не смотрит, конечно, найдется кто-нибудь из его коллег, кто поведает подполковнику, какого мнения о нем его разгильдяи-курсанты. А именно мальчик Андрюша. Эх, парень-парень! Предупреждали же тебя: лучше проваливай. Не послушался. Ты даже не представляешь, в какую историю влип…

До детской площадки Светлане и курсанту Андрюше оставалось пройти какие-то метров пятьдесят. А там уже поджидали столь удобные Александре Сергеевне свидетели – жадные до скандалов и зрелищ пенсионерки, туповатые и ненаблюдательные мамаши, не сводящие глаз со своих болтающихся на турниках и лесенках чад.

Я был уверен, что Пушкина подставится под добермана именно там.

Все мы были в этом уверены.

А поэтому чуть было не облажались, когда еще несколько секунд назад беспечно болтавшая по телефону Александра Сергеевна, не дожидаясь детской площадки, вдруг перешла в атаку.

Все произошло настолько стремительно!

К счастъю, к тому моменту Пушкина, отделившись от своей спутницы, прибавила ходу и, обогнав Квачкова с супругой, оказалась в кадре нашей камеры. И, не ведая того, что – охотница – она сама стала объектом охоты, решительно приступила к осуществлению своего плана. И в этом ей очень помог курсантик Андрюша.

Гимлер отыскал в траве очередную палку. Привычно подложил ее на пути Светланы. Замер рядом, радостно дергая обрубком хвоста в нетерпеливом ожидании, когда, наконец, хозяйка соблаговолит обратить на него внимание, не поленится наклониться, подобрать палочку да зашвырнуть ее куда подальше. Но и на этот раз доберман от Светланы ничего не дождался. Зато неожиданно к нему проявил интерес курсантик Андрюша.

– Собачка. Цы-цы… – он поднял палку.

Обормот Гимлер присел и аж заскулил от восторга.

Светлана остановилась и обернулась. Андрей широко размахнулся. Я выругался:

– Урод! Ведь все сейчас нам испортачит.

Но, как оказалось, портачить нам и путать планы Александре Сергеевне в намерения Андрюши никак не входило.

Палка полетела точнехонько под ноги притормозившей Пушкиной!

Гимлер, пробуксовав лапами по дорожке, взял низкий старт!

Ольга затараторила речитативом в эфир, не соблюдая ни пауз, ни знаков препинания:

– Смотрите внимательно… сейчас все и произойдет… тетка в розовом пиджаке… она подставится под добермана… представит все так… будто собака на нее неожиданно набросилась и искусала… но это будет провокацией…

Идиот Гимлер сейчас не видел ничего, кроме вожделенной палки и, готовый смести все на своем пути, несся за ней во всю дурь.

На пути как раз и оказалась дамочка в розовом пиджачке.

Она пронзительно взвизгнула!

Доберман попытался обойти ее на крутом вираже. И это ему, пожалуй, и удалось бы, не сделай Пушкина – якобы пытаясь отступить с пути безумного пса – шаг в сторону. Короче, бедняга Гимлер, успев в последний момент сложиться и уже в полете развернуться кругом, с размаху врезался задницей под коленки маленькой хрупкой Александре Сергеевне.

Пушкина еще раз пронзительно взвизгнула и впечаталась жопой в дорожку!

Котляров, продолжая обнимать Ольгу за плечико, восторженно пробормотал:

– Крутота!

Розовые очки отлетели метра на три.

Светлана громко крикнула:

– Гимлер!!!

Пенсионерки с детской площадки устремили жадные взоры на Светку («Где Гимлер?!!»), и на добермана, уже вовсю возившего по дорожке истошно визжащую Пушкину.

Может быть, если бы я находился чуть поближе к месту событий, я и разглядел бы, что она именно подставилась, именно спровоцировала собаку. Но, признаться, с расстояния в семьдесят метров все выглядело именно так, будто собака, больно ударившись о несчастную женщину, озверела и решила расправиться с обидчицей – дабы впредь неповадно было вставать на пути. Не знай я, что это подстава, и сам, возмущенный, был бы готов свидетельствовать против беспечной Светланы и ее агрессивного волкодава.

– …Она крепко схватила добермана за нижнюю челюсть. Собака пытается вырваться. Сами видите, дорогие мои, как трясет головой, упирается лапами… – на ходу возбужденно комментировала Латынина, торопясь приблизиться к месту событий.

Неужели она видела что-то, чего не смог разглядеть я?!!

– …Впечатление такое, будто доберман готов разорвать свою жертву на маленькие клочки. Но на самом деле собака мечтает сейчас лишь об одном: как-нибудь выбраться из этой гнилой переделки. Вот только не очень-то у нее это получается…

Квачков с беременной супругой остановились шагах в двадцати от места разыгравшейся трагедии. Семен, контролируя кадр по выносному дисплею на левой руке, деловито снимал скрытой камерой из пакета сюжет «Гимлер и Александра Сергеевна Пушкина». Жена испуганно жалась к мужу.

Три наиболее любопытные пенсионерки снялись с насеста на детской площадке и устремились поближе к потерпевшей.

Александра Сергеевна Пушкина уже не визжала. Она сипела! Изнемогала! Со стороны создавалось полное впечатление, что ей наступает кердык!!!

Зато подняла крик «аристократка».

– Ай, помогите! Да помогите же! Ой, загрызет! Заберите собаку!

Забирать собаку Светка не очень-то торопилась. Просто крикнула:

– Гимлер!!! Сволочь лишайная!!! Быстро ко мне! Пенсионерки дружно вздрогнули и ускорили шаг. – Да помогите же, наконец!!!

Светка крикнула еще раз:

– Гимлер, з-зараза! – не трогаясь с места. Создавалось впечатление, что наша актриса оцепенела.

И тут ей на помощь пришел курсантик Андрюша. Вернее, если быть точным, то не Светке, а бедной дамочке, которую сейчас «рвала» собака.

Андрюша бесстрашно ринулся в бой!

Будь на месте бесхвостого Гимлера, скажем, стаффордширский терьер, куда как проще было бы оттащить его от жертвы за тонкий, но крепкий крысиный хвостик (спрашивается: а зачем же еще собаке хвост?) «Теребившего» же Пушкину добермана можно было ухватить разве что за задние лапы. Или за узкий поджарый зад.