Закон притяжения - Рокси Купер

– Так прекрати все это. Прямо сейчас. Пожалуйста. – Я сама понимаю, что это слишком.

– Аманда, я не могу. Как ты не понимаешь, я люблю его. А ты должна справиться со своим секретом, иначе он рано или поздно расправится с тобой. Разберись со всем, пока еще можешь…

– И это совет от девушки, которая трахается с женатыми мужчинами, потому что ей не хватает отца? Да у тебя на лбу написано: «Эдипов комплекс».

Я сразу поняла, что зря это сказала. Хайди не выглядит сердитой или даже расстроенной. Ей просто очень-очень больно.

– Ты правда так считаешь? – спрашивает она, глядя мне в глаза.

Господи, как же я ненавижу себя. За все время, что мы с Хайди знакомы, я никогда не видела ее такой уязвимой. Обычно она – само совершенство, а вот сейчас кажется разбитой. И все же я не унимаюсь.

– Ну, такое складывается впечатление. – Мой голос звучит так, будто я говорю с ненавистным мне человеком, а не с лучшей подругой. – Нельзя для разнообразия повстречаться с одиноким мужчиной? Ты как будто пытаешься прожить в роли своего отца. Да, он был сраным изменщиком и бросил тебя в детстве, но это не значит, что ты должна пойти по тому же пути.

Не знаю, какой реакции я жду от Хайди. Злости? Криков? Я бы это заслужила, но она лишь вздыхает и смотрит на меня с жалостью. Ее взгляд становится добрее, и она даже на миг улыбается, прежде чем снова отвести глаза.

Через какое-то время (кажется, через целую вечность) Хайди отвечает:

– Аманда, де Суза говорит, ты очень нравишься Сиду. Не отталкивай мужчин из-за того, что было с твоим отцом, не дай себе разрушить нечто прекрасное. Иначе он победит.

В этом вся Хайди. Ни криков, ни скандалов. Очень изящно.

Я отворачиваюсь и гляжу в окно, хотя на улице темно и ничего не видно. Не могу выдержать взгляд подруги.

Я не извиняюсь, хотя стоило бы. Стоило бы сказать, что она абсолютно права, но я молчу. Насчет Сида Хайди тоже угадала, однако я ничего не говорю, потому что ужасно страшно.

То и дело я замечаю в себе его отвратительные черты, и это пугает. Внутри меня есть тьма, и я не знаю, что с ней делать. Остановить ее я не в силах. Иногда думаю, зачем вообще ей противостоять? Когда с тобой жестоко обращаются так долго, ты и сам становишься жестоким. Может, я сама накликала беду – мол, я его дочь, во мне его «половина», а значит, я все равно буду как он.

Мерзкой. Жестокой. Ничтожной.

Бесполезной.

В комнате тихо. За окном идет дождь, и его стук делает обстановку еще холоднее. Я вымотана, Хайди подавлена. Она встает и говорит, что пора спать. Больше и сказать нечего.

Я не сплю.

В голове все крутятся слова Хайди.

И я не могу понять, что Сид имел в виду, когда говорил де Сузе, что я ему нравлюсь. А еще бесит, что Хайди так хорошо меня знает и догадалась, почему я держу Сида на расстоянии.

Сплошные драмы – и как я ВООБЩЕ успеваю работать? Забываю поесть, питаюсь одним шардоне (чтобы не сойти с ума) и не выхожу из состояния стресса. Как будто моя главная задача в этом году – пройти стажировку, не запятнав собственную репутацию, никого не обидев и не опозорив профессию. А защищать клиентов и вершить правосудие… это все так, дополнительная сюжетная линия.

Я на такое не подписывалась.

* * *

К счастью, сегодня мне не надо выступать в суде, поэтому бо́льшую часть времени я провожу в библиотеке, готовясь к предстоящим делам. На самом деле я весь день только тем и занята, что мысленно прокручиваю ссору с Хайди. Чувствую себя ужасно из-за всего, что ей наговорила.

Еще я подслушала отвратительный телефонный разговор Марти с одним из адвокатов – после такого ощущаешь себя полнейшим ничтожеством. Он специально говорил громче, чем нужно. «…Ах, Дон! Даже не стоит благодарить меня, ну что ты! ВСЕГДА пожалуйста… после того дела на прошлой неделе я подумал, что тебе не помешает немного греховных удовольствий… (жуткий притворный смех)… да… я хотел отправить корзину с фруктами, но решил, что тебе больше по душе маффины и печеньки! Ага… ой, хватит… ты ТАК добра! Есть ли у меня время для слушания на следующей неделе? Подожди, соединю с секретарем… Нет, это ТЫ береги себя! Пока!»

Он кладет трубку и откидывается на спинку стула в ожидании моей реакции.

– Еще один довольный клиент, Аманда, – язвительно выдает он, положив руки на свое растущее пузо.

Все эти шикарные обеды и ланчи, на которые ходят полноценные члены «Команды плохих парней», не прошли бесследно. Жилет на нем уже трещит по швам, пуговицы едва сдерживают ворчащее брюхо. Неужели нельзя купить одежду на размер больше? Я же, наоборот, все худею, потому что времени на еду у меня нет. Даже вздохнуть некогда.

Я оставляю слова Марти без комментариев. Еще не хватало тратить на него силы.

* * *

Ближе к вечеру в библиотеку заходит Сид – якобы в поисках Питера Лоусона (которого никогда здесь не бывает, он слишком большая шишка и вполне может отправить за книгами помощника).

– Привет, Аманда, как дела? – довольно обеспокоенно спрашивает он.

Только не это, только не сейчас.

– Если честно, Сид, бывало и лучше.

Он озирается по сторонам – убедиться, что мы одни. Так и есть. Марти редко задерживается в библиотеке после половины пятого – идет домой или в паб с Долусом.

Сид выдвигает стул и садится рядом со мной. Я продолжаю работать, всем своим видом показывая, что у меня нет времени на разговоры. Его это не смущает, и он по-прежнему сидит на краешке стула, уперев локти в колени.

– Я все хотел поговорить с тобой об этой истории с Клариндой…

– А, ты о том, что вы снова вместе? Спасибо, я уже в курсе, – с сарказмом произношу я и снова отворачиваюсь.

– Она врет. После расставания у нас не было секса. Кларинда просто мутит воду, хочет выставить тебя разлучницей.

Да что ж, черт возьми, такое.

– Но… зачем?

Просто сил уже не хватает.

– Ты для нее угроза.

– Что? Какая угроза?

– Кларинда несколько месяцев пыталась вернуть меня, и тут появляешься ты. В ее представлении ты встала у нее на пути, и теперь она мстит.

– Где тут логика?!

– Слушай, у Кларинды нет логики. Она ненормальная. – Хорошо, что он сказал об этом первым. – Поэтому не верь всему, что говорит она или ее подружки. Я не такой…

– О, снова это коронное «Не верь им»! – Я закатываю глаза.

– Постой-ка. – Сид включает режим (сексуального) юриста. – Ты сама виновата, что люди так себя ведут. Знаешь, что? Ты ничем не лучше их.