Презумпция невиновности - Анатолий Григорьевич Мацаков

— А почему ты пришел к этой мысли?

— Просто интуиция, а доказательств у меня не было, потому и промолчал.

— Да, конечно, интуиция в нашем деле — ненадежный помощник, — согласился я. — Нужны неоспоримые доказательства. Как будем добывать их?

— Надо произвести эксгумацию трупа! — рубанул рукой Чижевский.

— А какие основания имеются у нас для этого? Тут тоже требуются веские доказательства. А мы с тобой что сейчас представим прокурору? Свою интуицию? Думай, Петя, что будем предпринимать дальше.

Чижевский наморщил лоб, принялся кружить по кабинету. Я молча наблюдал за ним. Он медленно, подчас на ощупь, но все же шел к конечной цели — раскрытию преступления. На его месте я бы, конечно, намного сократил этот путь, но не подсказывал ему: пусть до всего дойдет сам. Это ему только на пользу.

Чижевский потер ладонью лоб, сказал:

— По-моему, Игорь Иванович, надо в военкомате поднять учетные карточки. Потом еще раз переговорить с женой Дармороса, уточнить у нее некоторые детали...

— Отлично, Петя! Действуй, а я поеду в больницу.

Главврач центральной районной больницы Подолянская оказалась на месте. Она сидела за столом в ординаторской и что-то записывала в толстом журнале.

— Здравствуйте, Вероника Григорьевна! — Я осторожно закрыл за собою дверь и шагнул к столу.

Подолянская подняла голову, сдернула с переносицы тонкие очки и, подслеповато посмотрев на меня усталыми глазами, встала из-за стола. Она очень постарела за последние годы: в некогда стройной фигуре появилась заметная полнота, под глазами прибавилось морщин, из-под докторской шапочки выбивались пряди сильно поседевших волос.

— A-а, Игорь Иванович! Здравствуйте! С приездом вас в наши края. Слышала, на повышение пошли?

— Да и вы, Вероника Григорьевна, тоже на месте не стоите, — осторожно пожимая протянутую мне мягкую, с длинными пальцами руку, улыбнулся я. — Когда после высшей школы меня направили в Соколовский район, вы были тогда рядовым хирургом. А сейчас — главврач центральной больницы! Так что все течет, все меняется...

— Да, жизнь не стоит на месте, — согласилась Подолянская. — Помню вас — лохматого, в каком-то импортном свитере и берете. Кажется, и недавно это было, а уже столько лет с тех пор минуло... — И тут же перешла на деловой тон, спросила: — Вы, как всегда, к нам по делу?

— К сожалению, да. Я хотел бы посмотреть историю болезни Трояна Иосифа Никодимовича.

— А когда он находился у нас на излечении и в каком отделении?

— Лежал в хирургии после аварии два года назад, в мае месяце.

— Значит, его история болезни в архиве, — кивнула Подолянская. Она взяла со стола журнал, который только что заполняла, и направилась к двери. — Ступайте за мной, я как раз иду в архив.

Сухонькая старушка-архивариус, видно, из врачей-пенсионеров, быстро отыскала на стеллаже нужную мне историю болезни. Я полистал ее, даже посмотрел на свет рентгеновские снимки, попросил Подолянскую:

— Вероника Григорьевна, история болезни мне нужна только на одни сутки. Завтра к вечеру верну.

— Вообще-то мы в таких случаях, Игорь Иванович, снимаем копии. — И главврач неожиданно подмигнула мне, улыбнулась. Морщинки у нее под глазами стали менее заметны, лицо помолодело. — Но тут случай особый. Чего не сделаешь для гостя? Можно разок и инструкцию нарушить. Как вы считаете, Нина Павловна?

Но архивариус осталась невозмутимой, сухо ответила:

— Как вам будет угодно, Вероника Григорьевна.

— Ладно, Игорь Иванович, приму одна грех на душу. Пишите расписку.

Я вернулся в отдел. Чижевский уже ждал меня.

— Разница в росте, Игорь Иванович, пять сантиметров, — доложил он.

— Вот как? Пять сантиметров! Это уже проясняет картину! Теперь на очереди — старые травмы. Поехали к судмедэксперту!

Андреев, выслушав меня, взмолился:

— Игорь Иванович, это очень ответственное дело, чтобы решать его с кондачка! Мне нужно время, чтобы тщательно во всем разобраться. Тем более, впереди — эксгумация!

— Хорошо, Николай Иванович. Ты только, пожалуйста, не тяни. Сам знаешь, все сейчас зависит от тебя. Оставляю историю болезни Трояна, копия акта вскрытия трупа у тебя есть...

6

К Соколовским я приехал около десяти вечера. В коридоре меня встретила располневшая за последнее время Анна Петровна, всхлипнула, прижала мою голову к мягкой груди, чмокнула в висок и тут же оттолкнула от себя, приказала:

— Ступайте в комнату. Мужики заждались, да и у меня гусак уже перетомился, побегу доставать.

В комнате на диване, склонив друг к другу седые головы, сидели Прудников и Соколовский, рассматривали фотографии в лежавшем посреди них объемистом альбоме.

«Занятие, достойное пенсионеров!» — с теплой усмешкой мысленно отметил я и радостно обнял вставшего с дивана Прудникова, с болью в сердце ощущая руками и грудью его костлявое, словно усохшее, старческое тело.

— Что-то не похоже на вас, Игорь Иванович, — укоризненно покачал головой Соколовский. — Вы же всегда отличались пунктуальностью, а тут задержались...

— Дорогой Никита Тихонович, задерживается только высокое начальство, а люди моего ранга опаздывают. Так что называй вещи своими именами. Я приношу извинения за опоздание. Но могу порадовать вас: грабитель задержан!

— Где его задержали? — встрепенулся Соколовский и всем корпусом повернулся ко мне.

Я засмеялся, зная, как Никита Тихонович переживает неудачи на своем участке, сказал:

— Не волнуйся, не у тебя. В лесу, возле Каменки, его задержали. Напоролся на наших людей.

— И кто он? — поинтересовался Прудников, приглаживая ладонями пушок на голове.

— Наш с вами давний знакомый, Данилович. Петька Лозовик по кличке Мухомор.

— Взломщик сейфов?

— Он самый. Две недели назад освободился из колонии. И вот опять принялся за старое.

Прудников выдвинул из-под празднично накрытого стола стул, верхом оседлал его, положив на спинку локти, удивленно сказал:

— «Медвежатники», как правило, не меняют свою «профессию», а тут, смотри ты, в грабители подался! Чем же он такое объясняет?

— Говорит, не мог найти подходящий объект для своей «квалификации», а денег не было, вот и решился на грабеж, к тому же в подпитии находился...

— Не похоже на Мухомора, — покачал седой головой Прудников. — Обычно перед «делом» он неделю в рот не брал, это уж потом, имея деньги, он купеческие кутежи закатывал...

— Не так-то просто в наши дни ломануть сейф, — проговорил Соколовский, расставляя на столе тарелки, спросил: — А где