Воспевая утреннюю звезду - Мэрилайл Роджерс

– Ты не сможешь заплатить столько, сколько захочет получить Саксбо. Вот если бы я от него не убегала или если бы открылось, что у меня был сын, который прожил всего три дня, возможно, тогда…

Воспоминания о младенце, которому не суждено было выжить, вызвали новый поток слез. Крепкими руками Пип обнял девушку, которая давно перестала ему противиться. Впервые в жизни он чувствовал, что не в состоянии ответить на вызов судьбы. Пока Мейда рыдала у него на груди, он понял, что впервые в жизни не сможет получить желаемое с помощью физической силы, на которую он привык рассчитывать. И понял также, что в душе его образовалась пустота, заполнить которую могла только эта, единственная в мире женщина, в которой он так нуждался и которая в буквальном смысле принадлежала другому мужчине – принадлежала душой и телом. И даже не мужчине, а злобному ребенку-переростку.

– Он может потребовать за тебя выкуп, только если снова захватит тебя. – Неожиданно Пипу пришел в голову новый спасительный план: – Мы с тобой убежим в далекий и глухой лес, и они никогда нас не найдут.

– Я считала бы себя самой ничтожной тварью, если бы из-за меня ты нарушил клятву, данную лорду Адаму. Ты говоришь, что он тебя ценит. Но если бы ты украл рабыню, он перестал бы тебя уважать. – Маленькие ладони Мейды сжались в кулаки на широкой груди Пипа, а глаза серьезно изучали его нахмуренное лицо. – Ты только подумай, что будет с твоим добрым именем. И каким позором это будет для твоей семьи! Представь, что стыд будет преследовать тебя всю жизнь, тебя станут повсюду разыскивать, а ты будешь прятаться по лесам, как обыкновенный вор. Да ты и будешь вором, укравшим собственность принца.

Пип внимательно слушал мудрые слова женщины, которая стала ему так дорога. Ему хотелось бы, чтобы ее доводы не были столь неумолимо справедливы. К тому же Мейда думала не о себе, а о том, как это отразится на нем. Она не цеплялась за возможность избавиться от ненавистного рабства, не думала о том, что, убежав с ним, она обретет любовь.

– Кроме того, – тихо добавила Мейда, стараясь отговорить его от поступка, который мог принести ему несчастье, – если бы мы и убежали, нас бы очень скоро нашли, потому что Саксбо уже знает, где я провела последние несколько дней.

– Откуда он может это знать? – Пип не задумываясь отмел такую возможность, и в словах его слышалась глубокая неприязнь к принцу.

– Разве ты забыл ту женщину, которая выдавала себя за Ллис? – Лицо Пипа исказила гримаса, отчего на душе у Мейды полегчало, и она продолжала: – Я не сомневаюсь, она уже сообщила принцу, где я, и тем людям, что считаются подчиненными Саксбо, а на самом деле управляют им. – В словах ее звучала насмешка над бывшим хозяином и его приспешниками.

– Тогда, умоляю тебя, скажи мне, почему Саксбо не потребовал тебя выдать, как это сделал бы любой хозяин на законных основаниях?

Пип постарался придать своему вопросу ироническую окраску. Уж очень ему не хотелось верить, что этот принц-предатель так много знает.

Мейда посмотрела в глаза единственному на свете человеку, который видел в ней личность, а не домашнюю утварь или предмет для злобных забав.

– Сомневаюсь, чтобы такая недостойная рабыня, как я, стоила времени и усилий. Ведь все и так идет к тому, что он вернет свое добро. – Пип нахмурился, и Мейда поспешила объяснить, что она имела в виду. – Его мало беспокоит, приведут ли меня к нему сегодня, завтра или послезавтра. Он убежден, что очень скоро Трокенхольт будет захвачен.

– Ты уверена, что его планы именно таковы? – спросил Пип.

– Это не планы Саксбо, – Мейда тряхнула блестящими недавно вымытыми волосами. – Но это все равно, потому что, как я слышала, они действуют от его имени, и все идет к тому, что было давно запланировано.

Входная дверь была открыта весь день до самых сумерек. И сейчас в дверном проеме показались люди, не замеченные собеседниками. Ллис обратила внимание, что невольно услышав несколько последних слов, Адам напрягся. Она окинула взглядом комнату и всех присутствующих: на матрасе у камина сидит притихшая Аня, – она тоже слышала этот разговор, – слуг не видно, стол был пуст, что воспринимается людьми, вернувшимися после долгой дороги, как встреча без тепла и радушия.

– О каких планах идет речь? Чего добиваются наши враги?

Вопросы Адама были адресованы Мейде и были заданы тоном, который показался бы слишком резким, даже если бы Адам не появился так неожиданно. Но следующий вопрос прозвучал еще резче:

– И откуда ты так хорошо знаешь Саксбо?

Мейде очень хотелось защитить Пипа от возможных обвинений, которые она на него навлекла. Однако в вопросе Адама она услышала угрозу, а Мейда и без того была не слишком храброй. Она инстинктивно повернулась к Пипу и уткнулась лицом в его широкую грудь.

Слегка обняв и притянув ближе к себе худенькую женщину, Пип принял ее под защиту.

Он ответил на последний вопрос Адама:

– Она рабыня короля, а он отдал ее в услужение младшему сыну.

– Мейда служила принцу? А он, по-видимому, относился к ней, как к собаке.

Лицо Пипа застыло.

– Нет, к охотничьим собакам большинство мужчин относится гораздо лучше.

Сердце Ллис отозвалось сочувствием к Мейде. Добрая девушка никогда не могла понять рассуждений, обосновывающих права собственности одного человека на другого, и никогда не могла с этим согласиться. Она представила робкую Мейду в руках злого и жестокого человека. Эта картина подействовала на Ллис угнетающе. Исполненная сострадания, она сделала несколько шагов по направлению к ней.

Задав несколько резких вопросов, Адам сразу пожалел об этом. Он мысленно выругал себя за то, что в этой сложной ситуации он позволил неприятностям вывести себя из равновесия. Он понимал, что ему не следовало говорить с девушкой в таком резком тоне. Она, бедняжка, так и затряслась от страха. Да, конечно, с ней следует обращаться ласково. Похоже, это стало любимым занятием Пипа.

– Если мужчина бьет женщину, не важно, свободную или рабыню, это значит, что слабый мужчина пытается выглядеть сильным.

Адам глубоко раскаивался в своих словах, больно задевших Мейду. По голосу чувствовалось, что ему стыдно:

– Никогда еще я не опускался до таких поступков. И от души прошу вас обоих простить меня за грубые слова.

Пип с облегчением увидел, что хозяин пришел в себя и с улыбкой принял извинения. Но вернуть доверие Мейды было не так легко. Она высвободилась из объятий Пипа и прямо взглянула в янтарные глаза Адама. И в глубине этих немигающих глаз она ясно увидела, что это глаза честного человека и господина, достойного верности Пипа.

Несмотря на препятствие, возникшее из-за резкости его слов, Адам не мог оставить дело, не выяснив все до конца. Однако теперь он продвигался вперед очень осторожно.

– Ллис назвала мне людей, похитивших ее. Кое-что мы узнали из записки, оставленной на убитом гонце. Сам я знаком с придворными короля Эсгферта, знаю, какое они занимают положение при дворе. Таким образом, я догадываюсь, что планировали враги и какова их цель.