Театр для Теней. Книга 1 - Наталия Аникина

— Хозяин Золин опять не в духе? — спросил его ввалившийся в покои Шог. Огромный слуга переминался с ноги на ногу, пытаясь изобразить на плоской морде сочувствие.

— Да, опять, — отмахнулся Шилор, проходя мимо. — Как там наши хелраадские гости? Что надумали?

— Поначалу спорили очень, — тяжело топая за ним следом, доложил Шог. — Они ждали, что вы защитите их от Веиндора. Всех их, а не только эту кучку. Теперь сомневаются и в ваших силах, и в вашей надёжности.

— Этого следовало ожидать. Но, думаю, мы сможем их переубедить.

— Это да, сможете. Я им намекнул, что вы хотите наступить на хвост котам — тут же спорить перестали. Они согласятся на все ваши условия.

А сейчас мы спускаемся с Драконьей площади, проходим мимо «Проката тел» и оказываемся на Поддельной улице. Если вам нужна имитация чего бы то ни было, будьте уверены — вы найдёте её здесь! Ювелирные лавки будут счастливы предложить вам копии самых известных драгоценностей Энхиарга, выполненные столь совершенно, что Совет Дорогих Гостей был вынужден принять закон, по которому каждую такую подделку продавец обязан снабжать специальной магической меткой, удостоверяющей её неподлинность.

А справа мы видим музей Оборотней. Его название с самого начала не вполне соответствовало представленным экспонатам, но лишь совсем недавно было наконец решено сменить его на более подходящее. Объявлен конкурс, в котором вы, кстати, тоже можете поучаствовать. В музее выставлено более двух тысяч разумных и полуразумных существ, обладающих кошачьими чертами. Одних псевдоалаев — созданий, полагающих себя детьми Аласаис, — не считая наших, бриаэлларских, здесь чуть менее трёх десятков видов.

Разумеется, подавляющее большинство экспонатов является лишь копиями реальных существ… хотя и не все, конечно.

Говорящий Путеводитель «Четырёх Т» по Бриаэллару

Невидимкой пронесшись над ночными улицами Бриаэллара, Аниаллу опустилась на щербатую дорожку посреди парка, на самой окраине города. Эта улица называлась Дикой аллеей и тянулась через давно заброшенный сад, за годы превратившийся в настоящий лабиринт — место с очень недоброй славой. Отсюда брал начало потайной путь в замок дома ан Камиан. Аниаллу узнала о нём благодаря одной своей экстравагантной выходке (которую не пристало обсуждать в приличном обществе), направленной против матриарха Аэллы. Восхищённая Эйтли Тинойа в тот же вечер рассказала сианай о тайном пути в «крепость» их общего, как она теперь думала, врага. Аниаллу, естественно, так ни разу им и не воспользовалась. Теперь же эта лазейка оказалась очень кстати.

Аниаллу стала зримой: по аллее любили прогуливаться гости из Долины Снов, которые обладали крайне неприятным даром — видеть сквозь любые иллюзии — и обожали «шутить» над разоблачёнными невидимками. Сианай вовсе не горела желанием, чтобы эти мастера иллюзий превратили её в болтливую бадью на пёсьих лапах — или чем там разродится их больное воображение. Так что пусть уж лучше они заметят её сразу, проще будет отвязаться…

Дорога перед Алу просматривалась лишь на несколько шагов, до следующего из многочисленных своих извивов. Корни деревьев плотно опутывали древние камни, между которыми кое-где уже нашла дорогу к солнцу трава. К солнцу? Алу было трудно представить себе эти густые заросли при свете дня. Казалось, их мрачная сила должна отталкивать солнечные лучи, как пузыри над домами Бриаэллара — струи сегодняшнего дождя. Даже шорох листвы над головой здесь щекотал нервы, и по спине Аниаллу непременно пошёл бы озноб… если бы она не обладала иммунитетом к чарам страха, которыми был буквально пропитан Дикий сад и которые значительно усиливали и без того не самые приятные эмоции, вызываемые этим местом.

Пока Аниаллу не заметила ничего действительно подозрительного или опасного. Но когда, через несколько сотен шагов, впереди блеснули огни, она в нерешительности остановилась: на Дикой аллее стоял один единственный дом, и его хозяйка, по расчётам Алу, никак не могла быть теперь дома. После гибели сианай Эталианны, сражённая этим матриарх Аэлла, в страхе за своих дочерей. Талию и Тэлиан (чьи имена были всего лишь созвучны с именем убитой Тени богини), заперла их во Дворце Аласаис, где они и должны были бы сидеть до сих пор. Оставлять же кого бы то ни было в своём жилище без присмотра было не в правилах Талии ан Камиан.

И, надо сказать, это была одна из немногих её… нормальных привычек. Талия находилась в том возрасте, когда «молодые коты и юные кошки мечутся, дерут мебель и мавают», как говорил патриарх Тейнлаан. Она «вроде бы бесцельно крутилась на одном месте», и ей ещё предстояло «поймать собственный хвост, то есть узнать, кто она такая и зачем родилась на свет». Сбежав от матери, чересчур настойчиво пытавшейся привить ей любовь к светской жизни, Талия поселилась в Диком Саду — районе Бриаэллара, менее всего напоминающем окрестности роскошного особняка ан Камианов.

Единственной чертой, которую Талия унаследовала от прекрасной Аэллы, была страсть к собирательству. Каждое её приключение — а в разные авантюры она, как и положено ан Камианке, ввязывалась постоянно — было увековечено в какой-нибудь детали её пёстрого дома. Например, конёк крыши венчала голова чёрного дракона, чешуя на его распластанных по скатам боках служила черепицей, а перепончатые крылья прикрывали террасы и сходились на дверном козырьке. Некогда этого красавца пытались выдать (не в романтическом смысле этого слова, разумеется) за одного из друзей Талии. Дабы подставить приятеля юной госпожи ан Камиан, обвинив его во множестве разрушений и смертей, эту огнедышащую тварь (даром что она была в три раза меньше него да и разумом практически не обладала) заставили атаковать деревни на окраине Дирхдаара. Талии пришлось принять участие в ловле дракона-самозванца и притащить его тушу в столицу, к престолу самого дирха, дабы за её злосчастным приятелем прекратили охотиться многочисленные драконоборцы этой «милой» страны. Там же, в их «штаб-квартире», с поражающим оригинальностью названием «Зал Воителей», Талия наверняка и подглядела, что шкура летающего ящера может послужить отличной заменой банальному кровельному железу. Идея же — примотать устрашающие когти его крыльев по обе стороны дверного козырька в качестве крюков для фонарных цепей — принадлежала ей самой.

У тяжёлых чёрных светильников из безднианского стекла была собственная история, как и у своеобразного венка, сплетенного из тонких загнутых рогов и лихо надвинутого на один из них. Была биография и у вьюна, причудливыми, словно искусственно созданными, узорами оплетающего стены, на некоторых стебельках которого вместо листьев подрагивали лапки, наподобие лягушачьих; и у лёгких расписных штор (в прошлой жизни — явно дамских платьев), мелко трепещущих, словно от страха перед грозными шипами балконной решётки; и у каждого из грозди перезванивающихся над балконом колокольчиков и ярких стеклянных подвесок…

В общем, дом — как это там? — «производил неизгладимое впечатление и надолго приковывал к себе внимание». Даже Аниаллу, которая видела его далеко не в первый раз, нашла на что засмотреться…

Впрочем, меняться и удивлять — это вполне в традициях Бриаэллара. Он всегда был и остаётся городом, удивительным в смысле сюрпризов. Прогуливаясь по его знакомым с детства улицам, вы постоянно ловите себя на мысли (или скорее на чувстве), что… что-то не так. Да, точно — только вчера здесь этого не было, а было что-то совсем другое… или, может быть, вообще ничего не было? Вот, например, не далее как в прошлый четверг Аниаллу соблазнилась заманчивым ароматом и, поблуждав немного по незнакомым переулкам, наткнулась на небольшую площадь в тупичке, на которой возвышался огромный, в пять алайских ростов, рыбий скелет. Местами с его белоснежных рёбер на лохматых веревочках свисали вяленые рыбки. Приняв поначалу это место за своеобразный магазин, Алу, не обнаружив в нём продавца, постучала в пару соседних домов. Но их обитатели только развели руками и заявили, что знать ничего не знают. Кость видели, слюной по лакомствам исходили, но трогать боялись — мало ли что. Далёкая от подобных предрассудков, а также очень — ну просто смертельно! — голодная Аниаллу недолго думая набрала целую гроздь «плодов» с этого рыбного дерева, и у них с Анаром был бы великолепный ужин, если бы… если бы этого обормота не угораздило свалиться в бассейн, невесть когда успевший заменить ледяную крышу Зала Весенних Ливней Нель-Илейнского посольства. Там он и остался — обсыхать в компании любезного наларского дипломата и его многочисленного семейства — до утра.