Белая колбаса любви - Янина Олеговна Береснева

— Да что ты заладила: сядь, сядь. Говорю тебе, в городе Карлсон, и это очень опасно.

— А Чиполлино мимо не пробегал? — разозлилась я, хотя с психами и стоит держать эмоции под контролем. Но я сама была на взводе, потому и горячилась.

— Карлсон — это киллер, точно тебе говорю, — глубокомысленно изрекла она. — Я, когда подслушивала, успела только обрывки фраз услышать, но теперь сложила дважды два и поняла. Мужик этот, что с Лехой нашим сидел, говорит: прошел слух, что в городе Карлсон. По чью-то душу прилетел. А наш Леха типа не понимает: какой Карлсон, что за дела? А тот говорит: Карлсон — это кличка. Киллера, стало быть. Он появляется, когда надо кого-то устранить. А как он выглядит, никто не знает, потому что поймать его нереально — он улетает.

— Ага, и обещает вернуться. Только Карлсона нам не хватало. Ты точно ничего не перепутала?

— Точно. Говорю тебе, тут такие дела затеваются… Карлсон этот, по их словам, живых после себя не оставляет, а если у него к нам интерес, соображаешь? Что если его дядька этот из Москвы прислал, чтобы завод заполучить? Кокнет нас всех — и улетит. И меня, как наследницу. Ой, мамочки… Зато хоть местной мафии не до нас будет, им сейчас надо думать, как бы свою шкуру сберечь.

— А это для нас хорошо или плохо? — задумалась я.

— Ну, как сказать. Если Карлсон здесь по душу ахметовцев или черновцев — тогда вроде хорошо. Чем меньше в городе мафии — тем спокойнее. А если по нашу? Может, это он в шапочке? Ой, точно! В окно улетел — и будто духу его не было…

— Бред, зачем мы ему? — на всякий случай запретила себе пугаться я, хотя руки предательски задрожали.

— Ну, деньги всем нужны. Даже Карлсону.

— Ага, пропеллер новый купить. И мешок конфет. Пелагея, мне кажется, все это попахивает белой горячкой. Нам-то что за дело, пусть сами своих Карлсонов ловят. Знать бы, что за интерес в этом деле у Алексея с Толиком…

Договорить мы не успели, потому что тут из казино показался сам Алексей в сопровождении верного Санчо Панса.

— Соня, Пелагея Ильинична, какими судьбами? И к чему этот маскарад и шпионские замашки: подслушивать надо уметь деликатно, — укорил он Пелагею, а та покраснела. — Мы вроде договорились, что вы дома сидите, а мы расследованием занимаемся.

— Мне надо было на завод, а Пелагея вызвалась со мной поехать. У нее зубы заболели, — словно в подтверждение моих слов, Пелагея оскалилась, а я виновато улыбнулась. — Мы на такси. Туда и обратно.

— Завод в другой стороне.

— Ну, я же говорю, Пелагея на зубы жаловалась, вот мы к зубному заезжали. А что за допрос?

— Ладно, верю. Постойте здесь, только никуда не уходите, — взмолился Алексей. — Нам надо встретиться еще с одним человеком. Тут неподалеку, это займет минут десять, не больше.

Я кивнула, после чего они, оглядываясь, поспешно скрылись за ближайшим поворотом. Пелагея повертела головой, но так как стоять истуканом ей было не под силу, она дернула меня за руку и указала на соседнее с казино одноэтажное задние из красного кирпича. На вывеске со стрелкой-указателем значилось: «Страховая компания».

— Пошли, — скомандовала она. — Тут такие дела… Не ровен час, укокошат, надо подстраховаться.

— Что я там забыла? — удивилась я, но машинально последовала за быстро семенящей Пелагеей. Был у нее какой-то дар подчинять нормальных людей своей ненормальной воле.

Ворвавшись в просторный светлый кабинет, который располагался сразу же напротив входа в здание, она кинулась к ближайшему столу и сходу огорошила миловидную девушку в очках:

— Застрахерьте меня!

— Пелагея, уймись, — возмущенно начала я, — это даже неприлично, и вообще…

Девушка и все работники в количестве пяти человек с недоумением воззрились на нас, а Пелагея только отмахнулась:

— А что, по-твоему, застрахуйте лучше звучит?

— Звучит-не звучит, но по правилам языка положено, — начала я, но она опять меня перебила:

— Я носитель языка, как хочу его, так и ношу. Так что, девушка, вы уж меня застрахерьте. Ну, руку там, или ногу… Если вдруг лишусь какой части тела, или ущерб нанесут, чтобы, значит, компенсацию получить…

Пока она набирала в рот воздуха, чтобы продолжить свой монолог, я подхватила ее под руку, выдала кислую улыбку девушке, все еще взирающей на нас с недоверием, и вытолкала ее из кабинета.

— Ты что творишь? Додумайся еще тут про своего Карлсона рассказать, и нам точно вызовут психушку.

— Деньги нам не помешают, если тебе, к примеру, повредят какую-то часть тела, ты мне еще спасибо скажешь. А уж что они что-нибудь повредят, я уверена.

— А почему это именно мне повредят? — разозлилась я, но тут заметила, что из кабинета вышел молодой человек и стал активно махать мне рукой. При ближайшем рассмотрении я узнала в нем своего одноклассника Мишку Ковригина, которого последний раз видела года 3 назад на встрече выпускников.

Он радостно меня поприветствовал и покосился на Пелагею, которая устроилась на подоконнике и оттуда взирала на меня с неудовольствием. Мы немного поболтали, вспомнили наших, после чего он вдруг выдал:

— А я же пасынка твоего, Петьку, в казино недавно видел. Я слышал, в него стреляли? Город-то небольшой, все обо всем знают. Ужас какой. Хотя, с его долгами это не удивительно. Мы мальчишник товарища пару месяцев назад отмечали, заглянули в казино выпить, а он там с соседом моим, Славкой, был, ну я и подошел. Петька твой как раз проигрался в пух.

— Славка — это такой лохматый? — насторожилась я.

— Ага, точно, лохматый, — заржал Мишка. — И вечно по уши в долгах. Вот и в тот раз денег стал у меня клянчить…

— Говоришь, он твой сосед? — прервала я его, потому что Славка меня очень интересовал. — А мне он как раз нужен. Только по месту прописки его давно нет, и телефон не отвечает.

— Так он у подружки своей, наверное, живет. Катька вроде зовут, такая же