Неслучайная ночь - Ольга Володарская

Ульяна поморщилась, вспомнив то ощущение. Дальше они ехали молча. Слушали музыку, рассматривали пейзажи за окном.

– Не хочешь подремать? – спросил Егор, заметив, как Ульяна прикрыла рот ладонью, сдерживая зевоту. – Дорога дальняя…

Мичурина кивнула. Спать и вправду хотелось. Она прикрыла глаза и сразу же задремала.

Баринов убавил громкость, чтобы музыка не мешала ей спать. Так, под мерное сопение Ульяны, и проехал большую часть пути. Когда до города оставалось километров пятьдесят, спутница проснулась.

– Где мы? – хриплым от сна голосом спросила Ульяна. – Не узнаю местность…

– Осталось недолго, – ответил Егор. – А не узнаешь, потому что я свернул с трассы. Деревнями лучше ехать. Спокойно, безопасно.

– Попить бы…

– Сзади есть минералка. Возьми.

Ульяна просунула руку между сиденьями, нащупала в кармашке водительского кресла литровую емкость, вытащила ее за горлышко. Минералка немного нагрелась, но все равно пить ее было приятно. Утолив жажду, Ульяна молча протянула бутылку Егору, предлагая хлебнуть. Тот отрицательно мотнул головой. Ульяна убрала воду на место и стала приводить себя в порядок. Во время сна она ерзала затылком по подголовнику, и волосы ее растрепались. Ульяна засунула выбившиеся пряди обратно в косу, а те, что были слишком короткими, убрала за ухо. Оставалось только немного припудрить лицо, чтоб не лоснилось, и помазать обветренные губы бальзамом.

– Ты всегда заплетаешь волосы в косу? – поинтересовался Баринов, оторвав взгляд от дороги и переместив его на спутницу.

– Практически да, – ответила Ульяна.

– Почему не распускаешь?

– Мне не идет.

– Не верю.

– Правда.

– Ну-ка, покажи!

– Что?

– Как тебе не идет. Распусти волосы.

– И не подумаю.

– Пожалуйста.

– Нет!

– Не вредничай, – улыбнулся Егор. Потом неожиданно для Ульяны протянул руку, схватил резинку на кончике ее косы и сдернул.

– Ну что за детский сад! – возмутилась Ульяна и потянулась за резинкой.

Но Егор выкинул ту в окно.

– Да как ты… – Мичурина от растерянности даже дар речи потеряла. – Как тебе… не стыдно!

– Я бессовестный. А теперь распускай.

Она и не подумала послушаться. Однако волосы сами начали расплетаться, и уже через пару минут Ульяне пришлось избавиться от косы – не сдерживаемые резинкой кудри выбивались из нее и топорщились в разные стороны.

– Тебе очень идет, – заметил Егор. – Всегда так ходи.

– Не люблю кудряшки, а постоянно выпрямлять волосы лень. К тому же процедура явно не пойдет им на пользу.

– Какие вы, женщины, странные… Ничего в красоте не понимаете!

– Да неужели?

– Конечно. Изводите себя диетами, перекрашиваете волосы, какие-то гели в губы закачиваете, шлифуете морщины, вдолбив себе в голову, что это красиво.

– Как видишь, я не из их числа. Я толстая, старая и рыжая.

– Ты глупая, хоть и умная… – рассмеялся Егор.

– А ты чертовски галантный кавалер, – не сдержалась и хмыкнула Ульяна. – Дурой меня еще никто не называл.

– Так и я не называл. Я просто сказал, что ты глупенькая, раз так плохо о себе думаешь. На самом деле ты красивая молодая женщина. И формы у тебя прекрасные. Не всем же нравятся кости!

– Да? Тогда почему в каждой второй мужской анкете на сайте знакомств написано: «Ищу девушку, не склонную к полноте»?

– Да ты что? Не знал… И на тех сайтах не бываю. Но лично я не делаю различий между полными и худыми. Мне абсолютно все равно, какой размер одежды носит девушка, главное, чтобы носила ее с достоинством. А также была умна, обаятельна, обладала чувством юмора и ровным характером… И, между прочим, таких в сотни раз меньше, чем стройных.

– Нет в мире совершенства, – с деланым огорчением вздохнула Ульяна.

– Почему ж нет? Есть. Ты, например.

И так серьезно он это сказал, что если б Ульяна не разучилась верить мужчинам, приняла бы его слова за чистую монету.

– Ты торопишься домой? – вдруг спросил Егор.

– Да нет… А что?

– Хочу тебя к себе в гости пригласить, – ответил Баринов. И добавил поспешно: – Только ты не подумай ничего плохого, я не за тем, чтобы в койку тебя затащить…

– А зачем тогда? Чтобы поговорить о высоком? – усмехнулась Ульяна.

– О высоком я не умею. Просто поговорить.

– Если с женщиной хотят просто побеседовать, значит, ее не воспринимают как сексуальный объект.

– Не так. Значит, ее воспринимают не только как сексуальный объект. Тебя это не устраивает? Хочешь, чтобы мужчины капали слюной на твое декольте?

– Честно? Очень хочу.

– Ты серьезно?

– Совершенно. А все потому, что мне никогда не приходилось выступать в роли секс-символа. Меня все иначе воспринимают.

– Так в чем проблема? Распусти волосы, подкрась глаза и губы, надень платье с декольте и туфли со шпильками, и ты станешь самой настоящей секс-бомбой. И кстати… Не носи ты этого ужасного утягивающего белья! Я видел тебя голой и могу с уверенностью сказать – без него ты гораздо красивее.

– Когда ты видел меня без белья? – округлила глаза Ульяна. Она вдруг решила, что вчера спьяну явилась к Егору себя предлагать.

– Когда купалась, – успокоил ее Баринов. – Уж если у нас пошел такой откровенный разговор, признаюсь… Я очень тебя хочу. И если тебя не оскорбит мое предложение, поехали ко мне, чтобы заняться любовью.

Если б он сказал «поехали ко мне, чтобы заняться сексом», Ульяна осадила бы Егора. Но тот употребил совсем другое слово, и она ответила:

– Не оскорбит. Поехали!

Оказались в его квартире, Ульяна только успела скинуть обувь. Хотела расчесаться и немного припудрить лицо, но Баринов не дал. Сгреб ее в охапку, прижал к себе и страстно впился своими сочными губами в рот Ульяны. Целовался Егор головокружительно! Или ей так показалось из-за долгого отсутствия секса и большой симпатии, которую она вдруг начала к нему испытывать?

Баринов, не церемонясь, сорвал с нее кардиган, схватил подол сарафана и рванул вверх. Дурацкая тряпка застряла на груди, но Баринов быстро с ней разобрался, и уже через секунду она валялась рядом с кардиганом. За сарафаном последовал бюстгальтер с косточками и утягивающие живот трусы. Ульяна осталась голой!

Егор сделал шаг назад, окинул ее взглядом и прошептал:

– Ты прекрасна!

Ульяна хотела отшутиться или что-нибудь съязвить, но вдруг ощутила себя поистине прекрасной (искреннее восхищение Егора подействовало!) и только обронила: