День закрытых дверей (сборник) - Блейк Крауч

Какой-то звук привлек его внимание. Перед ним было два туннеля, и звук доносился из левого. Это не была ни крыса, ни капающая вода.

Направив луч в туннель, Хорас подумал, что свет как будто ослаб, стал мягче, размытее.

Он шагнул на звук.

Коридор был прямой и узкий, и звук становился громче и яснее – металлическое бряцанье.

Впереди и справа, футах в десяти, появился дверной проем.

Бряцанье исходило оттуда.

Хорас выключил фонарик и сделал несколько шагов в темноте, ведя руку по камню.

Стена кончилась.

Звяканье прекратилось.

Бун переступил порог. Может, показалось.

Нога ударилась обо что-то.

Движение внизу…

Снова звяканье… железная цепь и камень…

Он включил фонарик.

Луч вырвал из темноты испуганные лица двух женщин и Эндрю Томаса. Руки их были скованы наручниками, а цепи от наручников шли к железному кольцу в полу.

Все трое выглядели не лучшим образом – грязные, в синяках, с запекшейся кровью лица, подавленное выражение. Но они дрожали от холода и были вполне себе живы.

Шокированный, Хорас попятился и осторожно улыбнулся.

Богач… герой… писатель… знаменитый…

– Кто вы? – спросил Эндрю Томас.

Хорас прижал палец к губам и, опустившись на колени, прошептал:

– Меня зовут Хорас Бун. Я пришел, чтобы вывести вас отсюда.

Одна из женщин расплакалась. Другая спросила:

– Вы из ФБР?

Хорас покачал головой.

– Мне знакомо ваше лицо, – сказал Эндрю.

– Я следил за вами от Хейнс-Джанкшн. – Хорас посветил на наручники на запястьях пленника.

– Вы за мной следили? Но как вы меня нашли?

– Давайте поговорим об этом, когда будем в безопасности. Прежде всего, я не представляю, как избавиться от этих штук. – Он постучал по наручникам.

– Одну руку я вытаскивала, а со второй не получилось, – сказала женщина, которая плакала.

– Вот что, Бун, – прошептал Эндрю. – Мы здесь слышали и молоток, и пилу. Посмотрите, может, найдете топор или что-то в этом духе.

Хорас вспомнил, что проходил мимо комнаты с дубовым стулом и разбросанными по полу инструментами.

– Сколько сейчас времени? – спросил тихий, прибитый голос.

Хорас поднял фонарик и посветил в лицо той самой блондинке, которую уже видел с Эндрю.

– Еще и полуночи нет. Так что времени достаточно.

Радость, облегчение, надежда и непонятная веселость овладели им. Хорас Бун бежал по коридору, высматривая комнату с дубовым стулом и понимая, что должен бы бояться, но возбуждение превозмогло тот страх, что сидел в нем с самого начала.

Вырвавшись из лабиринта на противоположной от лестницы стороне и нырнув в широкий коридор, он вскоре оказался возле небольшой комнаты с дубовым стулом.

Пошарив по полу слабеющим лучом фонарика, Хорас обнаружил то, что искал в груде инструментов, среди молотков, гаечных ключей, плоскогубцев, гвоздей и шурупов. Подойдя ближе, он наклонился, взял лежавшую на медной пластине слесарную ножовку и поспешил назад, к лестнице, и уже оттуда – к комнате, где содержались Эндрю Томас и женщины.

И тут свет погас.

Его обступила полная тьма.

Хорас постучал фонариком по камню. Свет вернулся, но слабый.

Он снова прошел весь нелегкий маршрут и прибыл к конечному пункту, допустив лишь одну ошибку.

– Что нашлось? – спросил шепотом Эндрю.

– Ножовка по металлу.

– У Бет одна рука уже свободна, так что перепили сначала ее цепь.

– Держите покрепче.

Бун вложил фонарик в руки Эндрю, подошел к Бет, взял цепь, соединявшую ее наручники с железным кольцом в полу, и, наклонившись, прошептал:

– Откиньтесь назад. Натяните цепь.

Бет натянула. Хорас поднял ножовку и приготовился пилить, но, прежде чем начать, повернулся к Томасу:

– Эндрю, обещаете эксклюзивное интервью, когда мы отсюда выберемся?

Едва сказав это, он почувствовал себя негодяем и пожалел, что не промолчал.

– Вытащите нас отсюда, и я усыновлю ваших детей.

Хорас начал пилить.

Поначалу дело шло плохо – цепь не лежала на месте, и полотно постоянно соскальзывало. Но стоило пропилить в звене бороздку, и дальше дело пошло как по маслу. Первое звено отняло около двух минут, но когда Хорас перешел ко второму, свет снова погас.

– Вот дерьмо.

– Накал был совсем слабый, – сказал Эндрю. – Может, уже и не загорится.

– Я только сегодня поставил новые батарейки.

Томас пощелкал выключателем, и свет вернулся слабым оранжевым мерцанием, достаточным, впрочем, для работы.

Хорас атаковал последнее звено с удвоенной энергией.

Наконец цепь упала, и Бет прислонилась к стене. Второе, левое, запястье оставалось пока в наручнике.

– Кто следующий? – спросил Хорас.

– Займитесь им, – сказала блондинка.

Бун вручил фонарик Бет:

– Светите сюда.

Эндрю натянул цепь.

Минуту-другую Хорас медленно водил ножовкой по звену цепи, но, почувствовав, что пропил начал углубляться, заработал как сумасшедший. Комнату заполнили металлический визг ножовки и запах нагретой стали.

Распилив первое звено менее чем за минуту, он перешел ко второму, но тут блондинка прошептала:

– Подождите!

Хорас остановился.

Все прислушались.

Откуда-то из подвала доносились скрипучие звуки.

– Что это? – спросила Бет.

У Хораса задрожали руки.

– Кто-то спускается по лестнице. – Он потянулся за фонариком, но тот вдруг погас. – Да чтоб тебя…

Бун пощелкал кнопкой и, когда ничего не случилось, ударил фонариком о камень. Батарейки выпали и раскатились по полу.

– Вам нужно уйти и спрятаться, – сказал Эндрю. – Бет?

– Я здесь.

Шепот в темноте – вот чем они теперь стали.

– Сядьте на пол и держите руки так, как будто вы все еще прикованы.

– Как вы думаете, кто это может быть? – спросил Хорас.

– Неважно. Они все психопаты. Уходите и прихватите с собой ножовку, чтобы ее не увидели.

Скрип прекратился.