Вызов принят. Невероятные истории спасения, рассказанные российскими врачами - Ярослав Соколов

Вопросы, вопросы, вопросы… Словом, подобная цепочка рассуждений и привела меня к осознанию «тщетности всего сущего» (в психиатрии) и необходимости кардинальных перемен в этой области медицины (если мы хотим её считать таковой). Вспомнив, что отправной точкой моего критицизма послужил основной вопрос философии, я решил использовать её в качестве точки опоры и… перевернул весь свой собственный мир. Ведь если принять, что первично именно сознание, то все симптомы психических болезней становятся логичным и вполне материальным следствием нарушений его функционирования. И не только психических болезней. И если (а вернее, когда) нам удастся создать глобальную, всеобъемлющую модель работы сознания человека, это реально позволит психиатрии вступить на качественно новый уровень, и мы сможем не только достоверно диагностировать заболевания, но и по-настоящему излечивать их, а не купировать симптоматику подбором препаратов.

СЕГОДНЯ ПСИХИАТРИЯ РАБОТАЕТ ПОДОБНО МНОГИМ

ДРУГИМ НАПРАВЛЕНИЯМ ТРАДИЦИОННОЙ МЕДИЦИНЫ —

ОНА СОСРЕДОТАЧИВАЕТСЯ НА РАБОТЕ С СИМПТОМАМИ

ЗАБОЛЕВАНИЯ, А НЕ С ЕГО ПЕРВОПРИЧИНОЙ.

Конечно, когда я говорю о построении глобальной модели сознания, я подразумеваю, что она должна включать в себя не только (и не столько) сведения, которыми мы сегодня обладаем о психике человека, о его мышлении и восприятии. Сюда должны войти знания, которые нам только предстоит получить благодаря исследованиям в области биохимии и нейрофизиологии мозга, биоэнергетики и экстрасенсорики, энергоинформационных технологий. А также и в других отраслях науки, которым ещё не придумано названий и которые, скорее всего, родятся на стыках прежних.

При этом не стоит отметать тысячелетний опыт собственной цивилизации, его нужно лишь переосмыслить в новом контексте. Душевные болезни были известны испокон веков, их лечили жрецы и Древнего Египта, и Древней Индии, можно вспомнить и более поздние истории, например, о таком известном целителе, как Иисус. Ведь вполне может статься, что рассказы об одержимости демонами и изгнании бесов не являются лишь религиозными бреднями, а имеют под собой реальную основу, стоит лишь перевести их на современный язык. И тогда в такой «одержимости» мы увидим, например, типичный случай заражения личности с ослабленным психическим иммунитетом каким-нибудь самым банальным энергоинформационным вирусом. Кто знает…

И кто знает, как изменится общепринятая картина мира, к каким новым теориям нас может привести изучение каналов и механизмов взаимодействия сознания и материального мира, особенно если помнить древние как мир принципы «Изумрудной скрижали» Гермеса Трисмегиста. В полной мере это ожидание появления кардинально новых концепций и школ я отношу и к психиатрии, так что для активной познавательной деятельности в этом направлении впереди огромное непаханое поле».

«Говоря о психиатрии, следует иметь в виду ещё такой немаловажный аспект, – размышляет врач-консультант Центра психосоциальной реабилитации Пётр Павлович Тихомиров, – психическими заболеваниями, в общем смысле, считаются различные отклонения от нормы, будь то расстройства личности, нарушения мышления или девиантное поведение. И тут мы ступаем на зыбкую почву неопределённости, готовую в любой момент уйти из-под наших ног, поскольку мы пытаемся опереться на понятие, столь же изменчивое и подвижное, как вода. Ибо что есть эта самая норма?

У каждого человека своё понимание нормы и её границ. Для кого-то норма – подкармливать и спасать беспомощных медведей, попавших в ловушку в затопленном паводком зоопарке, для других – разбрасывать отравленное мясо для собак и бездомных кошек. Где-то разрабатывают уникальный протез хвоста для раненного дельфина, и благодарное животное становится самым убедительным символом борьбы за полноценную жизнь для людей с серьёзными травмами и ампутациями конечностей и для детей с ДЦП. А где-то публичное убийство жирафа путём забивания в его голову гвоздей из строительного пистолета с последующей разделкой трупа бедолаги и скармливания его львам преподносится как новаторский детский образовательный проект.

Видите, насколько растяжимо само понятие «норма»? И конечно, главенствующую роль здесь играет социум. Разные времена, разный уровень развития общества и разные культуры диктуют человеку свои нравственные критерии и свои рамки дозволенного, которые к тому же могут изменяться – и естественным эволюционным путём, и в результате разного рода манипуляций общественным мнением. Ещё полвека назад гомосексуализм, например, считался психической патологией и в ряде цивилизованных стран подлежал законодательному преследованию и принудительному лечению, сегодня же мы видим, какие колоссальные усилия и ресурсы прикладываются к тому, чтобы укоренить в обществе восприятие его на уровне «это нормально».

Здесь нужно ещё понимать, что, по сути, сейчас мир вступил в новую фазу своего существования, когда одним из глобальных факторов влияния на развитие общества и мощнейшим инструментом его трансформирования становится информация. «Кто владеет информацией, тот владеет миром» – эти слова отца кибернетики, Норберта Винера с появлением интернета обрели новый смысл. И не случайно их часто приписывают основателю династии Ротшильдов, ведь управление информационными потоками (а через них – общественным сознанием) в наш век уже стало «высокими технологиями», приносящими как колоссальную прибыль, так и ощутимые идеологические и политические дивиденды.

ИНФОРМАЦИЯ – ГЛАВНЫЙ СПОСОБ

ФОРМИРОВАНИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ, НАСТРОЕНИЙ,

ПРИВЫЧЕК И ПОНЯТИЯ «НОРМЫ».

В своё время, когда я всерьёз заинтересовался существующими сегодня методами воздействия на общественное мнение и технологиями управления сознанием в целом, для меня стало настоящим откровением знакомство с концепцией «окон Овертона». Мысль о том, насколько пластичными могут быть границы допустимого обществом, помню, повергла меня тогда в шок. Я увидел, что, имея определённые ресурсы и последовательно применяя такую технологию, можно со временем заставить общество признать этической нормой любую дикость, любое абсолютно неприемлемое сегодня действие. А потому не удивляйтесь, если лет этак через двадцать «это нормально» будут говорить, например, о педофилии, не дай Бог, конечно. Так что, всё относительно. Но хуже всего относительность самой относительности.

Однако я отвлёкся. Собственно говоря, столь же плавающими оказываются и понятия нормы и девиации, которыми оперирует психиатрия. Такая жёсткая привязка к социуму неизбежно ставит психиатрию в зависимое, а порой и подчинённое положение по отношению к нему. В этом смысле совершенно не удивительно (как бы ни хотелось об этом умолчать), что психиатрия в разные годы, в частности, в середине прошлого века, использовалась как карательный инструмент государства в борьбе с инакомыслием, что в США, что в СССР. Безусловно, это не могло не вызвать обратной реакции, и мы ясно видим, насколько и по сей день сильны посеянные в те годы недоверие и скептицизм в отношении к психиатрии, а зачастую и непринятие профессиональной помощи. Даже в тех ситуациях, когда человеку она жизненно необходима.