Клио и Огюст. Очерки исторической социологии - Вадим Викторович Долгов

или деятелей культуры было люди, стоявшие не на самой нижней социальной ступеньке, Октябрьская революция «обнулила» стартовые позиции. В условиях нового социалистического общества потомок обедневшего шляхетского рода маршал Советского Союза Константин Константинович Рокоссовский не имел никаких преимуществ перед своими собратьями по оружию, происходившими из простонародной среды. Скорее, такой элемент биографии мог сыграть отрицательную роль.

Весьма важным, хотя и не столь распространенным социальным лифтом является брак. В русской истории наиболее яркая история такого рода – это биография императрицы Екатерины I. Ее происхождение не вполне ясно. Скорее всего, она была литовской крестьянкой. Жила в услужении у пастора Глюка, за что недоброжелатели впоследствии именовали ее «портомоей», т. е. прачкой. Вышла замуж за шведского драгуна, который тут же после свадьбы ушел на войну. Так бы и прошла ее жизнь незаметно, как проходили жизни миллионов похожих на нее крестьянских женщин. Но случилась война, молодая Марта Скавронская попала в плен к русским, оказалась в служанках и наложницах у генерала-фельдмаршала Б. П. Шереметева. Потом ее выпросил у Шереметева Меншиков и предложил в качестве «военно-полевого» развлечения царю. Блестящая карьера могла закончиться на каждом из этих моментов: Марта могла прожить жизнь служанкой Шереметева, служанкой Меншикова или стать забытым эпизодом походной ночи царя в ходе Северной войны. Но вышло иначе. Петр проникся к случайной наложнице глубокими чувствами. Весьма показательны письма, которые император писал своей любовнице, потом – жене, а в конечном итоге и императрице. Глубокий знаток петровской эпохи Н. И. Павленко отмечал: «Сохранилось 170 писем Петра к Екатерине. Они дают возможность проследить, как постепенно Екатерина Алексеевна завоевывала сердце царя, как общение с нею становилось для Петра насущной необходимостью, как менялась тональность писем и как на смену фамильярно-грубому: “Матка, здравствуй” приходило ласковое: “Катеринушка, друг мой, здравствуй” и еще более нежное: “Катеринушка, друг мой сердешненкой, здравствуй”»[96]. Еще при жизни мужа Екатерина была венчана императорской короной и стала не просто супругой-консортом, но императрицей. А когда Петр умер, стала единственной правительницей России.

Впрочем, этот социальный лифт не отличается надежностью. Напрасно современные девушки стали бы изучать опыт Марты-Екатерины в попытке определить причину ее успеха. Внешность ее была приятной, хотя и весьма отличающейся от современного модельного идеала[97]. Она обладала большой физической силой и выносливостью[98], но таких девушек много. Почему именно у Марты получилось воспользоваться этим социальным лифтом? На этот вопрос ни историки, ни социологи ответить не могут. Очевидно, решающую роль в возвышении Екатерины сыграл случай.

В истории Руси социальные лифты полностью не закрывались никогда. Основными были армия и церковь. Реформы Петра не внесли новшеств в перечень лифтов, но расширили «входные ворота». У людей недворянского происхождения появилось больше возможностей, пройдя положенные ступени табели о рангах, стать дворянами и даже выслужить титул. По-прежнему эффективно действовал «церковный» лифт.

М. В. Ломоносов оказался первопроходцем, не просто опробовавшим научный социальный лифт, но во многом его создавшим. Причем пользоваться этим лифтом после Ломоносова могли и его коллеги по ученому цеху. То есть в данном случае мы имеем дело с тем, что называется коллективной социальной мобильностью. Если сам Ломоносов достиг только гражданского чина V класса – он был статским советником, то его последователи на ученой стезе смогли превзойти его в этом отношении. До чина тайного советника (III класс в Табели о рангах, равный генерал-лейтенанту армии) дослужились Д. И. Менделеев, С. М. Соловьев, В. О. Ключевский и пр.), а сын отставного капитана лейб-гвардии Измайловского полка Петр Петрович Семёнов-Тян-Шанский дослужился до 2-го классного чина – действительного тайного советника (по армейской линейке чинов равного генералу рода войск, например генералу от инфантерии).

В советское время роль церкви как социального лифта уменьшилась (но не исчезла полностью). Роль армии поначалу была велика, но к закату советской эпохи несколько снизилась. Велика была роль науки, образования и промышленности. Но вернее всего продвижения можно было добиться, вступив на путь построения партийной карьеры. Для этого существовала преемственная цепочка специальных институтов: октябрята, пионерская организация, комсомол и, наконец, – Партия (с большой буквы «П»), т. е. КПСС. Административные должности были уже у октябрят. В кассе выбирался (с подачи и под контролем учителя) командир отряда и командиры звездочек. В игровой форме дети осваивали номенклатурные привычки. Роль командира отряда или звездочки, как правило, не требовала реального руководства действиями членов коллектива. Это делал учитель. Роль командира была во многом представительской. С детства формировался специфический навык включения в идеологические условности, которых в советское время было немало.

В третьем классе наступал возраст вступления в пионерскую организацию. Поскольку ношение пионерского галстука ассоциировалось у детей со вступлением в старшую возрастную группу, то прилагать особых стараний для формирования представления о престижности пионерской организации учителям не приходилось. Дети подходили к выборам в пионеры весьма эмоционально, с полной включенностью. Горячо обсуждали кандидатуры: кто достоин, а кто – нет. Процедура принятия в пионеры проходила “с большим эмоциональным подъемом.

Меня приняли в пионеры во вторую очередь. Увы, в первую группу я не попал, чем был очень расстроен. Зато во второй раз получил хорошее количество голосов и был избран. Затем была еще третья и четвертая генерация пионеров нашего класса. Во время четвертых выборов членами пионерской организации стали практически все ученики в классе, кроме одного несчастного двоечника. Сам по себе он был парень неплохой. Но, видимо, был оставлен учителем как иллюстрация того, что «в пионеры выбирают не всех».

Мама научила меня повязывать галстук не так, как учили в школе, а особенно пышно. Когда я возвращался домой в день, когда нас принимали, я даже не стал застегивать пальто – чтобы все видели мой галстук. На дворе стояла пост-брежневская эпоха. Взрослые уже давно растеряли былое доверие к коммунистическим идеалам. Да и сами пионеры к 6–7-м классам теряли изначальное воодушевление практически полностью. Пожалуй, третьеклассники оставались последней не замутненной сомнениями возрастной группой советских людей.

Пионерская организация имела усложненную по сравнению с октябрятской идеологическую базу и организационную структуру.

Правила для октябрят были сформулированы детским языком:

Октябрята – будущие пионеры.

Октябрята – прилежные ребята, любят школу, уважают старших.

Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут.

Октябрята – правдивые и смелые, ловкие и умелые.

Октябрята – дружные ребята, читают и рисуют, играют и поют, весело живут.

А пионерские уже практически взрослым:

Пионер – юный строитель коммунизма – трудится и учится для блага Родины, готовится стать ее защитником.

Пионер – активный борец за мир, друг пионерам и детям трудящихся всех стран.

Пионер равняется на коммунистов, готовится стать комсомольцем, ведет за собой октябрят.

Пионер дорожит