Последний герцог - Андреа Кейн

Закончив необходимые приготовления, Пирс поднялся к себе в спальню. Надо поспать хоть немного — предстоит трудная ночь. Открыв дверь, он разделся, подошел к кровати и невольно вздрогнул: его ждала Дафна! Пирс улыбнулся.

— Дафна! — Он скользнул, под одеяло и прижался к ее теплому телу.

— Да, дорогой, хочу быть с тобой.

— Вижу. — Он сразу начал ласкать ее, не в силах оторвать — рук от шелковистой кожи. — Нам надо поговорить.

— Поговорим о нашей учительнице позже, — бросил Пирс и закрыл ей рот долгим поцелуем, но едва он оторвался, Дафна произнесла:

— Пирс, я люблю тебя!.. Люблю! — выкрикнула она еще раз, когда сладостная мука стала почти невыносимой.

Ощущение опасности, мысль о том, что все это может быть в последний раз, сделали чувства Пирса невыносимо острыми, и все кончилось, может быть, несколько быстрее, чем он ожидал, но это ничуть не уменьшило счастья, которое захлестнуло их обоих.

Спустя час ровное дыхание убедило Пирса, что его жена крепко спит. Нежно поглаживая роскошные волосы, он ощутил, что начинает колебаться. Мысль о том, что куда безопаснее остаться здесь, испугала его. Он резко встал и бесшумно оделся. У него был в запасе еще добрый час, но промедление таило в себе опасность. Пирс несколько раз подпрыгнул, чтобы убедиться, что при движении он не издает никаких звуков, а одежда не стесняет движений. Он подошел к бюро и выдвинул ящичек. Целую минуту он тупо смотрел, не веря своим глазам: жемчужины не было! Еще не веря в случившееся, он тщательно ощупал ящик руками, но, естественно, не нашел там ничего. С лихорадочной поспешностью он стал выдвигать другие ящики и вытаскивать самые различные предметы: папки, чернильницы, скрепки, перья, пресс-папье — жемчужины не было. Пирс тяжелым взглядом обвел комнату, пытаясь понять неразрешимую загадку.

— Я приколола ее к твоему галстуку, дорогой. — От тихого голоса Дафны он вздрогнул, как от револьверного выстрела, и недоуменно уставился на жену. Дафна сидела на кровати, и на лице ее не было и тени сна, — Ящик в столе — слишком ненадежное укрытие, даже на короткое время, — невозмутимо продолжала она. — На галстуке жемчужина выглядит совершенно естественно, и никто не обратит на нее внимания.

Не в силах произнести ни слова, Пирс несколько раз открыл и закрыл рот.

— Прости, но это был единственный способ поговорить с тобой. — Дафна вздохнула. — Бог свидетель, я и так ждала слишком долго. Это был мой единственный выход. Прости, дорогой.

Не произнося ни слова, Пирс подошел к гардеробу, открыл его и, сняв жемчужину с галстука, так крепко сжал ее, что побелели костяшки пальцев.

— Выходит, ты все знаешь.

— Да.

— И как долго?

Дафна не отвечала.

— Черт подери, — взорвался он, — я спрашиваю, когда тебе стало все известно?

— С той самой ночи, когда ты ограбил моего отца.

— С той самой… Но я был одет во все черное, в маске, закрывающей все лицо. Я даже голос изменил!

Дафна улыбнулась:

— Но не походку, Пирс. Ведь ты двигаешься, как пантера, готовая к прыжку. Я не встречала ни одного человека, который бы ходил, как ты, бесшумно и быстро. Ну и твои глаза, даже в маске они зеленые, как лес после дождя. — Дафна покачала головой, в глазах ее сверкнули озорные искорки. — Как мог человек, который уверяет, что интуиция его никогда не подводит, вообразить, что он может обмануть меня?!

— Но почему ты ничего не сказала мне?

— Я ждала, что ты сам скажешь. Надеюсь, ты наконец-то решился и ответишь мне, когда ты уходишь?

— Сегодня. — Внезапно побледнев, он вдруг сказал; — Нет, завтра. А может быть, никогда. — Совершенно обессилев, он опустился на кровать рядом с женой.

— Почему, Пирс, почему ты не доверяешь мне?

— Дафна, то, что я делаю, не детская забава. Если меня поймают, то, без всякого сомнения, повесят. И если на тебя падет подозрение, что ты хоть в чем-то помогала мне, то… — Он умолк, не в силах продолжать. — Дафна, я поклялся, что никогда не причиню тебе боли, и я сдержу свою клятву.

— А как же ты? Но ведь я люблю тебя, Пирс! — Дафна всхлипнула. — При одной мысли, что я могу потерять тебя.. О Боже! Да я не переживу этого!

— Трудная задачка, не так ли? — Пирс грустно усмехнулся.

— Но ведь есть же другие пути.

— Ты думаешь, я не знаю об этом? — Пирс взъерошил волосы; — И я уже почти склонился к ним, пока…

— Пока этот хвастливый дурак не бросил тебе вызов, — резко прервала его Дафна.

Пирс пристально посмотрел ей в глаза.

— Этот хвастливый дурак считает, что не стоит тратить деньги на пьяниц и проституток, — напомнил он ей. — Он считает грязью несчастных людей, которые не родились с титулом в зубах.

— А еще он считает, что в его дом невозможно пробраться, — в тон ему продолжила Дафна.

— Ты знаешь все лучше меня. — Пирс опустил глаза.

— Нет, я не знаю, что послужило основной причиной — жестокость или надменность.

— Обе, но есть еще и третья.

— Какая же?

— Помнишь, что Ты сказала мне, когда Тин Кэп уходил от Трэгмора? Ты сказала, что я вселяю надежду в сердца людей, что даже дети считают меня героем. Пойми, Дафна, Тин Кэп должен жить и вселять надежду в сердца людей хотя бы тем, что он существует.

Дафна молча кивнула.

— Когда? — прошептала она побелевшими губами.

— Сегодня ночью.

— Сегодня?! Но дом полон гостей!

— Верно — Именно это мне и поможет. В суматохе, если она начнется, будет легче скрыться.

— Но тогда ты должен сделать еще кое-что.

— Что? — Ты должен взять меня с собой.

— Ты с ума сошла! — Пирс вскочил и заметался по комнате, как разъяренный тигр.

— Но, Пирс…

— Дафна! — резко прервал он ее. — Ты, должно быть, сама не понимаешь, о чем говоришь! Это не прогулка по парку, не детские игры! Для этого нужны…

— …хитрость, ловкость и интуиция, — мягко закончила за него Дафна. — Ловкость свою я показала, когда поставила чашу на подушку отца. То, что меня трудно обмануть, ты понял сейчас. Что же касается интуиции, то о ней. ты заговорил, едва познакомившись со мной.

Пирс на секунду замер, удивленно посмотрев на жену, и взволнованно забегал по комнате:

— Нет, нет, Дафна, это слишком опасно, да и зачем тебе это!

— Ты говорил мне, что хочешь раздуть горящее во мне пламя, сделать меня свободной, — продолжала она свою аргументацию, — так вот, я хочу почувствовать себя свободной. Я знаю, что могу сделать, и я хочу это сделать. Позволь мне.