Личный дневник Маргариты - Мария Линдеманн

Я достала листок и карандаш. Сейчас я постоянно рисовала. Мои руки были чёрные от карандаша, а на ногти было страшно смотреть, но наконец я могла себе это позволить. Я же не работала больше с гостями.

Если б я так занималась, я б не умела и десятой доли того, что я умею. Раньше я не жалела времени и себя. Я хотела быть первой. Не обязательно быть лучше других, но всегда нужно быть лучше, чем вчера, а ещё мне это нравилось. Я люблю это. И я не хочу уходить из клуба. Тем более, сейчас, когда я могу просто здесь находиться. Мне достаточно просто ощущать этот запах. Это для меня, как наркотик.

– С тобой хочет поговорить Андрей Викторович, – почему-то нервно сказала Люся и сразу же ушла.

Интересно, о чем?

– Будешь виски? – он задёрнул толстую тяжелую шторку випки.

– Нет, спасибо.

– А что ты сразу так напряглась?

Он очень долго звенел стаканами, медленно наливал виски и целую вечность накладывал себе кубики льда. Наконец, он отпил и приблизился ближе.

– Ты очень красивая.

– Спасибо. Я знаю.

Он приблизился ещё ближе. Я даже услышала его дыхание.

– У тебя очень вкусные духи. Как называются?

– Полнейшая безвкусица.

– А что тебя так рассмешило? Мне же, правда, нравится.

– Из-за них мне пришлось покинуть свой родной город.

– Тебе идёт грустное лицо.

– Да. Мне говорили.

Он начал целовать меня в шею. Я его остановила.

– Не бойся. Нас никто не увидит, – понял он по-своему.

– 1000$

– Что?!

Я повторила.

– Ну, это очень много. Ритуль, у нас нет таких цен.

– Не хочешь – не надо.

Я вообще нисколько не расстроилась и хотела уже идти.

– Стой. Я согласен.

Хватит уже! Нельзя! Нельзя этого делать.

– Нет. Нельзя этого делать.

– Чем больше ты мне отказываешь, тем больше я тебя хочу, – он расстегнул мне молнию на платье.

Похоже, мне никуда не деться.

– Ты подписала себе смертный приговор.

– Конечно, все уже в курсе. В любом клубе везде есть глаза и уши.

– Ты знаешь, кого любит Люся? – продолжила Кати, – Андрея Викторовича!

Упс… Хотя… Я здесь не причём…

Люся не заставила себя долго ждать. Она выхватила карандаш у меня из руки. Он оставил толстую серую линию у меня на листке.

– Ты почему сегодня не занималась с девочками? – это была холодная выжигающая ненависть.

– Вообще-то, это твоя работа, как администратора, – снова пришлось показать мне зубы. Я её понимаю. Я получила то, что хотела она. Как, впрочем, и всегда, но на этот раз случайно…

Рисунок был безнадежно испорчен.

Зато, мой сценарий вырисовывался очень ясно. Даже мне уже не интересно. Люся, Андрей Викторович… Сразу понятно, что дальше.

Я хожу по кругу. По одному и тому же месту. Только тупые люди постоянно повторяют одни и те же ошибки… Нет?

Да и, тем более, уезжать… Бежать отсюда мне совершенно не хотелось. Мне очень нравился этот город.

– Не выкидывай! – попросила Кати. – Отдай лучше мне.

– Забирай все.

Я собралась домой. Я не оставила даже свой карандаш.

– Ты сегодня так рано, – начал приставать ко мне Дима.

Блин… Похоже, он прав. Я умею отказывать только ему.

– Я устала очень сегодня. И очень хочу спать.

– Первый раз от тебя это слышу. Раньше тебя это не останавливало. Стареешь. – И он уснул.

А мне ещё долго серый утренний свет бил в глаза через приоткрытые жалюзи.

– Ты со мной только потому, что тебе некуда деться.

– Всмысле?! – Я посмотрела на Диму, как на дурачка.

– Если бы тебе не пришлось уехать, ты бы меня бросила.

– А ничего, что я замуж за тебя вышла?!

– Зачем?

Правда что, зачем? Я начала его рассматривать. Если у нас, когда-нибудь будет ребенок, я бы хотела, чтоб он был похож на него. Она была похожа. Я хочу девочку.

Почему? Потому, что каждое утро, начиная лет с трех, я благодарю небо, что я родилась девочкой.

Девочкам уступают. Я это поняла ещё в садике: я подралась с Игорем в песочнице из-за игрушечного Камаза, и воспитательница сказала: «Игорь! Маша же девочка! Отдай ей!» И он отдал! Мы потом с этим Игорем целовались в шкафчике. «По-взрослому, с языком». И он всегда ставил свой стул рядом с моим. Девочек нельзя бить. И вообще, девочке достаточно просто быть девочкой, и ей всё простят, всё отдадут и всё подарят, как это было в школе. Я даже никогда не носила учебники. Их носил сосед по парте, Женя Белов.

Вообще, как клёво быть девочкой. Нам можно то, что можно мальчикам, а из-за того, что мы девочки, нам можно даже больше. И нам ничего за это не будет, потому что мы улыбаемся красиво.

Нам не нужно кормить семью и заниматься зарабатыванием денег. Нам можно заниматься любимым делом. Конечно, круто, когда деньги сами приходят, от них не отказываются, но нам не нужно их зарабатывать тяжелым непосильным трудом.

А мужчине нужно думать за двоих или за троих, или даже за четверых. А нам нет. Нам достаточно просто это понять. И всё будет круто.

– О чем ты думаешь, мать твою?!

– Я хочу от тебя дочку.

Надо было видёть, как Дима растерялся. Как кот, в которого неожиданно бросили фантик.

– Прямо сейчас, что ли?

– Да нееее! Давай попозже!

Я посчитала это желание загаданным.

Звук сообщения Вконтакте заставил разлепить глаза. Как же хорошо лежать на горячих камнях и слушать, как море бьёт волнами о берег и скребет камнями по дну. Это целая песня, которая уносит твою 1001 мысль, оставляя в голове только самое важное.

Ну, что ж, почитаем новости из Челябинска, которые исправно раз в неделю присылала мне Машуля.

«Артур уехал. Он был в бешенстве, что тебя нет. Весь «Рай» заставил танцевать, никто ему не понравился, никому денег не дал. Все на тебя злые, потому, что он хотел только тебя.

Антоша замутил с Тоней. Как она радовалась, что ты уехала. Сразу на нём повисла. Хах, но он с ней спит и ничего не дарит. Она тоже на тебя злая. Вчера с ним разговаривали, он по тебе скучает. Тоже хочет только тебя.

Тебя многие спрашивают. Узнают, что тебя нет, разворачиваются и уходят.

Похоже, в клубе ты оставила след. Тебя очень долго никто не переплюнет.