Личный дневник Маргариты - Мария Линдеманн

– Тебе бы в клуб идти работать, – пошутила тренер.

– Я подумаю, – ответила я и улыбнулась.

Разница чувствовалась в раздевалке. Когда кончалась тренировка, и все шли переодеваться, я не понимала, о чём они разговаривают. Я была не то что белая ворона, а даже синяя. Как немец среди французов. Хотя, чего тут удивительного? У них в таком возрасте проблемы с родоками, учёба и встречи с парнями. Сказать, что делала я в их возрасте?

Сорри, но мне кажется, я проебала своё детство.

А на пилатес ходили женщины постарше. С ними мне было комфортно, как среди своих. Странно, но это факт.

Похоже, я, правда, необычная девочка.

Купаться было ещё рано, но мы все равно каждый вечер приходили на море. Просто посидеть, послушать.

– Деньги лишними не бывают. Тем более, делать всё равно нечего.

– Деньги пока есть. Тебе не нравится, как мы с тобой гуляем?

– Нравится.

– Ну, вот и всё. Разговор окончен.

Я вздыхала и кидала новую порцию камней в воду.

– Тебе бы надо резину поменять. Так и будешь на зимней ездить? Здесь ведь уже лето!

– Пока нет лишних денег, а с каких это пор ты стала разбираться в резине?

– С тех пор, как ты разбираешься в шампунях для волос, – поцеловала я его.

Мы только вдвоём. Хочешь – не хочешь, а понимать друг друга придётся.

– Давай, я выйду на одну ночь в клуб? Только на одну…

– Посмотрим.

– Давай, вечером сходим в то кафе, где мы ели пасту на прошлой неделе?

– Это – то белое двухэтажное здание на перекрестке такой-то и такой-то улицы?

– Я не знаю. Там надо спускаться вниз, внутри красные стены и рядом магазин обуви Zenden.

Мы непонимающе посмотрели друг на друга. Дима вздохнул и полез в навигатор. Да. Мы говорим про одно и то же место.

И так абсолютно во всём, но мы давно уже поняли и приняли эту разницу между нами. Что сделаешь, если мы одно и тоже видим, слышим и запоминаем по-разному?

Мы с разных планет. Это тоже самое, что обижаться на кота, что он не лает!

Мы только вдвоём, и нам придётся понимать друг друга.

Всё-таки, я его уговорила.

Как мне сразу здесь не понравилось. Наверное, надо было послушать мужа. Это был абсолютно новый клуб с шикарными кожаными диванами, на которых нельзя было лежать. Зал был полностью симметричен. Одна половина с точностью отражала другую. Даже, сначала было непонятно, зеркало это или продолжение. Это выглядело немного жутковато, но интересно. Интерьер был в целом на «отлично». Клуб был чем-то похож на наш «Зефир»: такие же золотые вензеля на черном фоне и много-много зеркал. Бар был оббит чёрной кожей, которую нельзя было трогать.

Здесь были жесткие правила и дисциплина. Мне, привыкшей устанавливать в клубе свои порядки, это было не по нраву.

По всем девочкам тут не плакал, а просто рыдал спортзал. Танцевать, к тому же, никто не умел. На характер они были склочны…

– Ох! – Вздохнула Юля-Чарли, разглядывая свои бока.

– Наверное, это уже возраст…

– Тебе не стыдно? – рассмеялась я. – Я в свои 25 выгляжу лучше, чем ты в 21! О каком возрасте ты сейчас говоришь?

Всё. У меня очередная «любовь с первого взгляда». Юля-Чарли тут была звезда до моего появления. Подчёркиваю слово «была».

Как мне уже надоело со всеми воевать. Я родилась без когтей, но мне пришлось их отрастить, а ведь это совсем не моё! На самом деле, я милая и добрая девочка. Как часто мы носим маски, чтоб быть крутыми или понравиться кому-то… Или, как в моём случае, чтоб не сожрали…

У меня их вообще несколько. Некоторые уже покрылись слоем пыли, а некоторые уже, наоборот, почти срослись с моим лицом.

Когда я поняла из разговора, за сколько девочки уезжают в увольнение, у меня из руки выпала кисточка от туши.

– За сколько?! Девочки, за столько уезжать – себя не уважать.

– За тебя больше никто не даст!

– Хах! Да я могу уехать за 1000$!! Причём – тьфу – вот так!

– Да что ты!!! – разозлилась Юля-Чарли.

– Может, поспорим? – вытянула я правую руку.

– Если нет, то ты голая пойдешь мне в магазин за сигаретами!

– Хорошо. Так и быть. Я разрешу надеть тебе трусы.

– А я тебе нет!

Да уж, кисточку придётся выкинуть. На ней было три чёрных волоса. Здесь тоже не моют пол в гримёрке.

Ах, какая я молодец! Поспорила! А доказывать-то я как буду?!

Как легко мы предаем близких нам людей, да? Кто мы? Я. Я это сделала. Говоря «я», я беру ответственность на себя сейчас.

Я решила никому не врать. Зачем? Надо уметь отвечать за свои поступки.

Я уже час стояла в душе и пыталась смыть с себя запах секса. Я его чувствовала не носом, а кожей, почему-то.

За стенкой мирно спал мой самый лучший, очень красивый невероятно умный, а самое главное, любимый муж.

И снова слёзы смешались с водой. Почему-то показалось, что за окном осень. Жёлтая такая, промозглая осень, которая пахнет листьями и детством, Первым сентября и учебниками. Если б мне в школе показали мою фотографию и сказали «это ты через 10 лет», я б не поверила. Я представила своё удивленное лицо с белыми бантиками. А ещё, у меня были веснушки!

Сразу было понятно. Он меня ждал. Я тихонько, чтоб не разбудить, вытащила у него пульт и выключила телевизор. И долго смотрела в его лицо.

А что, если его не будет? Возьмёт, соберет вещи и уйдёт. Даже записки не оставит. И так всё понятно. Что будет? У него всё хорошо, понятно… А у меня?

Зато я выиграла спор, но проиграла самое важное.

Самое главное, ради чего? Даже я не могу себе ответить.

Не кажется ли, что мне надо поменять правила игры, потому что я готова отдать короля, чтоб срубить пешку, а у меня ведь в школе третье место по шахматам было? Даже грамота есть. Мама хранит.

Мы постарались попрощаться без поцелуя.

– Ну, пока?

– Осторожней давай.

Я кинула на него последний взгляд и вышла из машины. Это была моя последняя ночь в клубе. Я так решила. Пора заканчивать, пока я ещё что-то не натворила.

У бара меня встретила администратор Люся.

– Это твой брат, да?

– Да.

Она сощурила свои умные карие глаза и безоговорочно сказала:

– Ты с ним спишь.

– Ты дурра, что ли?! Как такое вообще можно подумать? С братом?!

– Видно за километр. Даже не видно, а чувствуется.