За закрытой дверью - Бернадетт Энн Пэрис

– Грейс, ты в порядке? – встревоженно спрашивает Эстер.

– Душновато, – выдавливаю я. – Я уже успела отвыкнуть от жары.

Джек заботливо протягивает мне стакан воды:

– Выпей, дорогая! Это поможет.

Милли смотрит на меня с испугом.

– Да, мне лучше, – говорю я ей, отпив глоток. – Разворачивай подарки. Потом сможешь поиграть.

Милли достает серебряный браслет от Джайлса и Мойры, затем серебряную шкатулку от Дианы и Адама. Я их едва замечаю – все силы уходят на то, чтобы держать себя в руках. Чувствую на себе пытливый взгляд Эстер; она явно заметила перемену в моем настроении. Пусть. Мне сейчас не до того.

– Эстер, а про наш подарок ты не забыла? – спрашивает Руфус.

– Да-да, конечно. – Эстер, опомнившись, с улыбкой вручает Милли нарядный сверток: – Надеюсь, тебе понравится!

Внутри оказывается вместительная коробка, отделанная красным бархатом, с блестками и бусинами на крышке. Милли, которая обожает подобные вещи, радостно ахает. Взяв себя в руки, я благодарно улыбаюсь Эстер.

– Можно хранить там всякие безделушки, – поясняет она. – Специально подбирала под цвет твоей новой комнаты.

– Желтая! – гордо сообщает Милли, глядя на Эстер сияющими глазами. – Моя комната.

– Как это желтая? Разве не красная? – озадаченно спрашивает та.

Милли мотает головой:

– Желтая. Любимый цвет.

– Мне казалось, твой любимый цвет – красный.

– Желтый.

Эстер поворачивается к Джеку:

– Я же помню, как ты говорил, что делаешь комнату Милли в красных тонах, потому что это ее любимый цвет!

– Нет, Эстер, боюсь, ты что-то путаешь, – отзывается тот.

– Говорил, говорил, – вмешивается Диана. – По крайней мере в тот раз, когда навязался к нам на обед в кафе и испортил девичник.

– Что ж… если я и правда так сказал, то прошу прощения. Наверно, думал в тот момент о чем-то другом.

– Но это было не только в тот раз! – упорствует Эстер. – Когда вы ужинали у нас, ты сказал, что тебе не терпится показать Милли ее новенькую красную комнату. – Она переводит взгляд на меня: – Так ведь, Грейс?

– Честно говоря, не помню… – мямлю я.

– Разве это так важно? – Джек кивает на Милли, которая с сосредоточенным видом укладывает в коробку другие подарки. – Главное, что Милли нравится!

– Но это очень странно. Как можно два раза одинаково оговориться? – В ее голосе слышится неподдельное изумление.

– Мне жаль, но я не нарочно.

– Может, стоит отнести ее обратно и поменять на желтую? – задумчиво произносит она.

– Ну что ты, не надо! – убеждаю я. – Джек прав – главное, что Милли нравится!

Следующие минут десять я наблюдаю, как Эстер следит за Джеком, и тихо радуюсь. Он так старался вывести меня из равновесия, что обманул сам себя. Но никто, кроме Эстер, как будто ничего не заметил. Нахмурившись, она переводит взгляд на красную коробку. Потом снова переключается на меня:

– Не сочти за бестактность, Грейс, но с тобой точно все в порядке? Ты очень бледная.

– Все хорошо, – заверяю я.

– Я тоже заметила, – кивает Диана. – И еще ты похудела. Но ты же не сидишь на диете?

– Нет-нет, просто в последнее время что-то нет аппетита.

– Может, стоит сходить к врачу?

– Да, пожалуй.

– А ты, Джек, должен получше о ней заботиться, – замечает Эстер, пристально глядя на Джека.

– Именно этим я и занимаюсь. – Он с улыбкой выуживает из внутреннего кармана пиджака конверт. – Кто сказал, что подарки дарят только именинникам?

– Боже, Адам! – стонет Диана. – Возьми на заметку, пожалуйста!

– Это тебе, любимая. – Джек протягивает мне конверт. – Открой.

Я открываю конверт и вижу два билета на самолет.

– Ну же, Грейс, не томи! – умоляет Диана. – Что там? Куда Джек тебя везет?

– В Таиланд, – медленно выговариваю я, замирая от ужаса: если мы уедем, то все мои приготовления – все, что мне удалось сделать с тех пор, как я получила от Милли таблетки, – пойдут прахом!

– Какая ты счастливая! – улыбается Мойра.

– Скажи что-нибудь, Грейс, – подсказывает Эстер.

Я поспешно поднимаю голову:

– Это так неожиданно… То есть, конечно, здорово, но разве у нас есть на это время?

– Ты же сама говорила, что хочешь еще разок отдохнуть, пока мы с тобой вдвоем, – напоминает Джек. Повернул все так, будто Милли для меня – обуза.

– Но ты тогда сказал, что не получится. У тебя ведь дело Томазина?

– Да, но я постараюсь закончить с ним до отъезда.

– И когда вы едете? – интересуется Джайлс.

– Я взял билеты на пятое июня.

– Ты уверен, что дело Томазина рассмотрят так скоро? – изумленно спрашивает Адам.

– Надеюсь. Суд уже на следующей неделе.

– Даже если так – кажется, на этот раз все не так однозначно, как раньше. Если верить газетам, муж Дены Андерсон кристально чист.

Джек картинно поднимает брови:

– Только не говори, что воспринимаешь всерьез газетную писанину!

– И все же я бы не отметал версию с клеветой. Вполне вероятно, что она хочет сфабриковать дело против мужа, чтобы спокойно развлекаться с любовником.

– Вот эта версия как раз и сфабрикована от начала и до конца.

– Значит, ты полностью уверен в успехе?

– На все сто процентов. Я не проиграл ни одного дела – и не собираюсь.

– А ты, Грейс, что думаешь? – поворачивается ко мне Адам. – Ты ведь читала газеты?

– Я? Я думаю, что по этому мужу давно тюрьма плачет, – отвечаю я, хотя едва понимаю, о чем речь. Интересно, что бы они сказали, узнав это?

– Нет, Грейс, извини, но я никак не могу в это поверить! – заявляет Диана. – Не похож он на того, кто станет избивать жену. Не такой он человек.

– Джек говорит, что такие положительные персонажи как раз самые опасные, – небрежно замечаю я, и Эстер тут же впивается в меня взглядом.

– Наверно, безумно интересно, когда у тебя муж работает над такими резонансными делами, – произносит она, не отводя взгляд от моего лица.

– Вообще-то дома Джек мало говорит о работе. Особенно о каких-то конкретных делах – конфиденциальность все-таки. Я думаю, у тебя так же, Диана. – Тут я с напускной озабоченностью поворачиваюсь к Джеку: – И все-таки, насчет нашей поездки. Может, перенесем ее, Джек? Тогда и Милли сможем взять с собой.

– Но зачем?