Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров - Сергей Кремлев

Буденный рвался к Львову, который, хотя и именовался давно Лембергом, был городом с преобладанием украинского населения — не говоря уже о сельской округе и т. д.

Части же Тухачевского 1 августа 1920 года перешли Буг и двигались в общем направлении на Варшаву.

Сталин же, как уже было сказано, 24 июня приездом в Синельникове на Крымский участок фронта, начал подготовку к назревшей Крымской операции.

И эта оперативная задача тоже была из рода тех, которые для Сталина, как «кризисного менеджера», были уже привычными. На юге Врангель начал наступление, и в интервью УкрРОСТА от 24 июня Сталин говорил: «Не подлежит никакому сомнению, что наступление Врангеля продиктовано Антантой в целях облегчения тяжелого положения поляков».

Было разумным мощно ударить по вытянувшемуся из Крыма Врангелю и на плечах его отступающих войск ворваться в Крым, Вот почему Сталин перенес центр своего внимания на Крымский участок ЮЗФ.

После совещаний в Москве в начале июля относительно переброски подкреплений на юг Сталин 12 июля возвращается в Харьков и через день выезжает в Волноваху.

16 июля он был уже в Мариуполе, знакомясь с состоянием Азовского флота.

19 июля он в Лозовой, а 20 июля возвращается в Харьков.

После напряженной работы в штабе ЮЗФ (кроме того, хватало забот и по общим украинским делам) Сталин опять выезжает в Лозовую, а 2 августа 1920 года Политбюро ЦК выделяет врангелевский фронт в самостоятельный и поручает Сталину сформировать Реввоенсовет фронта, сосредоточив все внимание на новом фронте.

Там, где Сталин, — там победа! Так выходило прежде всего потому, что Сталин всегда глубоко и на месте — в отличие от, например, Тухачевского — предварительно изучал обстановку, причем делал это хотя и основательно, но быстро.

Затем он нацеливал командные кадры войск и сами войска на «конечный результат» и после подготовки наступления — наступал.

И всегда — эффективно.

Так было и на этот раз — 7 августа 1920 года Сталин сообщает в Москву о форсировании нашими частями Днепра и занятии на левом берегу Алешек, Каховки и других населенных пунктов.

Сталин выезжает на фронт, под Александровск (Запорожье), а 17 августа отбывает в Москву.

Так шли дела на юге — у Сталина.

А как же развивался «успех» Тухачевского на западе?

Как раз в разгар этих успехов, когда о них можно было говорить еще не в кавычках, как раз в день занятия войсками Тухачевского Минска, Сталин дал в Москве интервью сотруднику «Правды», где, наряду с обзором уже произошедших событий на польском фронте, сделал и актуальное предупреждение.

Увы, даже Ленин, дезинформированный Троцким, Каменевым и Тухачевским, к словам Сталина не прислушался.

А зря!

Вот что публично сказал тогда Сталин:

«Наши успехи на антипольских фронтах несомненны. Несомненно и то, что успехи эти будут развиваться. Но было бы недостойным бахвальством думать, что с поляками в основе уже покончено, что нам остается лишь проделать «марш на Варшаву».

Это бахвальство, подрывающее энергию наших работников и развивающее вредное для дела самодовольство, неуместно… Очевидно, врангелевский фронт является продолжением польского фронта, с той, однако, разницей, что Врангель действует в тылу наших войск, ведущих борьбу с поляками, то есть в самом опасном для нас пункте.

Смешно поэтому говорить о «марше на Варшаву» и вообще о прочности наших успехов…»

Итак, якобы «тупица» Сталин предостерегал, а якобы «умница» Тухачевский, находясь за сотни километров от фронта, форсированно гнал свои войска «маршем на Варшаву».

13 августа 1920 года начался штурм польской столицы, 14 августа части Красной Армии прорвали последнюю линию обороны перед городской заставой — позиции 11-й польской дивизии…

А 16 августа поляки начали контрнаступление, В газете «Речь Посполита» появилась статья «О чуде над Вислой», название которой быстро стало крылатым, И фронт, ушедший далеко на запад, покатился вспять — на восток…

Собственно, произошло то, о чем и говорил Сталин.

Утрата управления командованием Западного фронта и авантюризм Тухачевского… Растянутые донельзя коммуникации и измотанные войска… Почти поголовная враждебность польского населения, националистические чувства которого умело подогревали… Снабжение Антантой и прямое руководство иностранных генералов и инструкторов…

Все это, вместе взятое, и обеспечило то «чудо над Вислой», об опасности которого предупреждал Сталин.

Потом Тухачевский и «пиарщики» Тухачевского много рассуждали о том, что если бы, мол, Сталин, да не саботировал своевременную переброску Конной армии Буденного из-подо Львова к Варшаве, то тогда бы красные-де конники «на концах своих сабель принесли бы свободу пролетарским массам Европы», и т. д.

Ну, давно сказано: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним — ходить…»

В той реальной исторической, политической и военной ситуации, которая тогда сложилась, поражение советских войск на чисто польской территории было таким же неизбежным и объективно обусловленным, как неизбежными были успехи советских войск на чисто украинской и белорусской территории.

Даже если бы Буденный сразу после житомирского и киевского успеха был переброшен с Юго-

Западного на Западный фронт, общий итог не изменился бы, разве что масштабы катастрофы были бы меньшими, да и то — как сказать! Тухачевский войсками распоряжался бездарно — как в солдатики играл, и Буденного он тоже гнал бы в авантюры, а поляки могли бы ударить на юге нашего фронта, ослабленного снятием с львовского направления Конармии.

Мне пришлось так подробно остановиться и на советско-польской войне потому, что по сей день не осознано как историками, так и обществом в целом, что из всех руководителей Советской России только Сталин имел верный, в реальном масштабе времени, взгляд на то, как надо было воевать с польскими агрессорами…

Если бы все боевые действия в советско-польской войне велись советской стороной по планам именно и только Сталина, то эта война оказалась бы для нас полностью успешной и победоносной!

А почему бы и нет?

До начала августа 1920 года ситуация на польско-советском фронте развивалась исключительно выгодно для нас, и ошалевшие от страха пилсудчики были готовы согласиться на границу по линии, предлагавшейся министром иностранных дел Англии Керзоном, то есть по линии «Гродно — Яловка — Немиров — Брест — Литовск — Дорогуск — Устилуг, восточнее Грубешува через Крылов, далее западнее Равы-Русской, восточнее Перемышля до Карпат».

Примерно так, повторяю, и прошла граница между Польшей и СССР в 1945 году.

Эту линию лорд Керзон предложил в ноте правительству РСФСР от 11 июля 1920 года. В тот день мы освободили Минск и успешно очищали от поляков всю Украину и Белоруссию.